Люся Лютикова - Жизнь замечательных детей
Сначала я делала вид, что меня жутко интересует схема метро, но потом мне надоело притворяться, и я уже не стесняясь глазела на болтушек и жадно впитывала каждое их слово.
— Так вот, — продолжила дама, — в соседской квартире провели обыск и нашли все украденные вещи. Что оказалось: внешне Анька с Машкой действительно дружили, по-соседски за солью и спичками бегали, пирогами угощали, с праздниками поздравляли. А на самом деле Машка всю жизнь Аньку ненавидела до потери пульса.
«За что?» — чуть было не встряла я.
К счастью, другая собеседница задала этот же вопрос.
— А за то, что Анька в очереди на квартиру всего три года простояла, а сама Машка отдельную жилплощадь полжизни прождала. При этом Аньке завод «трешку» выделил, а ей лишь «однушка» обломилась. Вот так-то!
Кудрявая дама помолчала, а потом подытожила:
— Никому нельзя доверять, а особенно тем, кто выглядит порядочным человеком. Он-то и окажется первым паразитом.
Последнее утверждение заставило меня затрепетать. Няня Нина Платоновна вызвала у меня такое безграничное доверие, что в первый же день знакомства я оставила ее наедине с чужими детьми и чужим имуществом. Но ведь я совсем ничего про нее не знаю! На каком основании я считаю украинку порядочным человеком? Просто потому, что она смущенно улыбается и внимательно слушает? Между прочим, это и есть отличительные признаки воровки на доверии. А также закодированной алкоголички, религиозной сектантки и полоумной неудачницы.
Я в ужасе уставилась на часы. Так, сколько времени я отсутствовала? Пять часов. Что можно успеть сделать за это время? Всё, абсолютно всё.
Я почувствовала, как на спине выступил холодный пот. Господи, ну почему я такая идиотка, почему? И Женька тоже хороша — доверить мне ни в чем не повинных детишек, мне, безответственному человеку, которого легко обвести вокруг пальца! Мать называется!
Оставшуюся дорогу в метро, а потом и в троллейбусе я нетерпеливо подпрыгивала и считала остановки. В квартиру я влетела, обезумевшая от дурных предчувствий.
Меня встретили тишина и спокойствие. Игорек клеил модель истребителя, Оля делала уроки, а тетя Нина сидела в кресле и вязала носок. И вокруг всего этого витал запах украинского борща. Мне тут же стало стыдно за свои подозрения. Как я только могла подумать, будто Нина Платоновна в состоянии обчистить квартиру и украсть детей? Видимо, жизнь меня совсем довела до ручки, если я разучилась доверять собственной интуиции.
— А где близнецы? — поинтересовалась я.
— Спят, — шепотом ответила няня, препровождая меня на кухню. — Борщ будешь?
— С удовольствием!
— Вот только сметана закончилась. Я, когда ездила на вокзал за вещами, забыла купить, — принялась оправдываться тетя Нина. — Зато я тесто для пирожков поставила, завтра сделаю с повидлом и с яйцом.
— Давайте я сбегаю за сметаной! Что еще надо купить?
Забрав список покупок, я побежала к лифту. Наконец-то у нас есть борщ! А завтра будут еще и пирожки! Боги услышали мои молитвы и послали мне отличную няню. Просто идеальную по соотношению цена — качество.
Возвращаясь из магазина, около подъезда я наткнулась на Черныша. Кот был грязный, потрепанный и отощавший. Неподвижно, словно египетское изваяние, он сидел около двери и смотрел в голубую даль. На мое появление животное никак не отреагировало.
— Кис-кис-кис, Черныш, поди сюда, котик! — позвала я и протянула к нему руки.
Вместо того чтобы радостно вернуться в лоно семьи, кот отскочил в сторону и замер в нескольких метрах от меня. Его морда выражала полнейшее презрение ко всему окружающему миру. Меня он по-прежнему игнорировал. Я почувствовала себя виноватой.
— Знаю, я была не права, — завела я ласковым голосом. — Сначала тебя обидела Пайса, потом никто не обращал внимания на твои моральные страдания. Но я все искуплю, честное слово искуплю! Хочешь сметанки? Или сливок? А может, не откажешься от говяжьей печенки?
Кот бросил на меня укоризненный взгляд, а потом опять сделал морду веником. Я решила сменить тактику.
— А ты думаешь, мне было легко? — принялась оправдываться я. — Попробуй-ка сам взвалить на себя такую обузу — четверых детей, а я на тебя посмотрю! Я просто растерялась, да! Каждый человек имеет право на ошибку. Главное, что я все признаю и раскаиваюсь. Ну что — мир, дружба и жвачка?
