Дарья Калинина - Поцелуй вверх тормашками
– Да вы проходите, проходите! Вы очень даже вовремя. Проходите, устраивайтесь.
Секретарь быстро отодвинула в сторону свой чай и конфеты и спросила у Лизочки:
– Вы ко мне по какому вопросу?
– Понимаете… Я даже не знаю, как вам и объяснить… Дело в том, что я ищу одну женщину, мать девочки, а возможно, что и двух девочек, которые в прошлом году ходили в вашу школу. Верней, одна только ходила. А возможно, что и обе.
– Как это?
– Возможно, что и в начале этого учебного года они посещали вашу школу, а потом уже были переведены. Точно не знаю. Но узнать о судьбе этих девочек и их матери мне просто необходимо.
И Лизочка, незаметно для самой себя, начала рассказывать этой, в сущности, посторонней ей женщине всю историю своих мытарств. Говорила и радовалась тому, какой легкой получается эта беседа. Встречаются еще на земле русской такие вот милые и простые женщины с улыбчивыми глазами и понимающим взглядом. От таких как-то не ждешь подвоха или подлости. На них держится многое. Потому что они точно знают главную тайну любого хорошего человека: если поможешь сейчас другому, когда-нибудь другой человек поможет тебе.
– Надо же, какая ужасная история! – покачала головой секретарь Анна Сергеевна, когда Лизочка закончила свой рассказ. – Это же изверг, а не отец какой-то! И знаете, сдается мне, что я припоминаю девочек, о которых идет речь. Их приемная мать, Вика, о которой вы мне сейчас рассказывали, тоже училась в нашей школе. И ее классным руководителем была наш нынешний директор Вера Владимировна. Она-то и хлопотала в органах опеки за Вику – приемную мать девочек, когда отец не хотел отдавать ей дочек.
– Значит, опека все-таки была установлена? Вика – законный опекун девочек?
– Ну конечно, – всплеснула руками Анна Сергеевна. – Как же иначе? Ведь это же дети! Тут не место всяким вольностям. У ребенка должен быть человек, который за него отвечает. Отец, мать или, вот как в вашем случае, приемная мать, мачеха.
Но несмотря на свою доброжелательность, Анна Сергеевна мало чем могла помочь Лизочке.
– Сама я той историей особенно не интересовалась. Слышала краем уха, что происходит. Но лично с Викой знакома не была. Так, видела пару раз мельком. И все.
– А кто у вас в школе был хорошо знаком с Викой?
– Наш директор. Вера Владимировна несколько раз ездила в суд, пока дело не было решено в пользу Вики.
– А почему? Почему пришлось ездить несколько раз?
– Ох, не знаю я таких подробностей. Хотите, приходите завтра к нам в школу, расспросите Веру Владимировну.
– Завтра? – огорчилась Лизочка. – Нет, завтра да еще в первой половине дня я вряд ли смогу прийти. У меня ребенок маленький, няни нету, а бабушка днем работает. Скажите, а у вас нету телефона этой вашей Веры Владимировны? Может, вы мне его дадите?
– Телефон? Телефон-то у меня есть, вот только… не знаю, одобрит ли Вера Владимировна, если я его вам дам? Не уверена.
Секретарю явно не хотелось портить отношения с начальством. И поэтому она колебалась и теряла драгоценное Лизочкино время. И та взмолилась:
– Вы же сказали, что ваш директор проявила живое участие в судьбе Вики. Она была привязана к ней!
– Как и ко всем своим воспитанникам. Наша Вера Владимировна уникальная личность. Второй такой не сыщешь! Всех своих выпускников помнит по имени! Они для нее так же дороги, как и собственные дети.
– Вот видите! Так вряд ли Вере Владимировне понравится, что Вика попала в беду, а вы даже не шевельнули пальцем, чтобы помочь ей.
– А я-то тут при чем! – всполошилась секретарь. – Ну, ладно, уж коли такое дело, позвоню от себя Вере Владимировне. Спрошу, можно дать вам ее телефон или нет.
Вера Владимировна сама перезвонила Лизочке, едва та покинула учебную часть, и предложила:
– Раз дело такое важное, приходите ко мне домой, девушка. Я живу в двух шагах от школы, но сейчас никак не могу уйти из дома. Дети подбросили мне внука, не уйдешь ведь, когда дома трехлетний малыш.
Лизочка с радостью пообещала, что придет. Купила по дороге небольшой тортик, коробочку сока, шоколадное яйцо для ребенка и понесла свои дары и саму себя, очень надеясь, что хотя бы старая Викина учительница сможет ей подсказать, где сейчас искать Вику.
Глава 11
Вера Владимировна оказалась симпатичной кубышечкой на коротеньких, твердо стоящих на земле ножках. Больше всего она напоминала старую добротно сработанную тумбочку, хотя явно прилагала немало сил, чтобы выглядеть достойно. На ее крашеных седых волосах была сделана хорошая стрижка с укладкой. И встретила она Лизочку не в халате, а в юбке и белой блузке с кружевным воротничком.
Кружевной воротник был таким пышным, что буквально закрывал лицо Веры Владимировны до самого подбородка. Но сама Вера Владимировна держалась очень просто и в то же время с достоинством, что было еще более удивительно при ее невысоком росте.
Шоколадное яйцо для внука Вера Владимировна категорически забраковала, а вот тортик и сок охотно приняла.
– Спасибо, дорогая, хотя и не стоило тратиться. Похоже, у тебя у самой ребенок. Ему подарок и снесешь. У твоего малыша аллергии на шоколад нету?
– Бог миловал.
– Ну вот, а мы с нашим Ванечкой прямо замучились. От всякой ерунды ребенка сыпью обсыпает. Мы уж ему и курицу не даем, и свинину не даем, и фруктов-овощей не даем. На одной говядине и капусте с кабачками ребенок живет. Другие дети в садике все лопают, соки, шоколадки родители приносят, Ванечке тоже хочется, а нельзя!
На взгляд Лизочки, трехлетний Ванечка ущербным себя не чувствовал. Был он необычайно крупным и пухлым для своих лет ребенком. Если правда, что он питался лишь кабачком и говяжьим бульоном с фрикадельками, то оставалось только радоваться, что остальные вкусности ему недоступны. Если малыша так разнесло на одной капусте, что бы с ним было от пары стаканчиков сливочного мороженого в день? А если их еще заполировать шоколадкой или даже спелым бананом?
– Ну, рассказывай, во что там Вика моя вляпалась.
И прежде чем Лизочка успела открыть рот, Вера Владимировна воскликнула:
– А ведь я предупреждала ее! Еще тогда сказала Вике, что недостаточно ей просто оформить опеку над девочками. Нужно добиваться, чтобы такого, с позволения сказать, отца лишили родительских прав. И потом полностью удочерить девочек. Тогда никакой Дима был бы им сейчас не страшен!
– Вы и имя этого негодяя помните? – поразилась Лизочка.
– А как же!? На меня эта история, знаешь ли, произвела очень сильное впечатление. Уж на что я разного в своей жизни повидала, но такого негодяя, как отец этих девочек, мне редко приходилось встречать. Вика, такая умница и отличница, и этот, с позволения сказать, бандит! И что только женщины находили в этом человеке! Он же мучил их всех!
– Ну а Вика?
– Она пострадала от него больше всех! Приняла его самого и его детей как родных. К девочкам привязалась, заменила им родную мать. Полюбила малышек, а этот изверг решил воспользоваться добрым Викиным сердцем. Представил дело так, будто бы он снисходительно оставляет Вике девочек, но только с условием, чтобы про алименты и содержание для детей она и не заикалась.
– Какой жадина! Экономил на родных дочках!
– Если бы просто экономил! Этаких примеров я массу могу назвать. Но этот же ровным счетом ничего не давал на девочек! Ни копейки! И если первые годы, пока Вика жила в доме этого изверга, он еще худо-бедно содержал ее и детей, то после того, как у него завелась новая пассия, он про дочек и вовсе забыл.
– И Вика это терпела?
– Терпела! Пикнуть не смела!
– Но почему?
– Она боялась, что Дима отнимет у нее девочек. Такая смелая и отважная, а тут боялась! Сколько раз я ей говорила, что она должна подать на алименты на этого, с позволения сказать, отца. Но она меня и слышать не хотела. Нет, нет, говорила, что вы, Вера Владимировна. А вдруг он рассердится и отнимет у меня девочек? Пусть лучше мы будем жить небогато, но зато все вместе. Если Дима отнимет у меня девочек, то я точно умру. Не выдержу разлуки с ними.
– А Дима это понимал и пользовался к своей выгоде?
– Вот именно! – воскликнула Вера Владимировна. – Он очень хитрый, этот Дима. Мне страшно даже представить, скольким людям он искалечил жизнь.
– Не переживайте, больше он уже никого не обманет и не обидит.
– А что так? Исправился?
В голосе директора школы слышался неприкрытый сарказм. И Лизочка поторопилась ответить:
– Нет, не исправился. Он умер.
– Умер? Как умер? Просто взял и умер?
– По всей вероятности, убит.
– Ах, убит!
Вера Владимировна побледнела и прижала руки к своей полной груди.
– А… А Вика? Где моя Вика? Она в порядке? А девочки?
Ох, не хотелось Лизочке снова выступать разносчиком дурных новостей. Но что поделать, пришлось. Впрочем, у Веры Владимировны был интерес лишь к Вике и ее дочкам. Узнав, что они, скорей всего, еще живы, директриса повеселела. И весть о предположительном убийстве Димы не вызвала в ней особого огорчения.
