Наталья Александрова - Золушка в бикини
— Мистер Грин? — осведомился он с угодливым поклоном. — Это вас!
Адвокат поднес трубку.
Слышно было довольно плохо, но тем не менее он отчетливо понял, что звонят ему по просьбе Олега Олеговича и просят перенести сегодняшнюю встречу на два часа.
Мистер Грин недовольно поморщился: он не любил менять свои планы. Но ничего не поделаешь: пожелание клиента — это закон.
Сухо простившись, он вернул трубку служащему и уже хотел вернуться в свой номер, чтобы просмотреть накопившиеся бумаги, как вдруг от стойки бара к нему метнулась неплохо сохранившаяся пожилая дама.
— Роберт! — воскликнула она, всплеснув руками. — Боже мой, сколько лет, сколько зим!
— Простите, мадам, — адвокат невольно попятился, — разве мы с вами знакомы? Я что-то не припомню…
— Ах, негодник! — Дама легонько шлепнула его пальцами по губам. Руки у нее были достаточно ухоженные, и пахло от нее любимыми духами мистера Грина — старыми добрыми «Шанель № 5».
" —Ах, негодник! повторила дама, подхватив адвоката под локоть. — Как ты мог меня забыть? Ну конечно, теперь я выгляжу не так, как.., тридцать лет назад! — И она кокетливым жестом поправила хорошо уложенные светлые волосы. — Но неужели твое сердце ничего тебе не говорит?
Адвокат на всякий случай прислушался к своему сердцу. Правда, после операции, которую мистеру Грину сделали три года назад в одной из лучших клиник Бостона, его сердце работало гораздо лучше, чем прежде, но никаких особенных сигналов оно ему не подавало. Мистер Грин вгляделся в светловолосую даму.., и какое-то смутное воспоминание шевельнулось в его душе.
— Тридцать лет… — неуверенно повторил он. — Неужели.., тридцать лет назад… Ялта?
— Ну вот видишь! — дама вытащила из рукава крошечный кружевной платочек и приложила его к сухим глазам. — Ты меня не забыл! Я знала… Я нисколько, не сомневалась!
— Галя? Галочка? — неуверенно проговорил старый адвокат. — Галочка, неужели это ты?
— А кто же еще? — воскликнула дама и прижала тщедушного адвоката к своей бурно вздымающейся груди. — Ты вспомнил, вспомнил меня, Роберт! Ты вспомнил те безумные южные ночи!
И тут закаленное в боях за прибавочную стоимость сердце адвоката действительно учащенно забилось. Он вспомнил далекие времена, когда он был еще неприлично молод кажется, ему не было еще и сорока… вспомнил южную ночь, неумолкающий плеск волн, набегающих на крымский берег.., лучи прожекторов, пробегающие по пыльным полусонным кустам.., горячее дыхание молодой женщины рядом.., очень может быть, что этой самой женщины.., правда, тогда от нее пахло не «Шанелью», а забытыми духами «Красная Москва», но ведь с тех пор прошло столько лет, столько долгих лет…
— Да.., кажется, я вспомнил… — вполголоса проговорил мистер Грин, и на какое-то время ему показалось, что время повернулось вспять и что он снова стал непозволительно молод… И что все могло пойти совершенно по-другому, как-то радостно и неповторимо…
Но тут же в нем проснулся многоопытный, высокооплачиваемый адвокат, и этот адвокат смущенно огляделся по сторонам. Они с его давней подругой привлекали излишнее внимание постояльцев и персонала отеля.
В его возрасте и в его положении этого нельзя было допустить.
— Кажется, я их вспомнил, эти южные ночи.., только… Может быть, мы пройдем куда-нибудь.., в более укромное место?
— В более укромное? — восторженно переспросила дама. — Ах ты, шалунишка! Ты нисколько не изменился! Ты и тридцать лет назад только и норовил со мной где-нибудь уединиться!
Она приобняла смущенного старичка и продолжала щебетать:
— Ты помнишь, маленький шалунишка, как ты называл меня тогда, тридцать лет назад?
— Галчоночком, — проговорил адвокат, густо залившись краской.
— Вот именно! — веселилась неуемная дама. — Ты называл меня своим маленьким галчоночком! Я хочу, чтобы ты снова так меня называл!
— Хорошо, — пробормотал адвокат, — но все-таки.., мы не так молоды, как тридцать лет назад.., на нас смотрят…
— Противный! — дама снова шлепнула его по губам. — Ты хочешь напомнить, сколько мне лет? Ты хочешь меня задеть? Но я нисколько не обижаюсь! Знаешь, как говорят — женщине столько лет, на сколько она выглядит! А на сколько, по-твоему, я выгляжу?
— Ну я не знаю… — адвокат задумался на секунду, но в нем тут же проснулись профессиональные навыки, и он уверенно проговорил:
— На тридцать пять, мой галчоночек!
