Маргарита Южина - VIP-услуги для змеюки
– Так-так-так, – вытянула шею Люся. – Давайте теперь подробнее, жутко интересно… для статьи.
– Ой, ну это… про мужчин-то в статью не надо бы. Я же мужу статью хочу показать, – зарумянилась дамочка. – А про опасности – пожалуйста! Вот, к примеру, хочешь ты встретиться с любимым мужчиной, а у тебя вот здесь, в груди, прямо-таки как жаба какая сидит – от страха. Оно и понятно, не у всех же такой муженек, как у Анны! Мой, например, запросто голову мне может снести!
– То есть муж Анны Петровны не способен на высокие чувства? Ну чтобы голову снести от ревности или, на худой конец, скандальчик сообразить?
– Скандальчик? Это Славик, что ли? Ха-ха-ха-ха! – колокольчиком залилась Эмилия Григорьевна. – Нет, вы его видели вообще?
– Очень бы хотелось…
– А, ничего стоящего в мужском плане, хотя… в молодости было на что посмотреть. А скандальчик или голову снести – так это Славик даже и не додумается. У него же мозги только на физические законы настроены. А в этой его науке ничего кровопролитного изобрести не могут!
«Хм, а как же, например, атомная бомба?» – пришло на ум Люсе, но вслух она простенько умилилась:
– И где же Анна Петровна познакомилась со своим сокровищем?
– Да я и не знаю где, Аня не рассказывала, но вот точно знаю: она его из семьи увела. Вы не поверите, я даже сама участвовала в этом процессе!
– То есть… вы чемоданы несли, что ли? Или, может, под руки обессилевшего супруга вели?
– Ой! Ха-ха-ха! Вы выдумщица! – обрадовалась шутке Эмилия. – Я сама-то прежней жены Славика не видела, но вот Аня говорила, что вроде бы его прежняя жена была страшная, как смертный грех, да еще и старше его. А он был тогда молодым, красивым и жутко перспективным ученым. Ну и скажите, это что – справедливо, чтобы такой тетке достался эдакий подарок? Конечно, нет! Вот Анна и исправила положение. Приходит ко мне и говорит – найди мне гинеколога порядочного. Я ей: надо было раньше думать, чего ты такой дурой оказалась, не сумела неприятностей избежать, а теперь я тебе гинеколога ищи… Она усмехнулась и опять говорит: найди, и все тут. Ну, я… чего ради подруги не сделаешь, тем более деньги она мне отвалила сумасшедшие… Ой, не мне, конечно, вы не подумайте! Короче, сосватала я ей одного… скажем, друга семьи. Ну и все нормально. А потом прошло какое-то время, и этот гинеколог ко мне сам обратился. Ты, говорит, если еще кому справочку надо состряпать, сразу ко мне, а то деньги нужны, то да сё. Я не поняла его вначале, спрашиваю: какую справочку? А он мне: «Ну твоя подружка Анна ведь только за справкой ко мне и прибегала. Вроде как у нее было избавление от ребенка, а на самом деле никакого ребенка и не было. Так что я только бумажку написал».
– То есть… если я правильно поняла, у Анны не было прерывания беременности, но она взяла об этом справку? – уточнила Люся.
– Ну конечно! Это, кстати, чистая правда, так что смело можете строчить в ваш журнал. Я этому знакомому гинекологу тогда высказала все по полной программе – зачем он столько денег взял, если работы кот наплакал? Хорошо еще, я ему не все отдала. А потом я к Аньке-то подошла. «Так ты, – говорю, – решила своего научного работника к себе ребенком приклеить? Хочешь, чтобы он себя всю жизнь виноватым за операцию чувствовал?» Она так рукой махнула: «Да кто из них всю-то жизнь вину чувствует? Чего мелешь? Пусть хоть короткое время поскачет, да заодно и решится на что-нибудь: или от своей кочерги уходит, или платит мне за подорванное здоровье». Ну, Славик решил не платить, а поменять свою старую бабу на молодую и хорошенькую жену.
– А жена как к этому отнеслась?
– А кто ее спрашивал? – отмахнулась дама. – Кстати, она потом как-то очень вовремя скончалась. Уж не знаю, что там произошло, но к моменту, когда Анечка шла под венец со Славиком, официально он уже считался вдовцом.
Люся нервно сглотнула.
– А это совершенно точно, что его первая жена скончалась?
– А как же! Совершенно!
– А что же дети? У Славика же должны были быть дети от первой жены? Они где?
– Никаких детей! Зачем ему дети, он же ученый! – удивилась Эмилия так, будто Люся спросила, есть ли у ученого жабры. – Вячеслав Валерьевич абсолютно бездетный!
– Ну хорошо, а что все же случилось с женой?
– Ой, ну откуда я могу знать! А может, и не было ничего, может, Анна сама все выдумала. Я же вам говорю – у нас тут скука.
Люся вдруг сообразила, что ведет уже не «журналистскую» беседу, а самый жесткий допрос, и немедленно сменила тон:
– Боже! О какой скуке вы толкуете? С вами такие интересные люди проживают! Вот этот ваш ученый… Мне жутко интересно с ним поговорить. Уверена, про вас он мне расскажет еще больше замечательных моментов, – лукаво подмигнула она глазом.
– Кто? Славик? Не смешите меня, – скуксилась Эмилия Григорьевна. – Он если что и может рассказать, так это как из одной формулы вывести четыре.
– Не скажите, не скажите, порой мужчины такое выдают…– погрозила пальцем Люся и тут же строго приказала: – Диктуйте мне его адрес.
– Так чего диктовать? – растерялась дама. – Это… сейчас, у меня записано…
Она шустро достала из сумочки маленькую записную книжку и продиктовала адрес Вячеслава Валерьевича, супруга Анны Петровны.
– Только он вам про меня ничего не расскажет. Он с вами вообще беседовать не станет, он ни с кем не общается, только со знакомыми или со студентами. Вот, придумала! Вам надо студенткой представиться.
– Какой студенткой? – опешила Люся. Перевоплощаться в студентку ей еще не приходилось.
– Да хоть в какую, лишь бы наукой интересовалась.
– Нет, ну хоть в каком направлении?
– Так в физике же! Он ведь физик, с каким-то математическим уклоном. А может, и без уклона… Слушайте, ну откуда я знаю! – чуть не в слезах выкрикнула хозяйка дома.
Она резво выбежала из комнаты, вернулась с надушенным платочком и принялась демонстративно тыкать им в накрашенные глаза.
Конечно, ей еще думалось, что журналистка станет упрашивать ее рассказать о себе, начнет выпытывать, какие салоны красоты она посещает и у кого одевается, но та поспешно распрощалась и понеслась к выходу.
– Спасибо, когда выйдет статья, я непременно вас с ней ознакомлю, – мило улыбнулась на прощание Люся и оставила Эмилию предаваться скуке.
Василиса все это время сидела дома и листала журналы – ей надо было срочно найти статью, где бы описывалось, как избавиться от последствий избиения. Как назло, никто ни разу об этом написать не догадался, сплошь и рядом были рекомендации, как улучшить и без того безупречный вид.
– Вот так всегда, не везет, так хоть разорвись! Еще не ровен час Пашка заявится, точно тогда определит в санаторий для инвалидов! – нервничала Василиса Олеговна.
В прихожей раздался звонок, и женщина с ужасом в глазах потрусила к двери.
«Если Пашка, ни за что не открою!» – решила она.
Но это был вовсе не сын – на пороге топтался худющий, длинный мужчина в супермодном осеннем пальто. Мужчина, вероятно, замерз, потому что щеки его были просто лиловыми, вязаная шапочка покрылась инеем, а с носу капала, надо думать, оттепель.
– Проходите, – поспешила пригласить в дом нежданного гостя Василиса. – В кухню проходите, я сейчас вас чаем отогрею.
Однако гость не собирался отогреваться чаем. Он мельком взглянул на Василису и затарахтел:
– Славно выглядите. Пьете? В запое? Не беда, сейчас по-новому заживете.
Василиса не успела отреагировать на его странные слова – она едва успела ухватить кота, так как тот уже прямиком направился к гостю выяснять отношения – ну не жаловал Финли посторонних мужиков, и все тут. Гость же чувствовал себя в квартире совершенно свободно. Он беззастенчиво прошелся по комнате, заглянул за окно, потом уперся взглядом в удивленную Василису и пояснил:
– Сороконожкин. Не хлопайте так глазами, барышня, вам же неудобно – синяк мешает. Не далее как на днях кое-кто прямиком направил меня к вам, и мы вами сильно заинтересовались.
Не далее как на днях Василису сказочно разукрасили кулаком, поэтому она мгновенно сообразила, кто именно мог направить этого доходягу. И ее справедливый гнев немедленно выплеснулся наружу:
– Ах, заинтересовались! И ты туда же, Сороконожка! Ну, у тех-то хоть габариты, а ты-то на что рассчитываешь? Думаешь, я вот так просто позволю над собой измываться? Интересоваться он вздумал! Правильно, чего с бабкой не справиться! А вот ты с ним попробуй… Малыш!
Из спальной комнаты выскочил радостный пес и завилял остатком хвоста. Зубы его скалились в дружеском приветствии. Малыш всегда любил гостей, они приносили ему печенье и чесали за ушком. Однако этот гость ничего чесать не собирался. Мужчина стал стремительно бледнеть, а когда уже в лице истек весь запас красок, он неожиданно плюхнулся на четвереньки и стал резво надвигаться на Малыша, виляя тощим, обтянутым штанами задом.
Сороконожкин с детства боялся собак. Его мама даже к психологу водила. И доктор популярно объяснил парню, что собаку нужно удивить, сбить с толку, а еще лучше напугать. Самый легкий способ – встать кормой кверху и нападать на противника, то бишь на собаку. По словам психолога, псина должна испугаться и постыдно бежать. Именно поэтому Сороконожкин теперь выпятил зад и бодро семенил к самой собачьей морде. Однако Малыш не консультировался у психологов и не знал, как правильно следует поступать обычной, среднестатистической псине. Сначала он какое-то время удивленно таращил глаза на странные действия мужчины, а потом попросту взял и тяпнул то, что подвернулось под зубы. Подвернулись тощие ягодицы.
