Татьяна Луганцева - Бизнес-ланч для Серого Волка

– Вот и ты такой же!

– Я – просто разумный человек! А если бы Юля попросила тебя прыгнуть с десятого этажа, ты тоже бы это сделала?

– Здесь что-то другое! Что-то важное, что может ее спасти, – не сдавалась Ася.

– От чего?

– От того, что ее заточили в психушку.

– Ты сама понимаешь, что говоришь? Что там может быть в могиле, кроме трупа?

– Надо что-то делать...

– Тебя, выходит, неспроста заперли в «желтый дом»! – почти повысил голос Никита и, развернувшись, ушел.

«Ничего другого и не ожидала, – вздохнула Ася и задумалась. – Процедуру эксгумации можно проводить и легально. Но, насколько я слышала, для этого необходимо постановление суда или распоряжение прокурора. А чтобы получить такое разрешение, должны быть какие-то доказательства. Стоп! Не какие-то, а весьма существенные, слова девушки, давно признанной недееспособной, тут не помогут. Потом, ходатайствовать должны родственники, а не я. А кто у Кристины родственники? Никита, как бывший муж, дал мне ответ. А Анатолий Алексеевич вряд ли тоже этим заинтересуется. Тем более, именно у него Юля ничего и не просила. Знала, что будет отказ. Она попросила у меня! Черт! А я-то и помочь ничем не могу! Но надо хотя бы проработать план. Для начала поговорить с Юлей и попытаться выяснить – что она ищет в могиле сестры? Затем я могу поговорить с лечащим врачом Юли – из-за чего она попала в психлечебницу. И когда я это все сделаю, я и решу – бред Юля несет или есть в ее словах рациональное зерно».

Аксинья услышала раскатистый бас Наума Тихоновича, раздавшийся в глубине дома:

– Что за черт?! Где я? Где Пронин или как его там?! Чертов старикашка!! Я требую продолжения банкета!

Аксинья поежилась от холода и поспешила в свою комнату, чтобы наконец-то отдохнуть и выспаться.

Глава 16

Уже с утра Аксинья, не позавтракав, привела себя в порядок и набрала телефонный номер таксиста, подвозившего ее.

– Я помню тебя, декоратор! Рад, что обратилась! Приеду и отвезу, куда скажешь...

Его машина подъехала к ней уже через десять минут.

– Здравствуй, Гена.

– Рад видеть! Куда едем? На строительный рынок за материалами к дому?

– В лучший магазин женской одежды. Надо себя в порядок привести, а то моя одежда совсем в негодность пришла.

– Вот это – дело! – засмеялся Геннадий. – Деньги-то есть?

– Карточка с приличной суммой, – похвасталась Ася, стараясь не думать, как на это отреагирует Никита.

– Тогда едем в наш центральный торговый центр, где принимают карточки.

– Очень хорошо! – расположилась на заднем сиденье Аксинья.

– Как тебе Ессентуки? Как город?

– Мало еще что видела, – туманно ответила она.

– Как лечение?

– Не лечилась еще.

– А чем же ты занималась? – посмотрел в зеркало дальнего вида Гена.

– Лучше не спрашивай!

– Желание клиента – закон! – козырнул шофер.

В торговом центре Аксинья разошлась не на шутку. Трудно удержать себя в рамках, если тебя ни в чем не ограничивают. Она и сама не заметила, как ее гардероб пополнился джемпером жизнеутверждающего оранжевого цвета, облегающими джинсами, удобными сапожками и ярким бирюзовым пуховичком. Она почувствовала себя Снегурочкой, прикупившей шмотья.

– Очень красиво! – отметил Геннадий. – Куда сейчас?

– Хотелось бы лихо произнести «в нумера»!

– Это я согласен!

– Кто бы сомневался? – вконец обнаглела Ася. – Или в салон красоты!

– Ну, так в салон?

– Нет. Дела, – снова туманно ответила Аксинья, словно была секретным агентом. – Поэтому поедем в местную психлечебницу!

– Чего ты там забыла? – удивился Геннадий.

– Поговорить надо кое с кем. – И, устав от собственной таинственности, вдруг выпалила: – А если честно, я там уже и полежать успела.

– Чего так?!

– Увидела ваше привидение воочию. Упала, стукнулась головой и... привет!

– А все-таки сейчас-то зачем туда? – забеспокоился Гена.

– Есть вопросы к их главному врачу.

– Как скажешь, – вздохнул он и прибавил газа.

Адам Львович – психиатр местной специализированной больницы – был мало похож на врача и тем более на главного. Он больше напоминал модного кутюрье – невероятно пестрый шелковый платок на шее и стоящие на голове волосы. Лет-то ему было немало, но он явно молодился и считал себя неординарной личностью. Главврач очень манерно курил сигарету. И совершенно без всякого энтузиазма смотрел на Асю.

