Полина Дельвиг - Сон в руку
— Да лучше бы они тебя насиловали! — вскипел подполковник. — Это гораздо лучше, чем то, что они все время оказываются твоими родственниками, знакомыми или клиентами!
— Ты, Палыч, иногда думай, что говоришь, — в свою очередь рассердилась Даша. — Я хоть и нахожусь в том возрасте, когда сексом уже не запугаешь, но это вовсе не значит…
— Я скажу тебе, что это значит. — Эфэсбэшник повернул к ней факс лицевой стороной, но держа все же на достаточном расстоянии. — Римма Георгиевна Ример, девичья фамилия… впрочем, тебя это не касается, подозревается… пусть это тебя тоже не касается… Скажем так: эта дама, а особенно то, как она умерла, представляет большой интерес для государственных органов.
Даша с отсутствующим выражением лица достала из холодильника колбасу и принялась нарезать ее тоненькими кусочками.
— Скажи, это у нее ты хотела заполучить кассету? Кто именно к тебе обратился? Что снято на этой пленке?
Даша дорезала батон сервелата до хвостика и начала зубами сдирать кожицу с каждого кусочка.
Подполковник зло скомкал факс и сунул его в карман халата.
— Нет, это просто непостижимо! С этой Ример мафия ничего не могла сделать, налоговая не знала, с какого бока подобраться, но стоило тебе ею заинтересоваться — и будьте любезны: задушена собственными колготками!
Даша уже не сгрызала шкурку с колбасы, а просто перекусывала кусок пополам и сплевывала на стол.
Полетаев не выдержал, встал и отодвинул полтора килограмма мелко нарезанной колбасы в сторону:
— Отдай. Раньше у тебя была более безобидная привычка: ты грызла ногти, по крайней мере, обходилось много дешевле. Ну чего ты молчишь? Ты хоть представляешь, что тебе угрожает?
Даша пребывала в состоянии ступора.
— Или ты думаешь, что твоя наивность тронет убийцу? — Он завернул нарезанную колбасу в фольгу. Покусанные куски подполковник аккуратно разложил на блюдце и придвинул гостье вместе с батоном хлеба.
— Хлеб порезать или зубами справишься?
Даша не слышала его слов. Вцепившись в ноготь на большом пальце, она думала о своем.
— А что, в нашей стране почти на каждого есть досье?
Полетаев вытер руки салфеткой.
— Я бы выразился по-другому. В нашей стране почти нет людей, которые не нарушали бы закон.
— Это потому, что законы дурацкие.
— Тебе, конечно, виднее… — согласился он. — Ты, кстати, платишь налоги?
— А ты спроси у того, кто приставлен за мной следить! — огрызнулась Даша.
— К тебе я приставлен.
— Ну вот у себя и спроси.
Некоторое время они молчали. Подполковник не выдержал первым:
— Так что там с Римерами? Может, все-таки расскажешь?
— Надо было вчера со мной идти, — отрезала молодая женщина и мстительно добавила: — Мне кажется, ты просто не знаешь, с какого конца за это дело взяться, вот и хочешь моими руками жар загребать. Можешь вызывать меня официально, но предупреждаю: хоть на части разрежь, ничего не скажу.
— Как же, — проворчал Полетаев, — не скажешь… Пару пальцев отрежем, соловьем начнешь заливаться…
Даша побледнела как полотно. С секунду она сидела, не издавая ни звука, потом вскочила и пулей вылетела из кухни.
Оставшись один, Полетаев налил себе кофе и положил на хлеб несколько кружков наименее пострадавшей колбасы.
— Рано, — откусывая бутерброд, вздохнул он, — рано отменили инквизицию. Насколько бы веселее шла работа…
2
У Римеров телефон молчал. Даша повесила трубку и задумалась. Есть ли связь между смертью Риммы и желанием Деланяна купить дом? Или речь идет о простом совпадении? К сожалению, самого Деланяна спросить нельзя — если он замешан в этой истории, то сразу же замкнется. И что тогда делать? Эх, права Катька — не надо было брать деньги. А теперь что получается? Договор она подписала, задаток взяла и тут же все потратила. Если отказываться от дела, то деньги надо вернуть, а где их взять? Если же расследование продолжать, то Полетаев, чего доброго, и вправду ей пальцы отрежет. Шеф недоволен, с сестрой поссорилась…
Так и не придя ни к какому выводу, Даша решила поехать к Римерам и дожидаться Николая там.
За два часа томительного ожидания у двери квартиры она перебрала все мыслимые и немыслимые варианты дальнейшего развития событий, а также предположения, зачем Деланяну понадобился дом, заснятый покойной Риммой Ример. Ни одна из версий не казалась даже мало-мальски правдоподобной. Может, и правда — совпадение? Или просто дом похож…
В очередной раз грохнуло и загудело — заработал лифт. Даша прислушалась. Кабина приближалась к девятому этажу, и Даша поспешила поднести руку к звонку — не хватало еще, чтобы соседи вызвали милицию. Дверь лифта открылась, и на площадку вышел мрачный как туча Ример.
— А… Вы… — бросил он, словно никого другого и не ожидал увидеть перед собственной дверью.
— Здравствуйте, Николай. — Даша постаралась вложить в свой голос максимум участия. — Я пришла выразить вам свое соболезнование… Поверьте, я, как никто другой, понимаю всю боль утраты, которую вы понесли. И если я смогу хоть чем-то облегчить вашу…
Ример, который уже почти зашел в квартиру, медленно обернулся, посмотрел на Дашу какими-то безумными глазами и неожиданно принялся хохотать. Прислонившись к косяку двери, он заливался тоненьким нервным смехом.
Даша в растерянности смотрела на содрогающегося мужчину. Ей еще ни разу не приходилось видеть мужскую истерику. Пока она размышляла, как лучше поступить — позвонить соседям, вызвать «скорую» или просто сбежать, — Ример успокоился и произнес злым голосом, перейдя на «ты»:
— Мне надо выпить. Составишь компанию?
Даша безропотно засеменила следом. Ример прошел на кухню, налил рюмку водки и махнул, не закусывая. Налил и выпил еще. Открыл холодильник, достал яблоко и откусил. Пожевал. Потом вдруг обмяк и опустился на скамейку. Силы окончательно покинули его.
— Я могу вам чем-то помочь? — робко спросила Даша.
— Можешь. — Вдовец смотрел на бутылку. — Вырази мне соболезнование еще раз.
Даша сделала скорбное лицо и начала глубоким проникновенным голосом:
— Николай, я приношу вам свои самые глубокие…
— Какая сука! — вдруг завопил Ример и грохнул кулаком по столу.
Дашу парализовал испуг. «Нет, надо было все-таки вызывать „скорую“. Наверное, он решил, что я пришла над ним издеваться», — подумала она.
— Сука! Тварь копченая! — продолжал бушевать хозяин.
Последние слова несколько отрезвили гостью. Ее можно было обозвать как угодно, но вряд ли «копченой». Как у всех натуральных рыжих, ее кожа отличалась скорее излишней бледностью.
— Простите… Это вы мне?
— Что?!
— Это вы меня назвали «копченой»?
— При чем здесь ты? Жена моя, покойница, сука беспредметная! Тебе что, не ясно? Эта тварь меня кинула! Кинула, как последнего лоха! Нет, как вам это нравится…
Бедная женщина окончательно перестала что-либо понимать.
Убитый горем муж говорит, что его кинули, однако Полетаев сказал, что Римма преставилась. Значит, так оно и есть.
— Николай, если вы полагаете, что ваша супруга вас бросила, в смысле ушла к другому, то вы ошибаетесь. Она действительно умерла, как ни прискорбно мне об этом…
— Да пусть бы она хоть сгнила заживо! — снова заверещал Ример. — Да я готов себе обе руки отрезать, лишь бы ад существовал на самом деле! Тогда бы у меня оставалось слабое утешение, что эту паскуду черти на гамбургеры пустили. — Он наполнил дрожащей рукой стопку.
Даша пила водку не более двух раз в своей жизни. И уж тем более никогда с утра пораньше. Но сейчас она молча подошла к столу, взяла стопку, выдохнула, выпила, поморщилась, закусила яблоком. Пока длилась пауза, она пыталась вспомнить все, что когда-либо слышала о стрессах. Вне сомнения, известие о смерти горячо любимой жены затуманило рассудок Римера. Может, позвонить Полетаеву и спросить совета?
Тем временем безутешный вдовец начал приходить в себя. Лицо его даже чуть порозовело.
— Николай! — решительно заговорила Даша, посчитав, что настал подходящий момент. — Вы сейчас должны постараться взять себя в руки. Произошло непоправимое. Горе, страшное горе вошло в вашу жизнь…
— Вот с этим я согласен, — качнул головой Ример и покрутил в руках пустую рюмку. — Боюсь, что поправить уже ничего не удастся.
— Но ведь вы мужчина! Вы мужчина! — Даша форсировала голос, как это делают психотерапевты на групповых сеансах в кинотеатрах. — Вы настоящий мужчина и…
— Девушка! Что вы тут талдычите?! — завопил Ример, снова переходя на «вы». — Вы хоть на секунду понимаете, что произошло? А? Нет? Так я вам скажу: прежде всего я не просто мужчина, я совершенно нищий мужчина! То есть абсолютно. Я мужчина, которого обобрали до нитки!
— О чем вы? — Даша поняла, что терапевта из нее не получится и начала злиться.
— Эта… стерва выгребла все из тайника! Все! Подчистую. Хоть бы доллар на разживу оставила!.. Забрала все до последней копеечки и подохла на другом конце света, где я никогда не смогу проверить, так это или нет.
