Маргарита Малинина - Мертвые тоже скачут
Не веря своим глазам, я в надежде на чью-то помощь и здравый смысл начала оглядываться в поисках людей, но, как назло, на кладбище никого не было. Соответственно, никто не мог подтвердить, реально ли то, что мне виделось сейчас, или я всего-навсего окончательно выжила из ума.
Я неуклюже перелезла через холмик, оперлась на него руками, спрыгнула вниз и присела.
Подо мной была крышка гроба. Немного поменяв положение ног, я смогла ее приподнять (при этом сверху на меня посыпалась земля, испачкав теперь уже и волосы), дабы убедиться: в гробу никто не лежал. Он был пуст. Пуст, не считая странной веревочки с мелкими узелками. Я зачем-то взяла ее в руки и пересчитала: узелков было сорок.
– Что же это происходит… Кто же это мог сделать…
Зажав находку в руке, я собралась вернуть крышку на место, но тут наткнулась на еще одну любопытную деталь. С внутренней стороны крышки гроба, на белой мягкой шелковой обивке настоящей кровью был начертан символ – вписанные в круг пентаграмма, знак бесконечности и перевернутые кресты. Тот самый символ, что встречался мне в доме Дианы.
– Я схожу с ума… Я схожу с ума…
Еще раз протяжно закричав, я выскочила из ямы, пару раз, правда, соскользнув вниз, и, выбравшись из плена, упала на землю. Яма была не слишком глубокой, где-то с мой рост, просто я карабкалась в таком нервном состоянии, что это счастье, что мне все-таки удалось выбраться, а могла бы ведь застрять там навсегда. Застрять в чужой могиле… Что может быть хуже? Наверное, выбраться из собственной.
Подумав об этом, я начала истерически ржать, ржать ужасным, некрасивым, неприятным слуху смехом и стучать руками по земле.
Через полчаса, чуть успокоившись, я поднялась и поплелась обратно, в поселок. Именно что не пошла, а поплелась, передвигать ноги не было сил, да и плечи казались свинцово тяжелыми. Встретивший меня на свою беду пастух дал такого деру вместе со своими коровами, что привел меня к мысли пойти и умыться в реке. Или утопиться в реке?
Честно говоря, открывшаяся правда зарождалась в моей душе еще давно. Как иначе объяснить, что человек (человек ли?) абсолютно холоден, словно кровь по его жилам вовсе не течет. Я никогда не видела его пьющим, употребляющим какую-нибудь пищу, спящим. У него почти отсутствуют мимика, жесты, интонации. Он почти не выходит из дома.
Да, и все-таки он жив! То есть он ходит, он думает. Как сказал великий Рене Декарт: «Я мыслю – значит, я существую». Вот именно, что он существует, но только как… зомби.
То, что я сегодня пронаблюдала, просто укрепило эту данность, подбросив фактов в придачу к домыслам. Одно не давало мне покоя: я понимала, что Валерий мертв, но я не понимала, как такое может быть.
Вместо того чтобы умыться, я полностью, прямо как была, в одежде, зашла в воду и окунулась, даже не почувствовав холода. Закалилась с Валерием?
Конечно, он ничего не помнит. Откуда ему помнить, он же умер? Только странно, как это: тело умерло, а мозг продолжает работать. Как это получилось? Так же, как с беляевским профессором Доуэлем?
Я нырнула с головой и тут же вынырнула, озаренная ответом.
Кости! Перья! Узелки! Знак, написанный кровью! Кровью убитого петуха, и это именно его кости и перья лежат в белом глиняном горшке – так говорилось в передаче «Необъяснимые истории», в заключительной части, когда рассказывали, как превратить человека в зомби. Но то человека… А то… мертвеца! То есть умершего не перед самым обрядом, а за несколько дней до этого.
Неужели он мертв?!
Я вспомнила вчерашнюю ночь, и меня вырвало прямо в воду.
Отплевываясь, вылезла на берег и легла на траву почти в бессознательном состоянии.
Левое полушарие мозга все еще пыталось работать, вырисовать мне картину произошедшего, сверяясь с законами физики, да и вообще жизни, но оно было настолько ослабленным, что под натиском правого полушария, которое лихорадило по полной, выключилось, разрешив мне отбыть по волнам кошмарного, наполненного болезненным содержанием сна.
Я проснулась оттого, что замерзла. Открыла глаза, поморгала, глядя в мрачное небо, и села. Кожа была влажной и покрытой мелкими пупырышками. С волос текла вода. Губы обветрились. Болела поясница, возможно, из-за сильно поднявшейся температуры. Я хотела встать, но поняла, что у меня не хватит сил.
Зато оба полушария немного отдохнули и выдали мне свежеиспеченную мысль: а что если у Валерия был летаргический сон? Вот он очнулся и… Ага, а как же пулевое отверстие в груди? Как он выжил? Ну, может, в этом состоянии сворачиваемость крови и регенерация клеток происходят в ускоренном ритме, а… что? Сердце само срослось и снова заработало? И гроб он изнутри открыл, не придав значения каким-то там гвоздям и центнеру земли сверху? И знак он сам написал, и кости сложил в горшочек?
