Арто Паасилинна - Лес повешенных лисиц
– Может, чаю хотите? – услужливо спросил майор Ремес. Однако Хурскайнен устало помотал головой: совсем не хочется.
К счастью, ночь выдалась теплая. Майор Ремес отнес саамке и своему приятелю несколько одеял и предусмотрительно запер дверь. Он замел следы перед конюшней, чтобы полицейскому не пришло в голову утром более тщательно обследовать окрестности. Спал в эту ночь майор Ремес беспокойно. Он размышлял о новом повороте дел. Может быть, ему стоит прибить полицейского, если тот начнет вынюхивать, что здесь на лесопункте делается, и найдет Наску и Ойву Юнтунена? Хватит ли одного удара в висок, чтобы у фараона отшибло память?
Ойва Юнтунен и Наска Мошникофф прижались в яслях друг к другу. Хотя саамка и была небольшого роста и иссушена долгими годами жизни, от нее исходило все-таки столько тепла, что Ойва Юнтунен не замерз. Ойва прикинул, что такой божий одуванчик вырабатывает под одеялами тепла не менее пятнадцати, а то и двадцати ватт. Разумеется, с молодыми не сравнить, но все-таки.
Наска спала спокойно. Она видела во сне Киурели, в объятиях которого она вновь оказалась. Проспала бы так хоть целую неделю, но забрезжил рассвет. С улицы доносился слабый голос оленьего полицейского Хурскайнена:
– И все же я обязан выписать вам небольшой штраф. Такие капканы являются незаконными.
Майор спросил, может ли он заплатить штраф после Рождества.
– Хорошо, – согласился полицейский Хурскайнен и распрощался с майором. – Большое спасибо за ночлег. В этих местах редко встречаются рассудительные и уравновешенные люди. Нам, представителям власти, нужно держаться друг друга.
Через некоторое время взревел мотором снегоход Хурскайнена. Вскоре звук стал слабее. Полицейский с почерневшим горлом отправился по следам своих "оленекрадов". Действительно, стоит остерегаться незаконных капканов.
Наска Мошникофф и Ойва Юнтунен были освобождены из заключения сразу же, как только стихли звуки снегохода. Одеревеневшие от холода, они вошли в дом, где майор налил им горячего кофе.
– Надо же, повезло поспать с мужиком! – радовалась Наска.
Ойве Юнтунену все это не нравилось. Чего это сюда принесло легавого? Все ли еще ищут Наску? Не получили ли власти какой информации о пропавшем золоте и Ойве Юнтунене?
Майор Ремес успокоил приятеля:
– Он всего лишь гоняется за теми, кто ворует оленей. А меня он оштрафовал за те капканы.
– Если бы мы сделали просто капканы на лису, то полицейский в них не попал бы. У человека нога намного толще, нежели у лисы. Полицейского такой капкан не удержит.
– А Наска отправится спать, она же старая. – Ойву Юнтунена раздражало, что охота на лис окончилась поимкой полицейского. Здесь, собственно, больше скрывались от властей, нежели ловили их. Рассерженный Ойва Юнтунен пошел спать.
Майор Ремес вышел из избы, чтобы не мешать спящим. Он походил по двору. Время тянулось так медленно. Ремес смотрел на бесконечные сизые извивы гор и болот. Сплошной синеватый сумрак, одиночество и безвременье... Сердце майора разрывалось от тоски по женщинам. Девяностолетняя старуха саамка эту боль унять не могла.
Вот если бы в Юха-Вайнан Ма был офицерский клуб! Как приятно было бы иногда отправиться на снегоходе поболтать с капитанами. Даже клуб нестроевых офицеров устроил бы! И даже солдатский клуб... с какой-нибудь сестрой милосердия, торгующей конечно же пышками и соком.
– Так ведь даже и столовой нет. Вот блядство.
Майор протопал в сарай и с горя принялся колоть дрова. Жена и та в Испании. Во всех отношениях зима прошла в одиночестве.
А в это же время к Рованиеми подлетал самолет "Финн-эйра", следующий рейсом из Хельсинки. В самолете было несколько торговцев, парочка депутатов парламента, какие-то деятели в меховых шапках, уже набравшиеся по случаю посадки, несколько других пассажиров, внешность которых не позволяла определить, кто они, туристы или деловые люди. И среди них выделялись две стройные девушки из Швеции, радостно покачивавшиеся. Они были молоды и красивы, по-светски смеялись, красили губы и открывали и закрывали дамские сумочки. Даже стюардессы рядом с ними напоминали невзрачных воробьев.
Самолет совершил посадку на окруженный морозным снегом аэродром. Девицы облачились в теплые шубы и вышли из самолета.
–Ох!
Несколько заиндевевших северных оленей застыли на краю летного поля. Наверху, среди морозных облаков, гудел одинокий истребитель из лапландской эскадрильи.
