Дарья Донцова - Хобби гадкого утенка
Высунулась Ирка и мигом наябедничала:
– У Катерины сгорел пирог!
Вот уж невиданное дело! Наша кухарка просто ас в кулинарии, и подобных огрехов с ней не случалось на моей памяти ни разу. Хотя неудача может приключиться с любым человеком!
– Она поставила пирог, – сплетничала Ирка, – а тут сломался холодильник, мотор не заводится, вот Катя и стала продукты вынимать…
– Холодильник не работает? – изумилась я. – Он же совсем новый.
– А его водой залили, когда пожар тушили!
– Какой пожар? – очумело поинтересовалась я.
– Так СВЧ-печка, что на холодильнике стоит, загорелась, – тарахтела возбужденная Ирка. – Иван прибежал и давай воду на нее лить…
– Ничего не понимаю, – затрясла я головой.
– Чего же тут сложного? – хмыкнула Ирка. – Вспыхнула печка, она находится на рефрижераторе, ее облили водой, жидкость попала в мотор, сломался «Бош», а пока продукты вытаскивали, пирожок-то, тю-тю, весь и почернел, ну да и черт с ним, только Катю жалко!
– Почему?
– Так ее на «Скорой» увезли.
Я села прямо на стеклянный журнальный столик и спросила:
– Как на «Скорой»? Куда?
– Не знаю, – сообщила Ирка, – вот Аркадий Константинович с Ольгой вернутся и расскажут, они с Катей поехали. Ой, ногу ей раздуло, такой ожог!
– Что?
Ирка глянула на меня и завела сначала:
– Ну чего непонятного, Дарья Ивановна? Ведь по-русски объясняю! Загорелась СВЧ-печка, стали заливать водой, сломался холодильник, пока мясо в другой перекладывали, кулебяка в угли превратилась. Катя расстроилась, схватилась за противень и не удержала… Уронила его прямо себе на голую ногу, такой ожог! Ясно теперь?
– Ага, – кивнула я, – конюшня сгорела?
– Какая конюшня? – оторопела Ирка. – У нас нет никаких конюшен!
Слава богу, что нет. «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, за исключеньем пустяка: сгорел ваш дом с конюшней вместе…»
– И что? – неожиданно поинтересовался Тузик. – Сильно пахнет?
– Просто отвратно, – ответила я.
Нос заломил руки.
– Боже, ничего, я совершенно ничего не ощущаю. Катастрофа! Нет, покончу с собой, прямо сейчас, вот сию же секунду залезу в ванну и перережу все вены и горло в придачу!
Всхлипывая, он бросился вверх по лестнице.
– Тузик, – взвыл Севка, – дорогой, любимый, стой!
Не снимая ни куртки, ни ботинок, он ринулся за приятелем, перепрыгивая через две ступеньки.
– Не мешай мне, – визжал Тузик, – жизнь кончена, все!
Они побежали по коридору, громко ругаясь. Ирка посмотрела на меня и сообщила:
– Сумасшедший дом! Вы бы встали со столика, не ровен час продавите, стекло все-таки!
– Оно толстое, – вздохнула я, – ничего не случится.
Но не успела я договорить фразу, как раздался сухой треск, и в ту же секунду я оказалась на паласе в куче осколков. Ощущение было такое, словно села на ежа. Как назло, именно сегодня вместо любимых джинсов или уютных, толстых вельветовых брюк я невесть зачем влезла в костюмчик из шелковистого тоненького трикотажа.
Ирка всплеснула руками:
– Говорила же!
Произнеся эту фразу, домработница опомнилась и кинулась поднимать хозяйку.
– Ну что тут еще случилось? – разъяренно спросил Севка, свешиваясь со второго этажа.
– Дарья Ивановна столик продавила! – радостно выкрикнула Ирка.
– Жрать меньше надо, – резюмировал он и скрылся.
Я поднялась к себе, зашвырнула испорченный костюм в угол спальни, повертелась, изгибаясь перед большим зеркалом, чтобы оценить размеры урона, и, обнаружив, что просто заполучила пару царапин, натянула джинсы, свитер и поехала в неизвестный район, расположенный за Митином.
Детство мое прошло на улице Кирова, нынешней Мясницкой. Потом жизнь забросила в Медведково. Честно говоря, этот район, простите за каламбур, показался мне после шумного центра настоящим медвежьим углом. Но только теперь, разыскивая неведомое Касьяново, я поняла, что Медведково – это центр.
«Форд» ехал и ехал. Митино осталось позади. По обе стороны дороги замелькал лес. Господи, где это я? Интересно, время тут московское?
