Татьяна Луганцева - Мордашка класса люкс
Частенько она бродила со своей собакой по улице, так как места в доме для них не было. Семь лет эта собака была единственным родным существом для Фриды, — Максим перевел дух и попросил налить ему воды.
Венсан выполнил его просьбу, весьма заинтересованный его рассказом.
— Все, что вы рассказываете, просто невероятно, — сказал он.
— Это еще цветочки, ягодки впереди. Собака умерла от старости, для девочки это было настоящей трагедией. Мать все больше ожесточалась и хотела выгнать ненавистную соперницу из дома. Фрида ходила в синяках и ссадинах, а на вопросы соседей отвечала, что эти травмы она получала в балетной школе. В один «прекрасный» день мать продала ее за бутылку водки какому-то подонку, после этого Фрида ушла из дома. Тогда ей было четырнадцать лет. Неизвестно, что с ней стало бы дальше, если бы в ее судьбе не принял участие преподаватель хореографического училища профессор Майков Геннадий Владленович. Он был вдовец и жил с сыном такого же возраста, как и Фрида. Она оказалась в этой семье и впервые стала жить по-человечески. Можно понять, что она воспылала любовью к профессору, она любила его как отца, друга, мужчину. Геннадий Владленович, как человек трезвомыслящий, не допускал и мысли о связи с женщиной моложе себя на сорок лет. Но после смерти жены прошло много лет, а Фрида была само очарование, и сердце профессора дрогнуло, они поженились. Ей тогда было двадцать лет, а ему шестьдесят. Их брак был счастливым, но недолгим, через шесть лет профессора не стало. Все свое добро и деньги он завещал сыну, а шикарная квартира досталась Фриде.
— Не знаю, зачем я это слушаю… — прошептал Венсан, стараясь не подавать вида, насколько тронула его история жизни Фриды.
— Фрида почему-то решила, что больше таких благородных и порядочных мужчин нет…
— По-моему, я беседую с ее мужем, — прервал его Венсан.
— До этого дойдет еще. Карьера ее шла в гору, она стала одной из ведущих балерин в театре. Все было хорошо, пока ее партнер не уронил Фриду, да так неудачно. Она повредила колено и позвоночник, и о дальнейшей карьере танцовщицы можно было забыть. Партнер не виноват: она неудачно прыгнула, у него была растянута мышца — роковое стечение обстоятельств. Полгода она не ходила, я ухаживал за ней. Да, разрешите еще раз представиться: Максим Геннадьевич Майков, сын ее покойного мужа, я же партнер, уронивший ее. Никогда не забуду, как я погубил ее, сломал, словно тростиночку. Я являюсь ее лучшим другом уже на протяжении семнадцати лет — с тех пор, как отец привел ее к нам в дом. После того несчастного случая я тоже перестал танцевать, не смог больше психологически. Сначала я ухаживал за ней, потом мы оба пошли учиться: я поступил в технический институт, а она в театральный. Решили начать новую жизнь. Теперь я неплохо зарабатывающий программист, а Фрида талантливая актриса.
— И вы поженились… Она все делает из благодарности? — перебил Венсан.
— Ей было тяжело одной, и мне тоже. К молодой красивой актрисе постоянно цеплялись какие-то скользкие типы, представлявшиеся начинающими режиссерами, продюсерами и так далее. Замужняя актриса чувствует себя более защищенной. Мы расписались и продолжили жить в переоформленной и полностью переделанной квартире отца.
— Как можно жениться на бывшей жене отца! — удивился Венсан. — Хотя в жизни бывает все…
— Не проницательный вы человек, Венсан Витальевич, не чуткий и не тонкий, и что только в вас нашла Фрида? Я — гомосексуалист, и всегда был им. Наш брак чисто фиктивный, у нас с ней отношения, скорее всего, как у брата и сестры. Меня этот брак тоже выручает. Ходили слухи, что сын профессора «голубой», чернилась память об отце, а сейчас все злые языки умолкли. Фрида живет своей жизнью, а я своей, но меня не может не волновать ее судьба. Это внешне она такая ершистая, холодная, все время играющая роль, но я-то знаю, какая она на самом деле. Она очень чуткая, ранимая, нежная и чувственная, но нет человека, перед которым она бы раскрылась. Несмотря на свою красоту, ум и видимую раскрепощенность, Фрида ведет затворнический образ жизни по отношению к мужчинам. Этот негатив сохранился у нее с детства. Конечно, она не монашка, у нее случилось несколько неудачных романов, инициатором разрыва в них была всегда она. Все это происходило у меня на глазах, я много раз пытался поговорить с ней о том, что она еще молода, должна создать нормальную семью, любить, испытывать, наконец, страсть, родить ребенка. Она только отмахивается от меня, говорит, что единственным стоящим мужчиной в ее жизни был мой отец. И вот впервые я увидел интерес в ее глазах при упоминании мужского имени, вашего имени, Венсан Витальевич, и я не хочу снова стать человеком, который сломает ей жизнь. Мне кажется, что вы — идеальная пара.
