Дарья Калинина - Гарем шоколадного зайки
– А Надежда вообще о своем сыне не очень-то много знает!
По словам Лисицы, ожидать появления любовницы Богдана раньше десяти-одиннадцати вечера не приходилось. В более раннее время эта особа вообще не появлялась. А вчера так и вовсе не пришла.
– Мальчик-то нервничал, стоял у окна, курил, – сообщил подругам Лисица услышанное от своих информаторш. – Потом куда-то вышел, вернулся спустя полчаса. И снова один. Так что все верно, в супермаркете был Богдан. На всякий случай я побуду пока тут. Но на самом деле я не верю, чтобы любовница появилась раньше времени.
– Тебе нужна помощь?
– Сам справлюсь.
– Ты уверен?
– Говорю же, раньше позднего вечера эта тетка тут не появится. Какой смысл нам всем толочься на одном пятачке? Приезжайте ближе к ночи, если хотите.
– Ладно, тогда мы займемся своими делами, – неуверенно произнесла Леся. – Поедем к себе в офис.
– Хотите совет? – тут же отреагировал Лисица. – Займитесь лучше доктором Безбровко.
– Далековато до него добираться. До Ильменя и обратно, боюсь, за оставшееся время не управимся.
– А кто говорит, чтобы вы ехали к нему в клинику? – удивился Лисица. – Доктор Безбровко сейчас как раз находится у нас в городе. Приехал на симпозиум психоаналитиков.
– Есть и такой?
– Если существует Институт психоанализа и врачи, то будет и симпозиум, – логично возразил Лисица. – Диктую адрес, куда вам надо подъехать.
Симпозиум проходил в актовом зале в том самом Институте психоанализа, о котором говорил Лисица. Находилось это старинное здание на Петроградской стороне, напротив Мюзик-холла и Александровского сквера. Возрожден институт был указом первого президента России, которому чрезвычайно понравилась идея, что теперь в стране будут растить последователей Фрейда.
Толпы самых странных врачей, занимающихся мыслями людей, то есть тем, чего ни один самый точный медицинский прибор зафиксировать не может, проходили мимо подруг, беседуя на научные темы.
Ясное дело, что подруги никого тут не знали. И хотя заботливый Лисица снабдил их фальшивыми пропусками, неотличимыми от настоящих (подготовил и скинул их девушкам по электронке, а распечатали и ламинировали подруги их уже сами в ближайшем ателье печати), легче от этого подругам не становилось. Казалось, что все тут знают друг друга. Девушки чувствовали себя так, словно стояли среди всех этих людей обнаженными. Пока им это сходило с рук, но в любой момент кто-нибудь мог обратить на них внимание и начать тыкать пальцем.
– Если хоть одному из них придет в голову заговорить с нами, мы пропали.
– Не бойся, не пропадем.
– Но что мне им сказать? Я ни бельмеса не понимаю в их науке.
– Напусти побольше туману, – посоветовала Леся. – Пока будут разбираться в том, что мы сказали, мы с тобой уже удерем.
Самым трудным оказалось найти среди этой толпы нужного подругам доктора Безбровко. Похоже, этот человек обладал удивительной способностью быть одновременно всюду и нигде. Стоило подругам спросить о нем, как им тут же отвечало не меньше двух-трех голосов:
– Да вот же он тут только что стоял. Странно, уже ушел? Ну, не мог далеко отойти. Поищите в том конце зала.
Наконец какой-то седенький старичок указал трясущейся лапкой на весьма сытого лоснящегося господина в хорошо сшитом костюме и сказал:
– Вот ваш господин Безбровко. У него через десять минут доклад.
Надо было поспешить! Но как ни старались подруги, Безбровко снова ускользнул от них. На сей раз им завладела некая крупная дама, чей вес значительно превосходил вес обеих подруг. В схватке с ней девушки однозначно бы проиграли, поэтому смирились и прошли в зал вместе с остальными врачами, чтобы прослушать доклад доктора Безбровко.
Речь доктора, как ни странно, оказалась довольно понятной. А сам доктор показался подругам незаурядным человеком. Он остроумно сравнивал своих пациентов с воздушными шариками, в которые можно надуть все, что угодно, хоть гелий, хоть другой газ, хоть вообще всякую дрянь.
После выступления последовал ряд вопросов, а несколько юнцов даже осмелились вылезти с критическими замечаниями.
– А правда, что в вашей клинике пациентов кормят фуа-гра и даже приносят им птичье молоко? – презрительно оттопырив губу, поинтересовался один из них.