Наконец впереди появились кварталы блочных домов. Касьяново! Сбоку промелькнул щит: «Покупайте квартиры в фирме «Белстрой». Выглядел район инфернально. В октябре темнеет рано, да еще сегодня над столицей с самого утра повисли черные, плотные тучи… Одним словом, часы показывали только пять, но впечатление было такое, будто наступает ночь. Однако в окнах домов, мимо которых катил «Форд», не было видно света, на улицах не было прохожих, не сверкали огнями витрины магазинов, не шумела веселая толпа у вагончиков «Русские блины» и «Крошка-картошка». Да и самих торговых точек не было. Впечатление такое, будто едешь внутри фильма Бергмана… Этот режиссер любил показывать такие вот мертвые пейзажи. Для полного сходства не хватало только уличных часов без стрелок и прохожих без лиц! Вспомнив про свой ночной кошмар, я вздрогнула, поднажала на газ и неожиданно, миновав квартал незаселенных зданий, вылетела на небольшую площадь.
Сразу стало веселей. Здесь обнаружились люди, пара магазинчиков, а в многоэтажных домах ярко светили люстры.
Запарковавшись возле палатки, бойко торговавшей видеокассетами, я пошла по тропинке к дому № 7.
– Кто там? – раздался из-за двери женский голос.
Вспомнив огромный щит, расположенный при въезде в новый район, я сказала:
– Представитель фирмы «Белстрой».
Дверь распахнулась. На пороге появилась женщина, вытиравшая руки о фартук.
– Здравствуйте, – расцвела я в улыбке, – отдел покупательского спроса фирмы «Белстрой», инспектор Дарья Васильева. Вы ведь у нас квартиру покупали?
– Сережа, – крикнула тетка, – выгляни!
Высунулся встрепанный мужик:
– Чего надо?
– Фирма «Белстрой» проводит опрос среди своих покупателей. Владельцы квартир автоматически становятся участниками нашей лотереи.
– Какой? – насторожился Сергей.
– Если ответите на мои вопросы, загляну в ваш договор купли-продажи и посмотрю, какой приз выпал на его номер, – трещала я, – у нас и автомобили разыгрывают, и телевизоры, и холодильники, на худой конец, электробритву получите.
– Заходите, – пригласил Сергей, – вон тапки лежат, серенькие…
Мы прошли в гостиную.
– Давайте, спрашивайте, – приказал хозяин.
– Давно вы въехали в квартиру?
– В апреле, 28-го числа.
– Как получили жилплощадь?
– Не понял?
– Ну, сами купили? Или подарил кто?
Сергей рассмеялся:
– И много вы видели людей, которым такие хоромы преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой?
– Бывает, – пожала я плечами, – родители часто детям подарки делают!
Кабанов скривился.
– У меня мать пенсионерка, из бывших учительниц. Нет, сам купил. Заработал и приобрел. Мне подарков ждать неоткуда! Все сам!
– Квартиру оплатили полностью?
– А как же, – удивился Сергей, – естественно, сполна денежки отдал, до копеечки.
– Жилплощадью довольны?
– Вполне.
– Далековато от метро будет, – вздохнула я, – небось три часа до работы добираетесь…
– Ну, во-первых, тут чистый воздух, – парировал Сергей, – во-вторых, у нас машина, а, в-третьих, я работаю в Митине, рядом…
– И какой у вас автомобиль?
– «Нексия», – ответил мужчина.
– Хорошая тачка, – вздохнула я, – дорогая небось.
– Да нет, – пожал плечами Сергей, – за шесть тысяч пятьсот нашел, новую!
– Рублей?
– Долларов, конечно! – ответил собеседник. – Ну и что я выиграл?
– Несите договор купли-продажи!
Мужик открыл один из шкафов, порылся на полках и вытащил листок бумаги, густо покрытый текстом. Я пробежала глазами по бумажке… Да, хоромы он и впрямь приобретал сам! Причем выложил довольно крупную сумму… Теперь следовало перейти к завершающей части комедии.
– Ваша фамилия Кабанов, а зовут Сергей Павлович! – ахнула я. – Наталья Павловна Кабанова, покойная, вам кто?
– Сестра, – удивленно ответил мужик.
– Ну надо же, – «изумлялась» я, – мы работали вместе в торговом представительстве «Филипс». Только меня сократили летом! Я даже к вашей маме, кажется, ее Раиса Андреевна зовут, с соболезнованиями приходила! Какой ужас, молодая, здоровая, красивая! Как же такое произошло?
Сергей вздохнул:
– Поехала с приятелями на дачу в выходные, март месяц был, холодно еще, на дороге ледяная каша… Водитель не справился с управлением и влетел в бетонный забор. Ната сидела спереди, возле шофера… Недаром говорят, что это «место смертника»… Хорошо хоть погибла сразу, не мучилась.
– Надо же, – протянула я, – значит, автокатастрофа! А Раиса Андреевна сказала, что Ната погибла, катаясь на горных лыжах в Грузии… Очень переживала, что могилки нет, говорила, тело не нашли, лавиной снесло…
Сергей махнул рукой:
– У мамы в голове тараканы, последний ум потеряла, не обращайте внимания. Надо бы ее квартиру продать, да к себе старуху забрать, только она с моей Веркой вечно цапается, житья не станет. Вот и тяну с воссоединением… Совсем мать из ума выжила, такое навертеть! Горные лыжи, Грузия… Прямо кино! Небось сериалов насмотрелась.
