Валентина Андреева - Платный сыр в мышеловке
Легкий шум над головой прервал откровения Ритули. Она радостно объявила, что Маринка скорее всего вернулась домой. Пора было приводить Наталью в чувство. Я предложила ей немедленно встать и заняться реализацией своих кровожадных планов. Подруга отвлеклась от слезного этапа и взглянула на меня с недоумением. Пришлось перечислить по пунктам все, что она наметила. Ответ был слабым, но вполне осознанным: «Да ты сбрендила!» Больше времени ушло на Ритулю. Я долго убеждала девушку, что наш случайный визит лучше ни с кем из Кирилловых не обсуждать. Тамара Васильевна хоть и разъехалась с мужем, но появление соперницы, пусть даже и бывшей, отрицательно скажется на ее здоровье. Да и Марине, ранее убедившей сидящую сейчас на полу тетю Машу в папиной смерти, будет неприятен отрицательный результат своего вмешательства в личные дела родителей. Кажется, Ритуля ничего толком не поняла. И это радовало. Не сможет связно объяснить Маринке, кто и зачем ввалился к ней с расспросами.
Наташка против псевдонима «Маша» не возразила. Уже на выходе посмотрела на меня разнесчастными глазами и тихо сказала:
— Теперь я окончательно уверилась: мы участники какой-то дикой игры. А разве можно играть со смертью?
— Нет, — на полном серьезе ответила я. — Смерть — это всегда страшно.
8На сей раз проблем с лифтом не возникло. Если не считать того, что сначала мы приехали на первый этаж, по Наташкиной прихоти, а потом, по моему мудрому решению, покатили на девятый. Уж очень хотелось переговорить с участковым. А вдруг он окажется дома? Может же у участкового понедельник стать воскресным днем.
Его квартиру вычислили сразу. По надписи черным фломастером на светло-зеленой стене: «Осторожно, злой мент!» В голове был полнейший бардак, я не успела придумать «легенду», которую следовало выдать участковому.
«Злой мент» открыл сразу же, едва я притронулась к кнопке звонка. Такое впечатление, что ждал нашего пришествия. В руке у него был огромный бутерброд — полбатона, не меньше. Так скоро я появления официального представителя закона и правопорядка не ждала. От неожиданности растерялась и позвонила еще раз. Участковый, молодой парень лет двадцати пяти, ну, может, чуть больше, в модных очках, придающих лицу еще большую интеллигентность, удивления не выказал. Просто напомнил, что он уже на пороге и, несмотря на выходной по графику день, весь внимание. Будучи уверенной, что таких участковых не бывает, я еще больше растерялась. Иначе как объяснить мои дальнейшие действия? Поздоровавшись, я поблагодарила «злого мента» за гостеприимство, отказалась от бутерброда, но тут же его отняла, предложив «подержать». Он согласился, только я не знала, что с бутербродом делать дальше. Наверное, поэтому и вручила его Наташке со словами: «Передай другому». Даже руки отряхнула. Оглянувшись назад, подруга недоуменно скривилась и, запоздало поздоровавшись, вернула бутерброд первоисточнику. «Злой мент» благодарно кивнул и мгновенно откусил довольно приличный кусок, после чего жестом пригласил нас войти. Очевидно, молодой участковый за время своей работы многого навидался, в том числе и сумасшедших выходок.
В просторной кухне, куда он нас провел, работал телевизор. На экране, блистая роскошной раздетостью и танцевальной пластикой, мешающими уловить смысл песни, пела популярная женская группа. Не дожидаясь особого приглашения, мы уселись на маленький диванчик. И только тогда я поинтересовалась, действительно ли мы явились к участковому.
— Что, не похож? — усмехнулся он. — Пояснительную надпись на стене не читали? Меня зовут Иван Романович, а вас?
«Злой мент» проглотил кусок бутерброда и выключил телевизор.
— Нас? Маша, — мгновенно отреагировала Наталья, определенно начиная привыкать к своему псевдониму, и полезла в сумку за паспортом. Решив от нее не отставать, я достала свой. По крайней мере, не обзывалась чужим именем, мне можно верить.
— Ясно, — вздохнул Иван Романович, ознакомившись с паспортными данными, и, доброжелательно взглянув на Наташку, добавил: — Значит, в миру вы просто Мария.
— Наталья я… — прогудела подруга. — Тут такое приключилось, что собственное имя забыла. Хорошо, хоть собачьей кличкой не назвалась. Ир, ты не помнишь, как зовут мою собаку?
