Дарья Калинина - Пьяная устрица
– Слава богу, очухалась! – обрадовался один из них, с румянцем во всю щеку, когда Юлька открыла глаза. – А то мы уж тебя в больницу везти собрались. Голова болит?
– Болит, – поморщилась Юлька. – Но не сильно.
– Ничего, до свадьбы заживет, – утешил ее второй парень, у которого на переносице был шрам.
– Хотелось бы поскорей, – ответила Юлька, садясь на траве.
Оба парня недоуменно переглянулись, потом до них дошел смысл сказанного Юлькой, и они довольно заржали.
– А как я здесь очутилась? – оглядевшись по сторонам, спросила Юлька.
Бесспорно, они находились в каком-то парке или лесочке. В отдалении слышался шум проезжающих машин. Вокруг стояли садовые скамейки. Так что, скорей всего, это был городской парк.
– Где я? – продолжала вопрошать Юлька. – И кто вы такие?
Парни снова переглянулись. Но ничего не ответили.
– А где армяне? – спросила Юлька. – Ну те, которые меня из машины выволокли?
– О них можешь не беспокоиться, – сказал один из парней. – Мы с ними договорились, больше они тебя не потревожат.
– Это хорошо, – приободрилась Юлька. – А зачем вы меня сюда привезли?
– А куда еще? – удивился румяный парень. – Посмотри вокруг. Деревья, птички поют. Красота!
– А можно мне домой? Мне бы домой очень хотелось.
– Пожалуйста, – кивнули оба парня. – Говори адрес. Отвезем. Мы и раньше бы отвезли, но у тебя при себе никаких документов не оказалось. Не знали, где ты живешь.
Юлька назвала свой адрес. И уже буквально спустя двадцать минут оказалась возле дверей собственной квартиры. Ее проводил румяный парень. Убедившись, что девушка попала ключом в замочную скважину и благополучно перешагнула порог, он распрощался и исчез. Юлька помотала головой, доползла до кровати и рухнула в нее без сил. У нее еще промелькнула мысль, что неплохо бы позвонить Марише на сотовый и сообщить, что с ней все в порядке. Юлька даже протянула руку и набрала номер. Но сотовый Мариши не отвечал. И Юлька отключилась.
А Мариша не могла подойти к сотовому, потому что благополучно выронила его в «Мерседесе» Соны. Они с Соной как раз подъезжали к четырехэтажному дому на Загородном проспекте.
– Вот тут, на третьем этаже, – сказала Сона. – Квартира номер двадцать. Иди, если тебе повезет, ты еще застанешь Донару живой.
– А вы?
– Я не могу, – отвернулась Сона. – Если я пойду с тобой, то все только испорчу. И я не хочу видеть, как Акоп…
– Ладно, – вздохнула Мариша. – Если хотите, то подождите здесь. И не волнуйтесь. Я уверена, что они не посмеют убить Донару.
– Ты их не знаешь, – обреченно покачала головой Сона. – А Донара пошла против семьи. За такое одно наказание – смерть.
– Кроме того, чтобы ее наказать, они еще хотят и вернуть свои деньги, – сказала Мариша. – А если ваша дочь хоть в чем-то похожа на мою подругу, а она должна быть похожа, ведь они родные сестры, то деньги она спрятала в надежном месте. В таком, куда ни вашему мужу, ни свекру без ее помощи не добраться. Так что вы смело можете со мной идти.
– А ведь ты права! – приободрилась Сона, – Еще ничего не потеряно. Пойдем.
И они вдвоем поднялись на третий этаж.
– Тут, – остановилась Сона перед обитой черной кожей дверью. – Позвони ты. У меня сил совсем не осталось.
– Соберитесь! – велела ей Мариша, нажав на звонок. – Как вам не стыдно.
В двери был «глазок», куда Мариша заблаговременно прислонила Сону. Поэтому дверь им открыли без лишних расспросов. На пороге стоял Армен. При виде Мариши его слегка перекосило, но он не посмел при Соне вытолкать девушку за дверь. Таким образом обе женщины прошли внутрь.
– Где мой муж? – спросила Сона.
– Там, в гостиной, – сказал Армен. – Но он занят.
– Там моя дочь! – твердо сказала Сона. – Это дело семейное. А я мать.
И она прошла по коридору, Мариша следом за ней. Соне удалось совладать с волнением, потому что шла она почти прямо. Только голова слегка тряслась. Но в целом Мариша была ею восхищена. Сона толкнула дверь, и они оказались в просторной комнате, застеленной пушистым ковром с восточным рисунком. Вдоль стен стояла кожаная мебель и висели какие-то пейзажи. Причем деревья и кустарники были изображены почти в натуральную величину.
В центре комнаты стояла точная копия Юльки. Мариша с трудом удержала себя от того, чтобы броситься к девушке. Конечно, она знала, что сходство между Юлькой и Донарой просто поразительное. Но одно дело знать или видеть на фотографии, а совсем другое – лицезреть свою только что похищенную подругу. Теперь Мариша могла воочию убедиться в силе природы. Ведь воспитывались девушки в разных семьях, никогда в жизни не виделись, а генетика взяла и сделала свое дело.
– Сона, зачем ты здесь? – обратился к жене Акоп, также находящийся вместе со своим отцом и братом в комнате.
– Я имею на это право, – твердо сказала Сона. – И я останусь.
– Хорошо, – не стал спорить Акоп. – Просто я не хотел, чтобы ты присутствовала, когда…
Тут он увидел Маришу.
– А эта еще тут зачем? – заорал он.
Я тоже не уйду! – заорала в ответ Мариша. – Мою подругу похитил Марат. Между прочим, вы обещали нам с ней от этого Марата охрану. А где эта охрана? Здесь прохлаждается!
– На вас напал Марат? – удивился Акоп.
– А что тут удивительного? – взревела Мариша. – Вы же этого и добивались? Что, скажете, нет?
– Но ведь Донара здесь… Зачем же он… Ах! – хлопнул себя по лбу Акоп. – Марат ведь об этом не знает.
– Донара, – обратилась Мариша к девушке, – может быть, еще не поздно. Куда Марат мог увезти мою подругу? Он ее принял за тебя.
– Я поняла, – неожиданно ровным голосом сказала Донара.
Мариша снова вздрогнула. Даже голоса у сестер оказались похожи.
– Марат мог спрятать ее у своей тетки, – сказала Донара. – Она живет на Старорусской.
– На Старорусской? – удивилась Мариша. – Знакомое название. А зовут ее случайно не Роза Адамовна?
– Да, – удивленно кивнула Донара. – А ты ее знаешь?
– Неважно, – помотала головой Мариша. – Нет, там Юльки быть не может. Розу убили, а квартира опечатана.
– Тогда не знаю, – сказала Донара. – Да и какая разница! Как только Марат поймет, что похитил не ту девушку, он ее убьет. Ему нужна только я.
– Этому подлецу нужны деньги нашей семьи! – взорвался Акоп. – Вот что ему нужно. А вовсе не ты!
Донара спокойно посмотрела на своего отца.
– Эти деньги нужны всем, – сказала она. – Хотя я и не понимаю, чего вы раскипятились из-за такой малости.
Малости? – снова задохнулся от возмущения Акоп. – Ты сама-то в своей жизни хоть копейку заработала? Что ты можешь понимать? Малость! Тоже скажешь!
– Хорошо, будь по-твоему, – кивнула Донара. – Но весь вопрос в том, где эти деньги сейчас.
И на ее лице заиграла легкая, но очень злорадная улыбочка.
– И похоже, одна я знаю, где спрятаны эти деньги, – сказала она. – Вот что, дорогие мои папа и дедушка. Я готова с вами обменяться. Свободу и жизнь в обмен на ваши деньги.
– Возможность умереть быстро – вот что я могу тебе обещать, – глухо сказал старый армянин.
– Ты, дедушка, никогда меня не любил, – укоризненно сказала ему Донара. – Впрочем, не могу тебя за это винить. У тебя всегда было чутье. Я ведь тебя тоже никогда не любила.
Старик вздрогнул.
– Ты отдашь нам эти деньги, – сказал он. – Или мы вынуждены будем силой вытащить их из тебя.
– Видишь ли, – задумчиво и все так же спокойно сказала Донара, – я ведь не первый год живу рядом с тобой. У меня есть и другие козыри. Например, если завтра и в течение еще добрых десяти лет я не буду в условленное время звонить по одному телефону и говорить кодовую фразу, то уже завтра во всех крупных газетах, а также и в некоторых газетках помельче появятся некоторые документы и фотографии, которые лежали в сейфе вместе с деньгами. А оригиналы будут отправлены в прокуратуру. Как вам такой поворот?
Мариша с интересом посмотрела на то, какое действие произвели слова Донары на ее родственников. Оказалось, поистине волшебное. Все застыли словно громом пораженные.
– И тогда потеря этих денег, которые я всего лишь позаимствовала, покажется вам пустяком, – закончила Донара.
– Позаимствовала? – переспросила Мариша, как единственная сохранившая дар речи.
– Ну да, – пожала плечами Донара. – Я собираюсь открыть свое дело. А для этого нужны деньги. Да я и взяла-то немного. Всего десять тысяч долларов, свои у краше…
– Десять тысяч? – обрел голос Акоп. – Ты взяла только десять тысяч? Что ты несешь?
– Конечно, – кивнула Донара. – И положила расписку, что обязуюсь вернуть их вам в течение пяти лет.
– Ты взяла больше! – закричал Акоп. – Много больше. Ты взяла все!
– Вовсе нет! – повысила голос Донара. – Ты сам врешь! А у меня есть свидетель! Я взяла только десять тысяч долларов.
– Знаю я, кто этот твой свидетель! – рассвирепел Акоп. – Марат такой же вор, как и ты!