— Максим, я признателен вам за этот рассказ, я сочувствую Фриде, но с чего вы решили, что мы идеальная пара?
— По очень простой причине. То, что вы ей понравились, я вижу, а в то, что она не могла вас заинтересовать, я никогда не поверю, — ответил Максим.
— Мы разные люди.
— Противоположности притягиваются.
— Я не склонен сейчас ни к каким романам, у меня случилась личная трагедия.
— Я вас ни к чему не призываю. Я рассказал все, что должен был, а решать, предпринимать какие-то действия или нет, предстоит исключительно вам. Все, не буду вас больше отвлекать от работы, до свидания.
Максим протянул руку Венсану. Тот пожал ее, Максим не выдержал и рассмеялся.
— Простите, Венсан Витальевич, у вас такой растерянный вид. Я прямо читаю ваши мысли. «Зачем на меня свалилась эта ненормальная девица? Которая занимается черт знает чем, да еще к тому же оказалась актрисой в придачу с мужем-геем».
Венсан отвернулся.
— Мои мысли не столь грубы, но вы недалеки от истины. Всего доброго, — распрощался с ним Венсан.
Он подошел к окну и посмотрел на улицу, где спешили люди, каждый по своим делам, автомобили простаивали в пробках с нервничающими внутри водителями.
«Я не знаю, что мне делать, возможно, я захочу встретиться с ней, но я не вижу перспектив развития каких-либо отношений. Фрида — человек не моего круга. Я никогда не общался с актрисами и вообще с творческими личностями. К ним тянуло Галину, и это, надо отметить, плачевно для нее закончилось», — подумал он, но сердце предательски забилось в радостном ожидании.
Глава 14
Народ веселился как мог, благо выдумки и фантазии хватало у всех. День рождения Фриды, который она отмечала в театре после спектакля, начинался как цивильный фуршет, плавно переходящий в театральный капустник, и заканчивался обычной пьянкой. Столы, ломившиеся от закусок, которые виновница торжества заказала в ресторане выездного обслуживания со средиземноморской кухней, сдвинули на край сцены и устроили танцы там же. Ведущий артист, исполняющий характерные роли, скакал верхом на Мише Проханове, играющем героев-любовников. Актрисы извивались всеми частями тела, плавно переходя на легкий стриптиз. Один из работников сцены залез на балкон, где стояли софиты и прожектора, освещающие сцену, и пытался изобразить что-то типа импровизированной светомузыки. Гуляли все, то есть приглашение от Фриды получили все: от уборщицы до главного режиссера театра. Ей самой выдвинули трон, усадили на него и на голову водрузили сверкающую диадему.
— Ты — наша принцесса, — провозгласил Миша, — и ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.
— Сейчас на тебя могу рассчитывать только я, потому что ты — мой конь! — напомнил ему артист характерных ролей и «пришпорил» товарища.
Петр Михайлович, как всегда, поздравил актрису от коллектива театра, преподнес ей букет роз и пообещал кучу ролей в новом сезоне.
— Ах, какой стол, какой стол, — ахала гардеробщица тетя Шура, — зачем так разоряться надо было?
— Ничего, у нее муж богатый! — крикнула одна из актрис. — Ты ешь, тетя Шура, и пей!
— Ой, что-то я пьяная стала, ночь на дворе… разгулялась я тут с вами, с молодежью-то.
— Ничего, сейчас вызовем такси, развезем всех по домам, не паникуй, Шура! — успокоили ее артисты.
— Мартини закончился! — подал кто-то вопль отчаяния. — Мужики, сгоняйте!
— Не надо никуда гонять, у меня в гримерке есть еще бутылочки три, — успокоила всех Фрида, — сейчас принесу.
— Тебе помочь? — спросил ее Миша.
— Я сама, — ответила Фрида, и в этом заключалась ее роковая ошибка.
Она прошла за кулисы и пошла в пустующий отсек гримерок. Театр был пуст, все бесновались на сцене. Холл тоже не охранялся, так как охранник примкнул к всеобщему пиршеству. Фрида не заметила, что за ней скользнула тень. Когда она вошла в свою комнату, весело напевая, то не закрыла за собой дверь. Фрида нагнулась, чтобы поднять бутылки с обещанным мартини, стоящие на полу, а когда поднялась, сильная рука охватила ее за туловище вместе с руками, ограничивая их движение. Ее сердце рухнуло в пропасть от неожиданности и страха. Она хотела закричать, решив, что кто-то так неудачно шутит с ней, но не смогла. Другая рука незнакомца, напавшего на нее, с тряпкой, смоченной какой-то едкой, пахучей жидкостью, заткнула ей рот, а заодно и нос. Фрида судорожно хватала воздух, но, кроме этого дурманящего ее сознание запаха, ничего вдохнуть не смогла. Фрида поняла, что сопротивляться бесполезно и она начинает постепенно задыхаться. Сознание уходило от нее мучительно и медленно.
