Дарья Донцова - Самовар с шампанским
– Бодра, как никогда, – заверила я полковника. – Если дашь мне адрес Нины Михайловны, живо туда смотаюсь, поговорю с соседями.
– Нет, – отрезал приятель.
– Почему? – растерялась я.
– У вас с Феликсом дел перед свадьбой много, – с фальшивой заботой сказал толстяк, – займись подготовкой к торжеству. Забудь про Маковецкую.
Мне стало обидно:
– Это как понимать? Вчера ты клятвенно пообещал: если я переведу твое письмо на французский и расскажу, что узнала о Бритвиной, стану временным членом твоей команды!
– И так нарушил все инструкции, беседуя с тобой сейчас, – зашептал Дегтярев, – я не имею никакого права привлекать к работе посторонних лиц.
– По твоей просьбе я написала письмо Жоржу Перье, – перебила я, – ты просил его о помощи в расследовании, хочешь, чтобы он свел тебя напрямую с сотрудниками парижской полиции. Разве это не нарушение бюрократических норм?
– Я и так много чего тебе рассказал, – зашипел приятель. – На этом все. Но я выполню свои обещания. Когда мы полностью разберемся в деле, так и быть, я сообщу тебе… Ох, начальство зовет!
Из трубки полетели частые гудки, я уставилась на телефон. Ну, Дегтярев, погоди, больше никогда не поверю твоим лживым клятвам! Рано ты, Александр Михайлович, отправил меня заниматься свадьбой. Я не успела тебе обмолвиться про Олесю Телегину. И вот еще момент: каким образом полковник сможет прочесть ответ Жоржа? Перье-то напишет по-французски. Да, дорогой, не стоило тебе плевать в колодец!
Глава 22
Телефон Телегиной я разузнала быстро. Купила у метро «Желтуху», изучила приведенный на последней странице список личного состава, обнаружила, что журналистка до сих пор работает в отделе светских новостей, и позвонила туда.
– Олеси нет, – ответил женский голос. – Кто ее спрашивает?
– Ювелирный дом «Уваров и сыновья», – без запинки представилась я. – У нас десятилетие со дня основания.
– Праздник устраиваете? – обрадовалась собеседница. – Хотите Телегину на сейшн позвать?
– Мы с ней дружим, – сказала я. – Олеся о нас пишет.
– Ногу она сломала, – разоткровенничалась девица, – дома лежит. Могу вместо нее прийти, меня зовут Ирина Одежина.
Я быстро пробежала взглядом фамилии сотрудников, напечатанные в самом низу полосы, и протянула:
– Никогда не слышала о вас. Вот Олесю знаю, а еще Веронику Удонину.
– Вероника в отпуске, сейчас в светской жизни затишье, лето, – деловито заметила Ирина, – народ разлетелся кто куда.
– А вы штатный сотрудник? – полюбопытствовала я, глядя на список корреспондентов. – Я многих в «Желтухе» знаю, например, Бориса Орлова, он про шоу-биз пишет, Михаила Горелова, фотокорреспондента. Они на наши мероприятия постоянно ходят.
– Практику летнюю в газете прохожу, – после паузы призналась Одежина. – Я студентка Института журналистики и менеджмента, на второй курс перешла. Если хотите, чтобы напечатали материал о празднике, то я приеду.
– Нет, Ирина, десятилетие мы отмечали вчера, – заговорила я, – вручали памятные подарки тем, кто с нами плодотворно сотрудничает. Послали Олесе приглашение, но она не появилась, и вот теперь проблема, как Телегиной вручить браслет от фирмы «Уваров и сыновья».
– Ну, привозите его в редакцию, – ожидаемо ответила собеседница, – оставите у нее на столе.
– Ирина, украшение из золота, дорогое, мне велено передать его в руки Телегиной под расписку. Причем именно сегодня, завтра я улетаю в Италию в отпуск, – без запинки выпалила я. – Дайте адрес Олеси, отвезу презент прямо ей домой.
– Ща погляжу в компьютере, – без долгих размышлений согласилась практикантка. – А чего вы ей самой не позвонили?
– Так она сотовый отключила, – быстро придумала я, – пару раз бывала у нее в гостях, помню, что она живет в Химках, на Овражной улице, но номера дома и квартиры забыла.
– Не, – возразила глупышка, – в компе указан Весенний переулок, дом двенадцать, корпус шесть, квартира пятьдесят восемь. Ой! Тут вверху над списком указано: «Сведения о корреспондентах являются тайной издания. Строго запрещено сообщать их посторонним лицам!» Пожалуйста, забудьте, что я вам сказала.
– Не волнуйтесь, – успокоила я девушку, – уже ничегошеньки не помню.
* * *В дверь квартиры Телегиной я позвонила, держа в руках большую коробку дорогих пирожных.
– Вам кого? – закричал из-за двери детский голос.
– Олесю, – ответила я, но бдительная малышка не спешила впускать незнакомку.