– Насчет птичьего молока вранье, милейший. А все остальное – чистая правда. Наши пациенты получают все только самое лучшее, ведь они и сами чистые сливки. Вы же не станете мазать сливки на черствый сухарь, предпочтете мягкую булочку. Мои пациенты тоже любят роскошь, это их право.
– Но ваши методы, мягко говоря, неудовлетворительны. Процент пациентов, которые возвращаются к вам снова и снова, непозволительно велик.
– Молодой человек, я понимаю, что вы хотите сказать. Пациенты приходят ко мне вновь и вновь, приносят мне свои деньги. Вам, как и многим другим, не дают покоя доходы моей клиники. Но вам придется прикусить язык, пациенты возвращаются ко мне, потому что именно у меня они находят то, что им нужно.
Вопросы молодого выскочки явно разозлили Безбровко, потому что из зала он вылетел очень быстро, что-то недовольно шипя себе под нос. Подруги последовали за ним, невзирая на возмущенный шепот своих соседей, которых они потревожили уходя.
Толстенькая фигура доктора была уже внизу лестницы. Он держался за массивную дверную ручку и через минуту исчез бы за входной дверью.
– Доктор Безбровко! Подождите, пожалуйста!
Доктор обернулся, но недовольное выражение на его лице растаяло без следа при виде пухленькой аппетитной Леси, которая скакала к нему через две ступеньки, не обращая внимания на колышущийся при каждом прыжке пышный бюст. В отличие от самой девушки доктор внимательнейшим образом следил за ее бюстом и его прыжками. И когда владелица бюста остановилась, еле сдержал разочарование.
– Вы тоже явились критиковать меня, милейшие?
– Да что вы, доктор! Мы ваши бешеные фанатки!
На лице доктора появилась заинтересованность. Он снова оценивающе оглядел бюст Леси и весело спросил:
– Так уж и бешеные?
– Вы достигли таких успехов в лечении нашей подруги. Марго вернулась от вас просто другим человеком.
– Марго?
– Маргарита Царская.
– А-а-а… да-да, – просветлел лицом еще больше доктор. – Случай весьма интересный, хотя и довольно банальный. Вашей подруге слышались голоса ее покойных родителей. Это происходило под влиянием подспудного чувства вины, которое пациентка испытывала, осознавая, что ни в чем не оправдала надежд своих родителей, а кое в чем так и вовсе их разочаровала.
– Но она утверждала, что после вашего лечения у нее все наладилось.
– Рад это слышать. Впрочем, боюсь, что у бедняжки в ближайшее время наступит рецедив.
– Что вы имеете в виду?
– Несколько дней назад она звонила мне. Жаловалась, что ей мерещится старик, который слово в слово повторяет все то, что уже сказали ей родители.
– Еще один голос? Они размножаются? Прямо в голове у Марго?
– Боюсь, что так, – кивнул доктор. – А где же сама Марго?
– Она… она не смогла прийти.
– Ну что же, передавайте ей мой привет. И скажите, что при необходимости она знает, как меня найти.
И доктор уже собрался уходить, но подруги преградили ему дорогу. На сей раз доктор отреагировал без прежней симпатии.
– В чем дело? Дайте мне пройти! – с раздражением произнес он. – Право, что за навязчивость?
– Доктор, простите нас… Но дело в том, что нам необходимо поговорить с вами о Марго. Что именно говорили ей голоса?
– Почему я должен отвечать вам?
– Дело в том, что Маргарита не придет к вам уже… никогда.
– В чем дело?
– Маргариту убили.
– Убили?
Не было похоже на то, чтобы доктор был сильно огорчен.
– Что же… это в любом случае никак не связано с теми голосами, которые ей слышались. Родители обожали свою дочь. И, несмотря ни на что, Маргарита тоже очень любила их. Голоса родителей советовали Маргарите только хорошее. Выйти замуж, завести детей, остепениться. Вы же знаете, образ жизни Маргариты после смерти ее родителей был далеко не идеальным.
– Наркотики, – понимающе кивнули подруги.
– Наркотики, случайные и беспорядочные связи. Да, Марго было весело, но в то же время она понимала, что ведет себя не так, как ожидали ее родители. И будучи хорошей дочерью, в глубине души страдала от этого. Кризис нарастал и в конце концов вылился в нервное расстройство, которое мы, как я полагал, с успехом излечили.
– Но вы говорите, что незадолго до смерти Марго снова начали посещать видения?
– Она звонила мне в сильном расстройстве. Сказала, что видела старика, который слово в слово повторил все то же, что говорили ей покойные родители.
– А что это был за старик?
– Я так понял, что это какой-то дальний родственник или друг семьи, давно умерший, но явившийся к Марго в видениях. Одним словом, это был кто-то такой, кто имел для молодой женщины большой авторитет.