– Я не понимаю ваш столь неожиданный интерес к этой юной особе, Юленьке.

– Вот хотелось бы узнать...

– О чем?

– Обо всем!

– А вы на основании чего и кого?

– Нужны основания, чтобы узнать о состоянии здоровья вашего пациента?

– У нас специфическое заведение, и здесь это требуется.

– Разве тайна то, с чем она легла к вам?

– Конечно, врачебная тайна, – улыбнулся психиатр. – Но, вообще-то, нормальные люди сюда не попадают.

– Я бы поспорила. Я – нормальная, но попала именно к вам.

– Это – недоразумение. – Адам Львович поджал губы. – Анатолий Алексеевич уже во всем разобрался.

– А в том, что происходит у вас в клинике, Анатолий Алексеевич должен разбираться? Он разве врач? – съехидничала Аксинья, не удержавшись.

– Он – уважаемый человек у нас в городе, крупный бизнесмен, – отвел глаза Адам Львович.

– И его дочь здесь лежит...

– «Богатые тоже плачут».

– Не сомневаюсь. Плачут и отстегивают денежку за лечение или молчание. – Ася тут же прикусила себе язычок.

– Я вправе вышвырнуть вас вон. Вы в курсе? – прищурил глаза психиатр.

– И это всего лишь за желание узнать, за что сюда попала Юля? – Она уже поняла, что пришла зря.

– За то, что говорите всякие глупости. Устроит такой ответ?

– Хотелось бы знать, что за глупости?

– Не вижу смысла в дальнейшем разговоре.

– А если я заплачу?

– Это глупо...

– Я много заплачу! – очень серьезно сказала Аксинья.

– За бред сумасшедшей?

– За него. Говорите свою цену. – Кажется, она нащупала тропинку в этом болоте, да оно и понятно – такие шелковые платки надо было на что-то покупать....

Адам Львович ненадолго задумался:

– Сто тысяч.

– Я смотрю, вы по мелочам не размениваетесь! Но я согласна, тем более деньги не мои.

– А чьи? – тут же испугался Адам Львович.

– Бывшего мужа Кристины, сестры Юли. Он тоже должен знать правду.

– Я скажу, но эта информация не очень значима, и я сначала бы хотел получить деньги.

«Значит, она все-таки есть, информация-то!» – возликовала Аксинья.

– Вас какая форма оплаты устроит? У меня карточка с собой.

– Только наличными, встретимся вечером... наедине.

– А почему такая секретность? Все-таки я права? Есть что скрывать?

– На всякий случай. Вы и сами не знаете, во что влезаете. Остановитесь, пока не поздно, – это совет.

– А как же ваши сто тысяч? Нет уж! Будем встречаться! Называйте время и место! – Она была настроена очень решительно.

– Тут неподалеку есть кладбище... – начал психиатр.

– О нет! Только не это! – испуганно воскликнула Аксинья.

– Не волнуйтесь. Это тихое и спокойное место. Кладбище уже не действующее, то есть не расширяющееся. Там и встретимся. Скажем, часов в десять вечера.

– Почему не раньше? Сейчас рано темнеет.

– Пусть точно никого не будет на улице. Приходите одна, иначе я не появлюсь.

– А где вы будете прятаться? За могилами?

– Это не важно. Пройдете через центральный вход во вторую аллею, потом направо до такой видной могилы с большим белым крестом из мрамора. Сразу ее увидите, мимо нее не пройти.

– Хорошо, Адам Львович. Вы уж тоже приходите один и присмотрите за своей пациенткой Юленькой, а то она в прошлый раз была занята разрытием могилы своей сестры.

– А у меня к вам тоже будет одна просьба: не говорите ничего Анатолию Алексеевичу.

– Ему неинтересно знать, с чем лежит его дочь? – удивилась Ася. Но под строгим взглядом Адама Львовича осеклась. – Я – могила! Ой, не очень удачное сравнение! Извините... – Она вышла из больницы и уселась в машину к Геннадию. – Гони в бани!

– Сначала в торговый центр, потом в психушку, теперь в бани...

– У меня разнообразная программа.

– А закончится все кладбищем? – весело спросил Гена.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Ася.

Машина после старта несколько вильнула в сторону, но быстро выровняла ход.

Глава 17

Вечером повалил белый пушистый снег. Было темно, а для Аси, как всегда, еще и прохладно. Она шла в своем новом пуховике в сопровождении Наума Тихоновича, выглядевшего как после боя. Такой избитый богатырь с помятым лицом, и потерянным мечом.

– Асечка, ну куда мы тащился в такое время? – ныл он, словно капризный ребенок.

– На кладбище, – ответила она, и Наум Тихонович скорчил недовольную гримасу.

– Деточка, я, конечно, плохо себя чувствую, но не настолько же.