– Кто ее спрашивает?
– Дарья Васильева, – представилась я.
– Документы у вас есть? Паспорт покажите! – потребовал ребенок.
Я вытащила его из сумочки.
– Видишь?
– Нет, дверь закрыта.
– И как быть?
– Приоткрою щель, суньте туда паспорт.
– Ну ты даешь! Ладно, – засмеялась я.
Через пару минут дверь открылась, на пороге стояла крошечная девочка.
– Тебя как зовут? – улыбнулась я.
– Маша, – ответила она, отдавая мне паспорт.
– А у меня дочка Маша. Неужели ты читать умеешь?
Она кивнула:
– Да. И мама не разрешает чужих впускать, только с паспортом. Если человек его показывает, он хороший, не надо бояться.
– Интересная мысль, – сказала я. – Позови, пожалуйста, маму.
– Она на работе.
– Ты одна дома?
– Нет, с тетей Олесей.
– Здорово! Кликни ее.
Девочка показала пальцем на закрытую белую дверь:
– Она плохо ходит, лежит или сидит. Вон ее комната. Сейчас спрошу, можно туда или нет.
Я не успела никак отреагировать, Маша повернула ручку и скрылась за створкой.
– Идите сюда! – раздалось через пару мгновений из спальни.
Я вошла в небольшое помещение, почти все занятое кроватью, на которой полусидела растрепанная женщина.
– Вы кто? – поинтересовалась она.
– Дарья Васильева, – представилась я.
– Круто, – ухмыльнулась Олеся. – И зачем вы, Дарья Васильева, ко мне заявились?
Я протянула Маше, стоявшей на пороге, пакет:
– Можешь заварить чай? Положи пирожные на тарелку.
– Ага, – кивнула девочка и убежала.
– Давно ногу сломали? – поинтересовалась я.
– Десять дней назад, – вздохнула Телегина. – Глупо получилось, поскользнулась дома в ванной. Вылезла из душа, встала не на коврик, а на плитку, и плюхнулась. Хорошо хоть травма простая, без смещения, осколков и прочих радостей.
– И удачно, что беда с вами случилась летом, в мертвый для светской жизни сезон, – подхватила я, – все разлетелись отдыхать, до сентября в Москве будет тихо.
– Зато в Ницце и на побережьях Испании-Италии весело, – хмыкнула Олеся. – Я собиралась в Порте де Бразо, там в нынешнем сезоне самое веселье, но никуда не полечу из-за дурацкой лодыжки, чтоб ее оторвало.
– Если конечность оторвет, лучше вам точно не станет, – улыбнулась я.
Телегина рассмеялась:
– Согласна. Кто вы? Хотя я сама угадаю. На полицейскую не похожи, не из ДЭЗа, им ко мне заходить смысла нет, все оплачено. И не врач из районной поликлиники, те без вызова не явятся. И все перечисленные никогда не приволокут пирожные. Кто у нас остается? Представительница Голливуда, которая прилетела из США предложить мне главную роль в блокбастере? Уже горячо! Но нет! Думаю, ты журналистка, пишешь для «Сплетника» или «Болтуна». Чего надо, коллега? О чем у меня разузнать хочешь?
Я решила быть откровенной:
– Слышали про Луизу Маковецкую?
Олеся начала грызть ноготь указательного пальца.
– Не-а.
– Неужели? – усомнилась я. – Вашего мужа, Василия Кожина, уволили из-за того, что он проявил чудовищную бестактность по отношению к ее матери, Ангелине Валентиновне, из-за него та покончила с собой.
Глава 23
– А-а-а, – протянула Олеся, – помню, конечно, только фамилию тетки забыла. Не вчера это случилось.
– Вскоре после того, как Василия выгнали из полиции, он погиб в бане, – продолжала я. – Можете рассказать, как это произошло?
Олеся сложила руки на груди:
– Почему ты спрашиваешь? Только не ври!
– И не собиралась лгать, – ответила я. – Вы верно заметили, я не имею ничего общего с полицией, но кроме официальных сыскарей есть и частные детективы. Я не ваша коллега из «Сплетника», а сыщик.
– Интересненько, – протянула Олеся, – и почему же моя скромная персона привлекла внимание мисс Марпл?
Я потрогала свое лицо.
– Надеюсь, я не выгляжу как почтенная английская дама. Иначе меня съест жадность, я потратила кучу денег на дорогие кремы, а результата ноль.
– Что тебе от меня нужно? – вспылила Телегина. – Какого черта ты про Кожина вспомнила?
– Не могу ответить, все подробности являются тайной моего клиента, – спокойно произнесла я.
– Ну и вали отсюда, – фыркнула Телегина. – Полагаешь, ты нашла дуру, которая готова забесплатно соловьем разливаться? Решила, что я приду в восторг от дерьмовых пирожных и вывалю все, че тебе надо?
Я разыграла искреннее удивление:
