Фаина Раевская - Мачо в перьях
Как уже упоминалось, Ингумбо служит сержантом в армии Зимбабве. С недавнего времени, примерно месяца три, в Зимбабве начались теракты: то машина, начиненная взрывчаткой, взорвется где-нибудь в густонаселенном районе, то взрывное устройство обнаружат в здании местного правительства. Однажды взяли в заложники какого-то крупного чиновника и потребовали за него выкуп — один миллион долларов… В общем, спокойная служба у сержанта Ингумбо кончилась. После очередного взрыва в местной печати появилась статья, в которой террористы обещали стереть республику с лица Африки и завладеть всеми ее полезными ископаемыми. Замечу, кстати, что в Зимбабве богатейшие залежи урана. Кроме того, авторы статьи сулили разместить по всей территории страны ракеты с ядерными боеголовками. Статья заканчивалась уже знакомыми, к сожалению, всему миру словами «Аллах акбар».
Правительство выступило с ответным обращением, которое сводилось, если коротко, «Хрен вам, а не Зимбабве. А чиновнику можете отрубать все, что пожелаете, мы, мол, все равно хотели его снимать с должности за взяточничество в особо крупных размерах». В общем, показали террористам большую дулю. Показать-то показали, но армию на всякий случай привели в состояние боевой готовности — террористы, как известно, народ обидчивый, мало ли чего могут учинить.
Однажды ночью Ингумбо с двумя своими сослуживцами заступили на патрулирование. Тут-то их и повязали. Товарищей на месте шлепнули, а Ингумбо только по башке шарахнули. Он отключился, разумеется. В себя пришел лишь спустя несколько часов. Сержант сидел на бетонном полу в каком-то доме. Рядом стояла пластиковая бутылка с мутной водой и лежал кусок хлеба. Сколько времени он провел в этой тюрьме, сказать трудно. По его ощущениям примерно часов восемь. Тут и гости пожаловали: шесть человек явно арабской национальности. Один из них, начальник, видать, что-то спросил у Ингумбо на своем языке. Но поскольку Ингумбо языкам не обучен, ответить не смог, а только выругался по-арабски. Этому ругательству он научился у одного пленного террориста. Что ругательство означает, Ингумбо не знал, зато арабы сильно осерчали. Главный дал знак своим людям, и те принялись молотить Ингумбо, не жалея ни рук ни ног. Своих, разумеется. Парень снова впал в беспамятство. Очнулся уже в гроте, понял, что жить осталось недолго, пригорюнился и напоследок еще раз выругался по-арабски. Наверное, очень эмоционально это у него получилось: арабы принялись мутузить бедолагу с особой тщательностью и усердием, чтоб уж до смерти забить. А для верности прострелили еще и колено — не умрет от побоев, так от потери крови точно ласты склеит. Сразу не пристрелили, видать, чтоб помучился подольше. В общем, если б не мы, сбылась бы мечта террористов — принял бы Ингумбо мученическую смерть.
— …Вот такие дела, Ярослава. Даже и не знаешь, что думать, — закончила Настя.
— Ну, как раз подумать есть над чем. Ты, если хочешь, ложись спать, а я еще посижу немножко.
Настя охотно последовала совету. И остались мы с Ингумбо у костра вдвоем. Иногда Ингумбо что-то бормотал, шевеля угли, и тогда пламя костра вспыхивало ярче, заставляя золотые искорки плясать веселее.
«Чудненько, чудненько! Значит, арабы… Уже и сюда добрались, — размышляла я, глядя в огонь. — Террористы… И что нам с ними делать? Стоп! А ведь мы здесь все заложники! Ну да. Так и получается: остров, убитая съемочная группа, сломанный катер, испорченная рация. Все сделано так, чтобы мы не смогли ни покинуть остров, ни связаться с большой землей. Вот вам и шоу! Хотелось бы, чтобы я ошибалась. Как-то не верится, что Погудин и Завалов заодно с террористами и вот так запросто сдали нас в их лапы. Хотя… За деньги, за очень большие деньги, телевизионщики маму родную продадут. Что им какие-то восемь девиц, возжелавших стать «амазонками», а затем миллионершами? Нет, не складывается. У нас у всех есть родственники, которые непременно начнут нас искать. А может, на это и весь расчет? За каждую «амазонку» — выкуп. Неплохой навар. Впрочем, возможен и другой вариант: за нас требуют выкуп оптом, сразу за всех, да не у родственников, а у правительства… Это плохо. Какое дело нашему правительству до восьми человек, когда целое государство на руках? Его ж кормить, поить надо, аппарат власти, опять же, вложений требует. Государство и так голову ломает — где взять деньги? А тут еще мы, так некстати и не ко времени попавшие в заложницы…»
Неожиданно перед мысленным взором замелькали кадры новостных программ. Террористы показательно, на глазах всей мировой общественности, расстреливают заложников. Я похолодела и, схватившись за голову, простонала:
— Маня-а-а!!!
Точно наяву я увидела, как Манька стоит на коленях с черной повязкой на глазах, а здоровенный дядька в камуфляже и маске держит пистолет у ее виска… Это видение было невыносимым для моей нервной системы, поэтому я метнулась к Ленке и принялась тормошить ее со словами:
— Ленка, Ленка, я все поняла!
Студентка брыкалась, морщилась, даже ругалась матом, но, в конце концов, проснулась. Увидев меня, она досадливо протянула:
— О господи, опять ты! Чего тебе еще от меня надо, пипа суринамская?!
Обзывательство показалось мне обидным, хотя я и не знала, что это такое (надо будет потом выяснить, чтоб достойно ответить), но в данный момент обижаться было некогда.
— Лена. Леночка, это просто ужас! Я все поняла.
— Умерь эмоции, пожалуйста. Что ты поняла? Учти, если это какая-то ерунда, по ушам накидаю как нечего делать. За мной не заржавеет.
— Ага, знаю, — согласилась я, зная, что мало чем рискую. — Ленка, мы здесь, на острове, все до единой — заложники, понятно?
Признаюсь, я ожидала другой реакции от студентки. Она покрутила пальцем у виска и снова улеглась, собираясь продолжить прерванный сон. Я слегка обескуражилась, но снова не обиделась — теперь не время для обид!
— Лен, ты рассказ Ингумбо слышала?
— Ну…
— Да ты не нукай, а вникай, тетеря! Проснись же ты наконец! Остров, арабы, мы… Нас даже охранять не надо — куда мы с острова денемся? Они и съемочную группу убили, и катер покалечили. А девчонок похитили для показательной казни. По телику сто раз такое показывали. Надо спасать девчонок, пока не поздно. Если еще не поздно. Господи, какой ужас! У них, в смысле, у террористов, даже ядерные боеголовки есть. Не удивлюсь, если и здесь, на острове, их понатыкали под каждым кустом.
Ленка окончательно проснулась и теперь внимательно слушала мои «саратовские страдания». Заметив заинтересованность студентки, я еще раз своими словами пересказала историю Пятницы, а заодно поделилась выводами, сделанными лично мной. Сразу замечу, студентка злиться перестала и «по ушам кидать» не торопилась. Зато сделала неожиданный вывод:
— Глупости. У арабов нет ядерного оружия.
— Я бы не стала это утверждать со стопроцентной уверенностью. Купили, украли, может, просто пугают. Однако это действует! И еще как! Весь мир боится исламистов. Кстати, в Зимбабве имеются залежи урана. Тебе это о чем-нибудь говорит? Думаешь, просто так в этой несчастной африканской республике объявились террористы?!
— Хорошо, хорошо, — неожиданно быстро согласилась Ленка. — Зимбабве, уран, террористы… Но почему именно мы?
Вразумительного ответа на этот вопрос я еще не придумала, но сбить меня с толку, когда в голове уже поселился таракан, не так-то просто.
— Так уж сложилось. Хочешь не хочешь — мы заложники. У меня лично два варианта развития событий, предшествующих нашему заселению на этот чертов остров. Итак, вариант намбер ван. Сразу предупреждаю — самый хилый. Погудин и Завалов, купленные террористами, специально организовали это якобы шоу. Но тут масса проблем с родственниками, с органами, внутренними, я имею в виду…
— В таком случае я не удивлюсь, если оба телебосса случайно умерли, — заметила Ленка.
— Вполне возможно. А теперь второй вариант. Как мне представляется, наиболее подходящий к нашей ситуации. Погудин с Заваловым в самом деле отправили нас на шоу на остров Зеленой Обезьяны. А капитан катера оказался пособником террористов и привез нас, ну, скажем, на остров Оранжевого Бегемота, в самое их логово. Ни мы, ни съемочная группа этого, конечно, не знали. Потом группу убили и капитана заодно, для надежности, чтобы ненароком не проговорился. А мы теперь здесь в качестве заложников…
Ленка довольно долго молчала, обдумывая услышанное. Я терпеливо ждала. Странное дело, но к студентке я испытывала большое уважение, ее мнение значило больше, чем мнение всех «амазонок» вместе взятых.
— У меня есть ряд вопросов… — наконец молвила Ленка, глядя на меня с нескрываемым интересом.
— Задавай! — расхрабрилась я.
— Рано или поздно, но нас должны искать.
— Конечно. Но не сразу. Шоу не идет в режиме реального времени, ежедневного эфира сейчас нет. Все действо должно было писаться на пленку, а потом дозировано выдаваться в эфир. К примеру, по понедельникам или по субботам. Это раз. А два… Допустим, нас уже ищут, но ведь это не так просто, как кажется. Попробуй найти в Тихом океане остров, не зная его точных координат! На поиски могут уйти месяцы! Вспомни историю капитана Гранта.
