Наталья Александрова - Коварство и свекровь
Кроме профессиональных навыков, с тех далеких времен у Маркиза остались кое-какие полезные знакомства.
Леня перелистал свою незаменимую записную книжку и нашел короткую запись: «братья У.».
Набрав телефонный номер, расположенный рядом с этой записью, Маркиз услышал низкий, рокочущий бас:
— Дамиано Уклейкин!
— Привет, Дема! — выпалил Леня. — Это Марков! Как жизнь молодая? Как творческие планы?
— А че мне сделается-то? — собеседник коротко хохотнул. — Ты-то как? Небось, сплошные гастроли?
Не без этого, — Маркиз вздохнул. — Слушай, рад бы просто так поболтать, да дело важное есть. Для вас с братом работенка на полчаса и на пятьсот баксов.
— Ты же знаешь, мы с Каськой как юные пионеры — всегда готовы! Особенно, если такой гонорар!
Братья Уклейкины родились в семье крупного ученого, доктора наук и профессора, специалиста по отечественной истории. Профессор Уклейкин очень обрадовался появлению близнецов и назвал их старинными русскими именами — Касьяном и Демьяном. Он надеялся, что сыновья пойдут по его стопам, и возникнет славная научная династия Уклейкиных. Однако, к глубокому огорчению родителя, сыновья не испытывали ни малейшего интереса к истории. Более того — из всех школьных предметов их интересовала только физкультура. Их физическое развитие явно опережало развитие умственное, парни были на редкость крупными и сильными. Профессор смотрел на сыновей с нескрываемым удивлением, а его жена смущенно прятала глаза.
А еще с самого раннего детства братьев Уклейкиных чрезвычайно интересовал цирк. Их привлекал свет разноцветных прожекторов, рукоплескания публики, рычание дрессированных зверей, неповторимый запах арены, незамысловатые шутки клоунов… Так и получилось, что, к ужасу отца, братья Уклейкины поступили в цирковое училище и создали свой собственный номер.
Они жонглировали огромными гирями, гнули подковы, поднимали платформу с акробатами и всячески демонстрировали чудеса силы и выносливости. В цирковых традициях они переделали свои русские имена на итальянский лад и на афишах назывались Кассиано и Дамиано.
Леня назначил братьям встречу через час, в своей собственной квартире, поскольку для того, что он задумал, ему мог понадобиться кое-какой реквизит и оборудование.
Перед приходом братьев Маркиз позвонил консьержке и предупредил ее, потому что их внешность могла произвести на неподготовленную женщину слишком сильное впечатление. Вплоть до обморока или до вызова наряда милиции.
— Здорово, Леонид! — пророкотал Демьян, первым ввалившись в прихожую. — Ну, тетка там, внизу, перепугалась!
— Я думал, «скорую» вызывать придется! — подхватил Касьян, входя следом. — Но ничего, перемоглась!
В его голосе прозвучала даже некоторая обида. Братья Уклейкины гордились своим внешним видом и тем впечатлением, которое производили на окружающих.
— Это я ее предупредил, — пояснил Маркиз.
За Лениной спиной послышался тоненький визг. Маркиз обернулся и увидел Пу И. Бедный песик трясся от страха и не сводил с гостей взгляда. На полу под ним уже виднелась лужица.
— Пу И, трусишка, будь мужчиной! — проговорил Леня и взял песика на руки. — Это наши гости, они тебя не обидят! Извини, тебя-то я забыл предупредить…
Песик воспринял его слова недоверчиво, но на руках у хозяина успокоился.
С появлением Уклейкиных в квартире сразу стало тесно.
Росту в обоих братьях было по два с небольшим метра, а весу — по полтора центнера. Если добавить к этому огромные волосатые ручищи, толстые как корабельные бревна шеи, низкие лбы и густые, сросшиеся на переносице брови, то вполне можно было понять внушаемый ими страх. Особенно усиливалось это впечатление оттого, что их было двое.
На цирковой арене два таких грозных гиганта смотрелись бесподобно, но те, кто встречал их на узкой улице, особенно в темное время суток, переживали не самые приятные минуты в своей жизни.
При этом Уклейкины отличались удивительной добротой и склонностью к глупым первоапрельским шуткам.
— Ну, про здоровье не спрашиваю, — проговорил Маркиз, оглядывая своих гостей. — Этого у вас на десятерых. А мне нужно сегодня одного человека как следует припугнуть. ..
— Это мы запросто, — довольно усмехнулся Касьян, и добавил, повернувшись к брату. — Помнишь, Демка, того толстого мужика в Новороссийске?
— А как же! — Демьян довольно расплылся. — А помнишь того мента в Саратове? Правда, пришлось потом в «обезьяннике» посидеть, но зато как повеселились!
— Мужик тертый, — продолжил Маркиз. — Бывший дальнобойщик, так что повидал в жизни всякого. Ну, да вы ребята способные, вас учить не нужно.
— А как же! — повторил Демьян, грозно нахмурившись и вращая глазами. — У нас проколов не бывает!
— Но для верности нужно еще немного поработать.
Маркиз провел Уклейкиных в свою комнату и усадил в глубокие вращающиеся кресла, которые едва не подломились под тяжестью богатырей.
Начал он с того, что переодел Уклейкиных в кожаные жилетки, оставив открытыми ручищи с огромными бицепсами. Потом он нанес на их руки временную татуировку самого устрашающего содержания. Немного отойдя, как художник отходит от картины, и прищурив левый глаз, Леня добавил Демьяну огромный синяк под глазом, а Касьяну налепил на щеку кривой шрам.
* * *Веру разбудил телефонный звонок.
— Давай, Вера, деньги отрабатывай, — сказал Маркиз, — как договаривались. Помнишь свою роль?
— Я готова! Все помню! — Вера поднялась с постели и поглядела на часы. Седьмой час, а она чувствует себя бодрой и энергичной, как будто спала долго.
— Ты знаешь, что делать, я уж повторять не буду, — говорил в трубку Леня, — муженек твой дома, я позвонил, спросил химчистку, мата отборного наслушался…
— Это он умеет, — согласилась Вера.
Она быстро собралась и отправилась прямиком на квартиру к своему бывшему мужу Анатолию Иванову. Хоть и была Вера там всего один раз, дорогу она помнила прекрасно. Это в центре, недалеко от метро «Сенная площадь». Пройти переулками.
Подъезд был оснащен домофоном, но Вера дождалась, когда выйдет заспанный парень с ротвейлером, и прошла внутрь. В ее планы не входило предупреждать бывшего мужа о визите. Она поднялась и позвонила в квартиру номер семнадцать. На часах было четверть восьмого.
Минут десять никто не подходил, наконец, послышались спотыкающиеся шаги.
— Кого черт несет? — буркнул Анатолий из-за двери.
— Открывай, разговор есть! — громко сказала Вера.
— Так это ты? — изумился Толян. — Сказал же, чтобы не приходила! А ну, вали отсюда, пока я тебе по шее не надавал!
Вместо ответа Вера стукнула в дверь ногой. Железная дверь гулко зазвенела.
— Открывай! — заорала Вера. — Открывай, паразит, а то всех соседей перебужу!
— Пошла вон!
Вера дубасила в дверь ногами, от такого грохота соседи, разумеется, проснулись, и одна дверь даже приоткрылась.
— Что за шум, а драки нету? — весело спросил небритый мужичонка с застарелым синяком под левым глазом.
— Щас будет и драка! — мужичонку отодвинула мощным плечом здоровенная бабища в цветастом халате, едва застегивающемся на груди. — Ты кто такая, что людей без толку тревожишь? В милицию захотела? Это мы мигом!
— Муж это мой, бывший, — обстоятельно объяснила Вера, — ну, понимаешь, заходил он тут как-то ко мне, да и прихватил кой-чего, что ему не принадлежит.
— Что врешь-то? — заорали из-за двери. — Чего это я у тебя прихватил? Да у тебя и брать-то нечего!
— Открой, скотина, по-хорошему, а то хуже будет! — Вера снова забарабанила в дверь.
— Безобразие! — это появился на площадке дородный мужчина в льняном костюме и с портфелем. — Что вы с ней церемонитесь? Милицию вызывать надо!
— Вызывайте! — обрадовалась Вера. — У меня есть что милиции рассказать. И про тайник, и про деньги бабкины похоронные, и про часы золотые…
Вера просто физически почувствовала, как там, за дверью, Анатолий перекосился от страха. И пока соседи переглядывались в недоумении, дверь отворилась, и Веру втащили внутрь. Соседи решили, что дело семейное, и что бывшие супруги сами, без милиции разберутся. Вера же, поглядев на малиновую от ярости физиономию своего бывшего, слегка испугалась. Но быстро взяла себя в руки.
— Ты, Толик, не смотри на меня тамбовским волком, — сказала она, — и не грозись, что убьешь, я тебя больше не боюсь. Мне жизнь не дорога, потому как на фига она, такая жизнь-то, нужна? Радости никакой, одно горе… Тебе, Толик, не меня бояться нужно, а того, у кого ты часики перехватил.
— Не брал я никаких часов! — рявкнул Толян и опасливо покосился на дверь.
— Угу, и к бабке не ходил! Только не ври, что про тайник не знал, я, дура, тебе сама все выболтала. Так вот слушай, приходил ко мне вчера один человек, которому старуха часы эти обещала после смерти отдать. И он, когда часики-то в тайнике не нашел, очень расстроился. И стал меня расспрашивать, что да как. Кто в квартире бывал и так далее. Я конечно сразу сказала, что про часы ничего не знаю, он видел нашу обстановку и понял, что денег никаких в моем доме нету. Так и ушел ни с чем. Но телефончик свой оставил на всякий случай — мало ли я что вспомню. И у меня к тебе предложение такое — денежки отдасиков тех — пополам. Тогда я молчать буду. А если ты не согласен, то я тому человеку позвоню и все ему расскажу.