Приговаривая этот вздор, я потихоньку подбиралась к животному. Но когда я уже приготовилась его схватить, подлый кот опять отскочил. Проходившие мимо подростки остановились и стали с интересом наблюдать за моими манипуляциями.
— Ребята, помогите поймать кота! — попросила я тинейджеров. — Убежал из дома, теперь не хочет возвращаться.
— Пусть погуляет, — захихикали юнцы.
— Да он же пропадет на улице! — возмутилась я. — Ведь это абсолютно домашнее, тихое животное! Видите, во что он уже превратился? Шерсть свалялась, взгляд дикий. Ну пожалуйста!
Подростки окружили кота и стали постепенно сжимать кольцо. Черныш решил прорвать заслон врага и кинулся под ноги мальчишке в невообразимо широких штанах. Парень упал, но в последний момент успел схватить животное за шкирку. После чего орущий и отчаянно царапающийся котяра перекочевал в мои руки.
В лифте кот не оставлял попыток вырваться или по крайней мере укусить меня, но около двери неожиданно успокоился и присмирел.
— Узнал, значит, родной дом? Ну что, нелегко тебе пришлось на улице, бедолага? Давай заходи быстрей, здесь тепло и сытно.
Я спустила Черныша на пол, он растерянно огляделся по сторонам. Тут к нему подошла Пайса, но потасовки не случилось. Животные лишь настороженно обнюхали друг друга, и Пайса удалилась, гордо задрав хвост.
— Вот и правильно, — похвалила я, — надо жить дружно!
— Ты что, кота нашла? — вышла из кухни Нина Платоновна. — Его надо немедленно вымыть! В доме дети, нельзя разводить антисанитарию. Да и к ветеринару его хорошо бы отнести, вдруг он на улице успел чем-нибудь заразиться…
Под ее возмущенное бормотание я потащила кота в ванную. Процесс мытья добавил мне еще несколько глубоких царапин, однако Черныш был благополучно отмыт детским шампунем, и теперь от него пахло клубникой.
Я вспомнила, что еще ни разу за неделю не купала двойняшек. Пожалуй, за компанию с котом надо вымыть и мальчишек. Тем более что они уже, кажется, проснулись.
Безумие — это наследственная болезнь, передающаяся от детей к родителям. Или к лицам, их заменяющим.
Вот и настал момент, которого я так боялась. Моя слабая нервная система не выдержала, и у меня начались галлюцинации. Причем не только визуальные, но и слуховые. В кроватке сидели и что-то лепетали не двое, а трое близнецов. Одеты они были в одинаковые голубые комбинезончики.
Я встряхнула головой, но глюк не исчез. Тогда я решила действовать методом исключения. Я дотронулась до ближайшего младенца, и он оказался самым что ни на есть реальным, из плоти и крови. Схватив ребенка, я поволокла его в ванную. Потом я проделаю тот же фокус со вторым близнецом. Ну а третий, который является миражом, исчезнет сам собой.
Раздев младенца, я посадила его в белую пластмассовую ванночку и — заорала что есть сил. На крик сбежались все: Нина Платоновна с поварешкой, Игорек с игрушечным пистолетом и Оля с линейкой.
— Что случилось? — поинтересовалась Оля.
Я не могла вымолвить ни слова, только указала дрожащей рукой на животик младенца. Первичные половые признаки у ребенка отсутствовали. Вернее, теперь они явно принадлежали особе женского пола.
Глава 22
— Это девочка, — сказала тетя Нина. — Я как раз хотела все объяснить.
— Что объяснить? — обрела я дар речи.
— Как она здесь оказалась.
— А где же мальчики? — глупо спросила я и кинулась в комнату. Близнецы сидели на своих местах, я прижала их к груди, чтобы убедиться, что они живы.
В комнату с ребенком на руках вошла тетя Нина. Теперь я наконец-то разглядела, что девочка совсем не походила внешне на близнецов. Те были светловолосые и голубоглазые, а она — темненькая, с карими глазками. К тому же малышка оказалась заметно худее. Несмотря на дикость ситуации, я почувствовала странное удовлетворение. Ага, все-таки предчувствие насчет няни меня подвело! Только она не таскает детей у своих хозяев, а, наоборот, подбрасывает им чужих малюток.
Я сурово уставилась на украинку и потребовала:
— Нина Платоновна, немедленно рассказывайте, чья эта девочка.
Тут в разговор вмешалась Оля:
— Тетя Люся, пусть она у нас поживет, у нее родители плохие.
— Я ей книжки буду читать! — подхватил Игорек.
— Оказывается, тут все уже в курсе этого ребенка, одна я все узнаю последней! — возмутилась я. — Кто-нибудь наконец скажет мне правду?!
Няня тяжело вздохнула и приступила к рассказу.