Наташкиного вопроса я не поняла, поскольку он не имел никакого отношения к делу. Раздумывала, как объяснить наш интерес к семье Кирилловых, чтобы не навредить ни им, ни себе. Но тут, опередив меня с объяснениями, расправила невидимые крылья Наташка. Скорее всего, к ней окончательно вернулась память, она даже вспомнила, как зовут Деньку — Денькой. И она, в отличие от самой Наташки, сейчас дома, отдыхает после рыбалки.
— Иван Романович, мы, собственно говоря, приехали к Кирилловым. А их нет дома, — пожаловалась подруга.
— Так, наверное, следовало вначале позвонить и согласовать время встречи.
Лицо участкового продолжало оставаться бесстрастным.
— Мы звонили, согласовали, только Марина не приехала… Мы подумали… Не важно, что мы подумали. Вы, вообще, в курсе, что произошло в этой семье?
Наступившая минута молчания позволила мне полюбоваться видом из окна — капризным небом, решившим отгородиться от неблагодарных землян плотным занавесом из серых туч. Похоже, люди разучились ценить прекрасное — глубокую, безмятежную синеву, украшенную белыми барашками облаков. Для кого, спрашивается, матушке-природе наводить красоту?
— А вы? — раздался наконец голос мента. — Вы в курсе?
— А мы теперь и сами ничего не понимаем. — Наташка внимательно изучала ногти на своих руках. — Дело в том, что в квартире Тамары и Марины никого не должно быть. Тамара в больнице, а Марина уехала…
Я с ужасом ждала вопроса о том, какая нелегкая при таком знании привела нас в гости к отсутствующим хозяевам квартиры. Его не последовало. Иван Романович положил надкусанный бутерброд, выдвинул из-под стола табуретку и сел в ожидании продолжения. Но Наташку заклинило. Наверное, сообразила, что болтает не то, что надо.
Скорее всего, вопрос он не задал потому, что считал нас дурнее, чем мы были на самом деле. И это меня задело. А кому нравятся оскорбления? Кое-что сопоставив, я поняла, что начинаю серьезно огорчаться. До точки кипения оставалась самая малость. Следовало немедленно выпустить пар, ибо в ярости могу натворить такого!..
— Мы специально сюда наведались, — процедила я сквозь зубы, решив, что все-таки не выдержу и начну сыпать отборными оскорблениями. А это хотя и в цензурной форме, в отношении сотрудника органов внутренних дел даже и в выходной для этих самых дел день, чревато неприятными последствиями. — Телефонные звонки от бывшего мужа Тамары Васильевны якобы с того света…
— Что значит «якобы»? — обиженно перебил меня участковый. — Кириллов Владимир Родионович действительно умер и похоронен…
— Мы знаем, где он похоронен! — отрезала я. — Только после похорон кое-кто видел его весьма живым.
— Где? — проявил живой интерес Иван Романович.
— На этом, на этом свете, — просветила его Наташка.
Во избежание уклонизма в сторону я поспешила выступить с обвинениями в адрес Ивана Романовича. Напуганные телефонным террористом Кирилловы не могли не воспользоваться соседством с участковым уполномоченным и наверняка обратились к нему за советом. В результате Тамару для сохранности он упек в больницу, а Марину…
— Это именно вы мне в прошлый четверг вечером соврали по телефону, что она собирается уезжать! Я узнала ваш голос. Никуда она не уехала! Квартира обитаема. Между прочим, по вине Марины нас втянули в…
— В дерьмо! — подсказала подруга.
— Хуже! В фантастически-дурацкую историю с реальными убийствами.
— Я и говорю — в дерьмо!
Очередной раз возражать Наташке я не стала. Ну нравится человеку сидеть именно в дерьме, пусть сидит.
— Эта сыпь на вашем лице — результат нервного стресса?
— Что? — Мне показалось, что я ослышалась. — Какая сыпь? — Я машинально схватилась за щеки, ощутив неприятный зуд. — Ах да… Ну разумеется!
Обеспокоенная своим внешним видом, я чувствовала, как постепенно остываю, бесполезно расходуя запал. — А давайте-ка я вас чайком угощу, — предложил Иван Романович и, не слушая Наташкиных возражений о том, что мы по горло сыты видом его бутербродного «башмака», включил чайник.
Лично я не возражала. Неожиданно поняла, что именно чайку мне сейчас и не хватало.
— Кирилловым и в самом деле необходимо было на время покинуть свою жилплощадь. Ну поставьте себя на их место…
— На нашем, уверяю, тоже не сладко! — заметила Наташка.
— Не спорю, поскольку на вашем месте не побывал, не могу судить о том, чего не знаю. Тамару Васильевну действительно увезли в больницу с сердечным приступом. Она в реанимации, и к ней не допускают… Ч-черт, заварку рассыпал…