Приходится признать: он не может быть жив. И без третьих лиц в этой истории не обошлось.
А он? Знает ли он, что с ним на самом деле случилось?
Очевидно, знает. Недаром рассуждал про бессмертие. Недаром просил ему помочь. Но как? Как я могу помочь ему?
КАК вернуть его к жизни?!
Измучившись духовно и физически, я поднялась и в мятом, с грязными мокрыми разводами сарафане отправилась домой, еще не понимая, как я буду смотреть на Валеру, говорить с ним, прикасаться к нему, уже твердо зная, что его нет в живых.
Что ж, кое-кто мог бы прояснить картину. Тот, по чьей вине не смог упокоиться мужчина, за каких-то три дня ставший для меня очень близким. Она расскажет мне, что случилось, по-доброму либо по-плохому! Настал час ответить за свои поступки.
Когда я пришла домой, то была вынуждена замереть в прихожей, сосредоточенно размышляя о том, что же будет, если мы с Валерой встретимся сейчас? Но я не могла в той же одежде, в которой валялась в земле и купалась в реке, нормально прогуливаться по поселку и наведываться в гости. Нужно было переодеться.
Набрав побольше воздуха в грудь, я представила себя чемпионкой мира по легкой атлетике и побежала вперед так быстро, как смогла, правда, уже достигнув лестницы, краем глаза отметила, что гостиная пуста, и зря я так шумела – лучше бы шла на цыпочках, тогда Мертвицин, глядишь, и не узнал бы, что я вернулась, а так, конечно, слышал, он ведь не глухой. Что, если ему вздумается поздороваться со мной после вчерашнего?
– Отстой, – констатировала я, по инерции вбегая в комнату, хотя можно было уже притормозить.
Наспех переодевшись в капри и топ, побежала обратно.
Конечно, гость не мог утерпеть и, услышав меня, вышел в зал. Он встал на моем пути, думая, разумеется, что я остановлюсь, но я не могла и не хотела этого делать, потому сшибла его с ног. Беря в расчет грохот, который я услышала, выбегая в парадную дверь, Валера все-таки упал. А может, свалил что-то, пытаясь удержаться и ввиду этого махая руками. По возвращении придется объясняться. Но это ладно, сейчас передо мной стоит иная задача.
Вскоре я оказалась возле дома Дианы. Во дворе произошло некое изменение: там был припаркован дорогой автомобиль – черный внедорожник «Лексус». «Наверно, родители», – подумала я и, приблизившись вплотную к двери, позвонила. Открыл мне суровый на вид дядечка лет пятидесяти, с большим пузом, свойственным успешным бизнесменам.
– Здравствуйте, – мило улыбнулась я.
На него это не подействовало.
– Вы к кому? – грозно поинтересовался он, плюя на мои попытки быть любезной.
Ну и пускай.
– К Диане, – прорычала я, переняв его тон.
Дядя не удивился этой перемене и ответил:
– Ее нет дома.
Вот так вот. Этот факт ну никак не вписывался в мой план надрать кое-кому задницу в поиске истины. И что делать? Кто еще сможет ответить мне на мои вопросы? Маша? Вряд ли. К тому же, я не знаю точно, где она живет.
– А когда будет?
– Не знаю.
– А в каком доме живет Маша, ее подруга?
– Не знаю. А вам-то что?
– Я ее хорошая знакомая. Так где Маша живет?
Он пожал жирными плечами.
– Поблизости.
Блин, а я не знала!
Уже нацелившись на поражение и стремительное отчаливание восвояси, я внезапно вспомнила человека, который мог мне помочь разобраться в сложившейся ситуации. Человека, который, бесспорно, владел сведениями по данной теме куда большими, чем я, да и кого угодно другого, проживающего в этих краях.
– Скажите, а где живет Азаза?
– Никогда о ней не слышал, – невежливо выдал мужик и захлопнул дверь перед моим носом. Да? Кто-то говорил, что ее все знают. Погодите, но ведь отец Дианин чаще работает, чем находится здесь, так что… Я снова позвонила. – Это опять вы? – не то удивился, не то расстроился, не то окончательно разозлился дядя.
– Да! Позови бабу Клару!
Бизнесмен слегка опешил, но отправился за указанной личностью, чем вдохнул в меня немного веры.
Увидев бабу Клару, я поздоровалась (в этот раз меня и мое имя вспомнили сразу) и задала тот же вопрос. Меня послали в старую часть поселка, снабдив приблизительными данными о месте жительства Азазы. Однако весь вид бабы Клары указывал на то, что она, мягко скажем, удивлена такой просьбой и, более того, к моему желанию встретиться с вышеназванной личностью относится негативно.