— А ты по-прежнему ужасно мил! — прощебетала дама и потащила слабо упирающегося адвоката к ближайшему бару.
* * *Автоматические двери пятизвездного отеля «Каскад-палас» плавно разъехались, и на пороге появился невысокий, безукоризненно одетый старичок. Седые волосы были тщательно уложены, пышные усы аккуратно подкручены. Покрой неброского, темно-серого пальто выдавал руку первоклассного портного. Единственным предметом, выбивавшимся из этого облика, был пухлый, несколько потертый кожаный портфель, который старичок бережно прижимал к груди.
Остановившись на пороге отеля, импозантный старичок озабоченно огляделся по сторонам и неодобрительно взглянул на золотые швейцарские часы, украшавшие его запястье. В ту же самую секунду к нему плавно подкатил черный автомобиль с тонированными стеклами, представительский «Пежо» последней модели. Шофер, мрачноватый широкоплечий мужчина, распахнул дверцу и помог старичку устроиться на заднем сиденье.
— Пробки, — лаконично ответил шофер на укоризненный взгляд пассажира, и «Пежо» стремительно сорвался с места.
В дороге пожилой пассажир не разговаривал с водителем и не слушал радио. Он достал из своего портфеля какие-то бумаги и углубился в их изучение.
Черная машина выбралась из запруженного транспортом центра, пересекла Обводный канал, миновала Московские ворота, Парк Победы. Остались позади оба аэропорта — международный, «Пулково-2», и внутренний, «Пулково-1». Шоссе забирало вверх. к Пулковской обсерватории, но «Пежо» свернул влево и запетлял по второстепенным дорогам.
Водитель время от времени поглядывал в зеркало заднего вида. Ему показалось, что за их машиной подозрительно долго держался темно-вишневый джип с заляпанными грязью номерами, но после Парка Победы джип исчез, его сменила синяя «Тойота».
Потом и она отстала, и водитель «Пежо» успокоился. Он выехал на длинную аллею, обсаженную голубыми елями, и через несколько минут остановился перед металлическими воротами.
Водитель посигналил. Створки ворот разъехались, и машина въехала на обширный участок, огороженный кирпичной стеной.
Подкатив к крыльцу мрачного трехэтажною здания из красного кирпича, водитель заглушил мотор и помог пожилому пассажиру выбраться наружу. На крыльце его уже ожидала женщина в сером платье, с очень большими руками и ногами и тусклыми волосами, собранными на затылке в тощий пучок.
— Здравствуйте, — женщина выдавила бесцветную, невыразительную улыбку. Если бы консервированная скумбрия умела улыбаться, она улыбалась бы примерно так.
— Вас ожидают, — добавила тусклая женщина и пригласила старичка следовать за собой.
Они вошли внутрь здания и оказались в полутемном сводчатом коридоре. Следуя за женщиной в сером, старичок обратил внимание на то, что она заметно прихрамывает.
Миновав вымощенный каменными плитами холл, в дальнем конце которого виднелся огромный камин, свернули налево. Женщина открыла обитую зеленой кожей дверь и пропустила старичка в большую комнату с высоким сводчатым потолком, обставленную тяжелой черной мебелью. В этой комнате тоже был огромный камин, в котором догорали остатки дров. По одну сторону камина в глубоком кресле сидел плотный мужчина с тяжелым квадратным подбородком, по другую — привлекательная молодая женщина в синих джинсах и голубом шерстяном свитере с вышивкой. У этой женщины был очень расстроенный вид. За спиной у нее стоял невысокий лысоватый мужчина с бегающими глазками.
Крупный мужчина поднялся из кресла и шагнул навстречу старичку.
— Благодарю вас за то, что вы нашли время для повторного визита, — проговорил он, протягивая старичку руку, — и прошу извинить за вчерашнее. Ирина Николаевна заверила нас, что это не повторится. Такие.., приступы случаются с ней не чаще одного раза в месяц.
При этом мужчина покосился на девушку в голубом.
— Присаживайтесь, — хозяин указал гостю на кожаное кресло. — Чай? Кофе? Что-нибудь еще?
— Кофе, пожалуйста, — попросил старичок, усаживаясь и устраивая на коленях свой портфель.
— Мне тоже кофе, — робко подала голос девушка.
— Кофе вам вреден, — проговорил хозяин и повернулся к застывшей в дверях женщине в сером:
— Пожалуйста, кофе для нашего гостя и для меня и зеленый чай для Ирины Николаевны.
Прислуга беззвучно удалилась, и хозяин повернулся к старичку:
— Итак, я надеюсь, что сегодня ничто не помешает нам закончить дело, ради которого вы приехали. Думаю, нет смысла слишком затягивать…
