По следам старых грехов - Галина Владимировна Романова
— И это подтверждает мою версию о его непричастности, — приторным голосом произнесла Кира, когда он ей позвонил, возвращаясь в Москву. — Я сразу вам сказала, товарищ майор, что подставлять самому себя таким образом — быть сумасшедшим.
— А по-твоему, соседний участок превратить в кладбище мог нормальный?! — взвился тут же Игнатов. — Что по спортивным костюмам?
— Жду информации.
— По машине, на которой приезжала Ольга-Светлана?
— Жду информации, — не меняя интонации, ответила Кира.
— Ответ на запрос по Ардину не пришел?
Она вздохнула и в третий раз повторила ту же фразу.
Игнатов отключился. Они снова в тупике.
Глава 15
Кира сидела на открытой веранде второго этажа любимого ресторана и ждала своего молодого человека. Правильнее — уже не своего молодого человека. Он ухитрился в четвертый раз быть замеченным выходящим из отеля с их общей знакомой. Полторы недели назад, когда она пыталась поговорить с ним очень серьезно, расставив все на свете точки в нужных местах, он попросту рассмеялся ей в лицо и полез с поцелуями.
— Это бред, малыш! Полный бред!
Последовали такие логичные объяснения, что Кира устыдилась и разрыв на время отложила.
Ну как можно предъявлять претензии, если человек был в отеле по работе? Он как раз курировал эту точку. А их общую знакомую просил его подвезти, поскольку его личная машина была в автосервисе.
— Все три раза просил подвезти? — уточнила тогда Кира.
— Д-да, все три раза, — с легкой запинкой ответил ее парень.
Тут же полез в карман, достал красивую бархатную коробочку, распахнул ее, а там…
Нет, кольца не было. Была серебряная цепочка с серебряной подвеской, сделанной на заказ. Кира обожала ювелирные вещицы, пускай и не очень дорогие, но штучные. И тут не устояла, приняла.
— Не верну, если что, — предупредила она его со смехом и тут же цепочку на шею надела.
Прошло полторы недели с того дня. И ее молодой человек снова засветился на камерах видеонаблюдения выходящим теперь уже совсем из другого отеля, но опять с той же самой их общей знакомой. И засветился-то случайно, что характерно! Кира вовсе не отслеживала его перемещения. Она искала машину Ольги-Светланы Гореловой.
Та приезжала за деньгами к Ивану Ильичу, с его слов, всего лишь несколько дней назад. Номера машины дед Кире продиктовал, примерный маршрут нарисовал тоже.
— Иными путями с нашего двора не выехать и не заехать. Сами же знаете, — осуждающе кивнул он на окно, за которым у самого подъезда стояла ее машина.
Она знала. И еще помнила, что проезжала мимо банка и двух супермаркетов и отель попадался. Везде видеокамеры имелись. Сделав запрос, она получила записи за нужный ей день и приступила к изучению.
Машина Гореловой на записях не засветилась. Она словно испарилась, выехав со двора. А вот Кирин молодой человек…
Он снова выходил с их общей знакомой из дверей отеля, который ну никак не находился в сфере влияния фирмы, на которой протирал штаны ее возлюбленный. Кира не поленилась и съездила туда. По телефону в информации ей отказали, назвав ее конфиденциальной. Пришлось поехать. И не то чтобы ей так было это нужно, просто…
Да, ей это было нужно. Она ненавидела быть обманутой — раз. И уже хотела считать себя свободной — два.
— Да, этот молодой человек у нас неоднократно останавливался на ночь, — нехотя призналась девушка-администратор, когда Кира показала ей свое удостоверение и пригрозила всевозможными проверками в случае отказа в помощи. — Всегда с одной и той же девушкой.
Кира сфотографировала страничку из регистрационного журнала. В отеле вели параллельный учет посетителей и на бумаге, и в компьютере. И теперь сидела на открытой веранде второго этажа любимого ресторана и терпеливо ждала неверного жениха.
Он не вошел, ворвался. Высокий, в распахнутом пиджаке, с растрепавшимися на ветру кудрями, с милым букетом каких-то неведомых Кире оранжевых цветов. Красивый. Молодой. Энергичный. С обаятельной улыбкой. Ну как он может не нравиться?
Скорым шагом приблизился к столику, за которым она сидела и готовилась к расставанию с ним.
— Малыш, ты очаровательна! — воскликнул он, встав в метре от столика и широко распахивая руки.
Как на сцене! Не запел бы!
А петь он любил. По утрам голосил в душе, на тренажере в спортивном зале пел негромко. После обеда и ужина выдавал вокализы за мытьем бокалов, сгрузив всю остальную посуду в посудомоечную машину. Когда грузил туда тарелки, пел тоже. И еще он без конца таскал ее в караоке-клубы. Это было то еще испытание! К микрофону он не подпускал никого.
— Это тебе! — положил он ей на колени букет.
Последовало несколько легких поцелуев от ключицы к уху, от уха к скуле и обратно. Потом доверительным шепотом ее молодой человек, который уже и не ее был как будто, поинтересовался:
— Что-то срочное? Я все бросил, сорвался. Ты наконец решила, что нам пора…
— Расстаться? Да. Я решила.
Конечно, он ждал других слов. Ждал, что она к нему переедет. Он какое-то время назад на этом настаивал. А она сказала совсем не то. И это его обескуражило.
— В смысле?
Он мешковато опустился на стул напротив, растянул губы в неуверенной улыбке. Пригладил растрепавшиеся кудри, поправил лацканы пиджака. Потом зачем-то взял в руки букет, который все еще лежал на ее коленях. Пристроил на краю стола.
И посыпались вопросы:
— Расстаться? Я не ослышался? Что опять за капризы, Кира? Мы же все выяснили в прошлый раз. Если ты думаешь, что я тебе изменяю, то…
— Я не думаю, я знаю. Взгляни…
Она протянула ему телефон с фотографиями, подтверждающими его заезд в отель со спутницей — их общей хорошей знакомой.
— Ты следила за мной?! — возмутился он громким шепотом и сморщил брезгливую гримасу. — Как противно, Кира!
— Очень противно, милый. Но, как ни странно, мне совсем не больно. Наши отношения изжили себя, поэтому…
— Ты бросаешь меня?!
Далее он стремительно отыграл сразу три роли: от оскорбленного и униженного до убитого и раздавленного горем, а завершил гордым и несломленным.
Господи, на кого она потратила столько времени!
— Это не ты меня бросаешь, а я! — приподнял он зад со стула и слегка наклонился вперед. — Я устал от твоей постоянной занятости. От своей вечной ненужности. И я… Я бросаю тебя! Права была…
Он назвал имя как раз той самой их общей знакомой. И Кире совсем не интересно было ее мнение. Ну вот нисколько. Она оставила на столе деньги за кофе, не сделала