Женщины взяли такси и попросили водителя довезти их до отеля "Похьянхови". Таксист подумал", что какую-то, видать, конференцию опять проводят, раз из-за границы таких вот манекенщиц самолетом доставили.
– Пашалуста, – сказал он им по-шведски, открывая дверцу машины перед отелем "Похьянхови".
– Пашалуста. Ис вас семетесят крон.
Глава 9
В отеле женщины зарегистрировались. Одну из них звали Агнетой, а вторую – Кристин. Одна была шведка, а вторая – датчанка, несмотря на то что обе проживали в Стокгольме. Женщины спросили у портье, не оставлял ли майор Ремес для них письма и каких-либо инструкций. Они как раз те, кто ему нужен.
Портье протянул им конверт, в котором лежало майорское послание, а также пачка ассигнаций.
В соответствии с инструкцией женщинам нужно было взять такси и ехать прямиком до Киттили. Там им следовало нанять кого-нибудь из знающих эти места лапландцев, который и довезет их благополучно до Куопсувары. Уполномоченный по туризму коммуны Киттиля с радостью окажет помощь в поисках подходящего гида. В письме Ремеса было сказано также, что женщинам необходимо запастись теплой одеждой. Имело смысл также взять с собой достаточное количество спиртного. "Косметику и прочие женские принадлежности также возьмите с собой, – инструктировал заказчик. – Добро пожаловать в финскую Лапландию. С наилучшими пожеланиями майор Суло Ремес".
Женщины потягивали сухое белое вино, красили ногти и трепались о своих профессиональных делах.
– Все же наша блядская доля очень даже ничего, – промолвила Агнета. – Если бы я пошла в институт, то вряд ли оказалась бы здесь. Учила бы в какой-нибудь дыре малолетних засранцев.
По мнению Кристин, в древнейшей профессии были и свои отрицательные стороны.
– Иногда кажется, что все мужики – свиньи. Да и детьми мы, собственно говоря, не можем обзавестись, хотя я так люблю детей.
Агнета согласилась с тем, что дети забавны и трогательны, но они имеют обыкновение вырастать, заметила она.
– Например, мальчики. Они становятся мужчинами. А мужчины, сама знаешь, все как один пьянчуги да кобели.
Кристин с этим согласилась. Лучше всего, если бы в мире вообще не было ни одного мужчины. Но с другой стороны, тогда и эта поездка в Лапландию не состоялась бы. А ведь это так увлекательно: лететь самолетом, сидеть в барах дорогих отелей, позволять мужчинам открывать двери.
Женщины провели два приятных вечера в Рованиеми. Они изучили местные рестораны, взяли напрокат лыжи и покатались на склонах сопки Оунасвара. Они долго спали и заказывали горничной завтрак в номер. Мужчин они не принимали, хотя коридоры отеля "Похьянхови" просто гудели от обилия ретивых северных джентльменов. Особенно в поздние ночные часы.
На третий день девицы стали собираться в дорогу. Они прокатились на такси по дремлющей в зимнем плену Лапландии. В Киттиле они спросили уполномоченного по туризму, не мог бы он порекомендовать какого-нибудь таежного аборигена в проводники дня на два. Они приехали провести зимний отпуск в Финляндии, и их уже ждали в тайге в небольшой бревенчатой избушке. Проститутки показали чиновнику по фамилии Йоутси-Ярви карту, на которой майор Ремес отметил крупным крестиком место, где стояла избушка лесорубов.
Чиновник был рад-радешенек. Наконец-то его многолетние усилия по развитию туризма в коммуне Кштиля увенчались успехом! Эти женщины не какие-то там туристки с рюкзаками, а обеспеченные иностранки, которых привлекло исключительное расположение коммуны Киттиля на земном шаре и которые наверняка оставят в коммуне немало денег, необходимых для развития туризма. Сколько раз Йоутси-Ярви талдычил отцам-руководителям, что именно такого плана туристов нужно заманивать в Киттилю! Вместе с ними в Киттилю, в область и в целом в страну потечет вожделенная валюта. Будут созданы новые рабочие места в сфере услуг, а значит, эти окраины могли бы с надеждой смотреть в будущее, ковать свое процветание собственными руками.
Йоутси-Ярви решил выделить красавицам лучшего из имеющихся проводников.
–– Пиеру Витторма. Старику за шестьдесят, рассудил чиновник, к женщинам он не станет приставать, как это принято у гидов помоложе. Кроме того, Пиера знает здешние места как свои пять пальцев. Вообще-то он тот еще гусь, оленей, говорят, ворует, ну да пес с ним. Главное, чтобы женщины получили способного гида, мужчину, который родился и вырос у таежного костра и знает здесь каждую тропинку.
