Призраки нехорошей квартиры - Дарья Александровна Калинина
– А откуда водка, если никто не работал?
– В том-то и дело! Соседи припомнили, что в этой компании регулярно появлялся некто Олежа, привозивший спиртное целыми коробками. Олежа представлялся всем другом, чьим именно не уточнял, и это был весьма прыткий молодой человек, который затем оказался новым хозяином квартиры.
– Зимин! И зовут его Олег!
– Времени с тех пор прошло уже прилично. И хоть свидетелям была показана фотография Зимина в молодости и вроде бы они его даже опознали, полностью доверять показаниям этих людей нельзя.
– Мы понимаем, но…
– Но все же это зацепка.
– Значит, Зимин завел дружбу с жильцами квартиры, ходил к ним, таскал бухло, спаивал их. А когда они все достигли нужной кондиции, притащил к ним нотариуса, который быстренько и обтяпал все это дельце.
– Все равно не понимаю! – воскликнула Настя. – Одно дело избавиться от одного тихого старичка, что-нибудь ему подмешав или подлив или даже сделав укольчик, но совсем другое – устранить десяток жильцов!
Следователь удивленно взглянул на нее:
– Кто вам сказал про десятки жильцов?
– Ну, вы сказали, что комнат было десять. Обычно в каждой комнате живет не один человек, а семьи – два, три или даже больше человек.
– А в этой квартире все было иначе. Семье Ложкаревых…
Фима вздрогнула:
– Как вы сказали? Ложкаревых?
Почему-то эта фамилия показалась ей знакомой. Но следователь не обратил внимания на ее возглас и спокойно продолжил дальше:
– Да, у Ложкаревых в собственности имелось целых три комнаты на мать и дочь. Причем дочь была совсем крошкой и вряд ли что-то понимала. Мать девочки, по отзывам соседей, сильно пила, с ней у Зимина вообще не должно было случиться проблем. Женщина заливала в себя столько, что удивительно, как это раньше никому не пришла в голову мысль отжать у нее жилье. У Грегора и его матери было две комнаты, но за Грегора всюду расписывалась его мать, так что у комнат фактически была одна хозяйка. Замечаете тенденцию? Это мы уже пять комнат перечислили, а собственников насчитали пока два человека. В других пяти комнатах хозяевами было еще три человека. Итого, получается всего пять владельцев, которых нужно было устранить.
– Пять человек, один сумасшедший и один ребенок. Девочка… дочь пьяницы. А с ней что?
– Я узнавал. Девочку потом забрали в детский дом, но судьба ее сложилась вполне счастливо. Ее удочерила семейная пара из США, в те годы это случалось сплошь и рядом. Девочка была здоровенькая, они мигом ухватились за такой шанс, не посмотрели, что мать у нее страдала от алкоголизма. И насколько я знаю, люди оказались вполне адекватными и любящими родителями. Вырастили приемного ребенка, выучили, вывели в свет. Девочка получила имя Сюзен, считает себя коренной американкой и про свою настоящую Родину даже не вспоминает.
– То есть мысль поехать и отомстить за мать у нее не возникала?
– Очень сомневаюсь. К тому же кто бы ей рассказал? Сама она была совсем крохой, помнить ничего не могла. Приемные родители Сюзен и вовсе не могли знать всей этой трагической подоплеки событий. Им сказали, что мать ребенка исчезла, отец неизвестен. Они не стали расспрашивать подробности.
– Получается, что из всех жильцов нам в настоящее время известна судьба лишь Сюзен и Грегора.
– На его счет сомнений нет, он скончался в психиатрической лечебнице. Есть акт вскрытия его тела.
– А не могли вскрыть чье-нибудь другое тело?
– И что? Зачем?
– Вскрыли, акт о смерти составили, документы оформили, а Грегор тем временем под чужим именем очутился на свободе. Тут он узнал, что его мать, скорей всего, убили, квартиру отжали, и преисполнился жаждой мести. Нашел Зимина, заманил его в свою бывшую квартиру, и там прикончил!
– Способом, которым привык! Отрубил ему голову!
– А Белла и Лис? Они за что пострадали?
– Грегор мог посчитать их сообщниками Зимина!
– Учитывая, что Белла работала на Грегора, звучит, по меньшей мере, странно.
– Тогда не хотел, чтобы сообщники его выдали! Зачищал следы!
– Это уже ближе к теме. Но даже если допустить, что умственно неполноценный человек способен провернуть такую сложную схему, то все равно, где же Грегор был все эти годы? Ведь с начала девяностых прошло тридцать лет.
– Ну… прятался. Или был в рабстве. Потом сбежал от своих хозяев, расправившись с ними своим излюбленным способом. Вы бы проверили, возможно, по городу и области недавно произошло аналогичное преступление.
– Или по стране, да? – ехидно уточнил следователь. – А то ведь Грегора могли вывезти и в страны ближнего зарубежья и там держали в рабстве. В тот же Казахстан или Туркмению. Там тоже проверять на совершение аналогичных преступлений?
Подруги промолчали. Что-то в тоне следователя подсказывало им, что заниматься ничем таким он не будет.
– Нет, пока что меня куда больше интересуют полноценные жильцы квартиры. Про ребенка и сумасшедшего я справки навел, потому что это было сделать проще всего. Но вот жильцы… Они внушают мне серьезные сомнения. Ладно, если что-нибудь вспомните по этому делу и захотите сообщить, то жду звонка в любое время дня и ночи.
Еще не веря, что их отпускают, подруги вскочили на ноги.
– Товарищ следователь, у меня последний вопрос! – воскликнула Фима.
– Слушаю.
– Где нашли Беллу? В той же комнате, где и два первых трупа?
Головин с ответом чуток помедлил, но все же сказал:
– Да. Тело было спрятано за ширмой, которая стояла за гильотиной. Не понимаю, как убитую сразу не обнаружили. Впрочем, на ней лежала гора всякого хлама. Судя по состоянию тканей, Беллу убили примерно в то же время, что и Лиса. Возможно, даже чуть раньше.
– А кто ее нашел?
– Сегодня днем сотрудники стали делать уборку в комнате с гильотиной и… наткнулись.
– Тело было без головы?
– Вы удивительно догадливы.
– Когда это было?
– Вы сказали, что зададите один вопрос, а сами сыплете их, словно горох.
– И все же!..
