Наталья Александрова - Бородатая женщина желает познакомиться
Почтальонша отступила к двери, снова запустила руку в сумку, словно что-то туда спрятала.
– Так как насчет письма? – напомнила я.
– Не положено! – повторила она, пожевав губами. – Я работу потерять не хочу! Вот вернутся хозяева – тогда и принесу…
И тут в душе у меня шевельнулось смутное подозрение. То есть оно и раньше имело место, но теперь окончательно оформилось и переросло в уверенность.
– А вообще-то к нам обычно Лидия Петровна приходит, – проговорила я самым невинным тоном, на какой была способна. – Почему сегодня вы вместо нее пришли?
– Внучка у нее заболела, – незамедлительно ответила почтальонша. – Вот меня вместо нее и отправили…
– Внучка? – переспросила я, разыгрывая удивление. – Разве у нее есть внуки? Она же еще довольно молодая…
– Ну, значит, такая молодая бабушка… – отозвалась почтальонша и торопливо выскользнула из квартиры.
И тут же Бонни сильно рванулся, так что я не смогла его удержать, и всем своим немалым весом навалился на дверь. Хорошо, что она уже захлопнулась!
– Успокойся, Бонни, успокойся! – повторила я, оттаскивая его от двери. – Пойдем завтракать.
«Как все странно! – думала я, намазывая камамбером второй сухарик. – Стоило мне назвать какую-то несуществующую Лидию Петровну, как эта подозрительная почтальонша поддержала мою игру. Значит, никакая она не почтальонша… кстати, Бонни она явно не понравилась. Но кто же она такая и что ей было нужно в этой квартире?»
Все страньше и страньше, как говорила Алиса, очутившись в стране чудес. Что верно, то верно, непонятных и подозрительных событий вокруг меня происходит предостаточно. И начались они с того момента, как я устроилась в этот дом присматривать за Бонни. Даже еще раньше, когда встретилась с Нелли.
Жена нанимает совершенно незнакомую девицу по объявлению в газете, скрывает это от мужа. Паспорт я ей, конечно, предъявила, но мало ли что, может, он поддельный! Или за мной числится столько квартирных краж… А может, я садистка и начну мучить Бонни… Хотя такое маловероятно, вряд ли Бонни позволит. Самое главное: они совершенно не боятся оставить квартиру, где много ценных вещей, на постороннего человека. Этак можно из отпуска вернуться – а в квартире одни голые стены, даже сантехнику вынесут! И бытовые приборы!
Хоть Борис Алексеевич мне понравился, он – полный лох, раз безоговорочно доверяет жене. Вернее, какой-то Алевтине Романовне, раз ее слово для него решающее. Вот я сослалась на нее – и пожалуйста, располагайтесь, все ваше – и квартира, и холодильник, и вообще все вещи!
Хотя с Алевтиной Романовной тоже странно. Явилась от нее девица, тоже очень подозрительная, зачем-то ей надо было внедриться в дом. А потом ее убили. Кто и за что? Знаю одно: я этого не делала. И наивно было бы думать, что пристукнули девушку просто так – ограбить захотели. Она не то что с одним – с тремя бандюганами справилась бы. Тут хитрый человек орудовал, раз она его к себе подпустила.
Потом подозрительные следы на ковре, и наконец – эта тетка, почтальонша. Ей-то что нужно?
Вопросов у меня накопилась масса, вот с ответами на них было гораздо хуже.
Целый день мы сидели дома, Бонни вел себя прилично. Я валялась на диване, листая журналы, ела орешки и вяленые бананы. Как бы от такой праздной жизни не растолстеть!
Ночь тоже прошла спокойно, бегемот не лез ко мне на кровать. Думаю, это объяснялось тем, что в квартире было жарковато, я забыла спросить у хозяина, как включить кондиционер.
Утром я встала рано и потащила сонного дога на прогулку, чтобы нас видело поменьше народа. Вдруг кто-то опознает Бонни как свидетеля убийства кожаной девицы?
На набережной Смоленки мы встретили только ротвейлера и двух кавказских овчарок – маму и дочку, как сообщила мне их хозяйка. Они мило поиграли с Бонни, мы поболтали о пустяках и, нагуляв аппетит, вернулись домой без приключений.
Мы не успели войти в квартиру, как мой мобильник заиграл мелодию песни «Розовые розы». Я взяла его без опасения, потому что эта мелодия была в свое время выбрана мной для посторонних звонков. Для родных же, то есть для мужа и Альбины, были предусмотрены соответственно «Золотится роза чайная» и песня, которую когда-то исполняла София Ротару, там еще такие слова: «Без тебя дом мой пуст, как зимой розовый куст…»
Очень символично, но, судя по тем словам, что наговорила мне Альбина в последнюю нашу встречу, она по мне не скучает. Разве что кофе некому в постель приносить…
Номер на дисплее высветился незнакомый, но я ответила. Вдруг что-то важное…
– Василиса? – осведомился приятный мужской голос. – Это Герман Прохоров… вы меня помните?
– О, Гера! – обрадовалась я. – Разве я могла вас забыть? Что, неужели мой ролик понравился режиссеру, и он утвердил меня на роль женщины-авиатора?
– Да нет… – Гера поскучнел. – Тот фильм вообще закрыли, неожиданно прекратилось финансирование…
– Ну надо же… – Я вспомнила, сколько пришлось вытерпеть бедному Гере на кастинге, да от одного Маяковского в таком количестве может крыша поехать!
– Примите мои соболезнования, – искренне расстроилась я, – столько трудов – и все псу под хвост.
Бонни взглянул на меня с неудовольствием – выбирай, мол, выражения, я дог воспитанный и непристойных намеков не потерплю. Я зажала трубку щекой, а руки сложила в умоляющем жесте – прости, дорогой, признаю свою ошибку, больше это не повторится…
– Да ладно, – протянул Гера, – я теперь на другом проекте работаю, на телесериале «097»…
– Ноль девяносто семь? – переспросила я. – Это что – кино про учителя математики в средней школе?
– Нет, ноль девяносто семь – это номер, по которому можно вызвать скорую ветеринарную помощь. Ну, знаешь – ноль один – вызов пожарных, ноль два – полиции, ноль три – обычная скорая, а ноль девяносто семь – ветеринарная. Вот, про нее мы теперь и снимаем. Ничего, хорошее кино должно получиться. Самое главное – артисты не капризные, очень покладистые. Собаки, кошки, хомяки… рыбки аквариумные, эти вообще молчат…
– Так что же вы звоните? Неужели хотите предложить мне роль норвежской форели? Или саблезубого тигра?
– Да нет! – Он хмыкнул. – Тигры у нас в сериале не участвуют, вот с крокодилом эпизод есть, он в унитаз случайно провалился, а доблестная бригада скорой ветеринарной помощи его выловила. Пришлось «Водоканал» привлекать, они здорово помогли. И денег не взяли.
– Есть еще на свете бескорыстные люди! – восхитилась я.
– И не говори! Слушай, может, мы на «ты» перейдем?
– Можно, – согласилась я. – Так что тебе нужно-то?
– Помнишь, ты на кастинге стишок читала? Что-то там про теленка и слона… мне бы сейчас этот стишок очень пригодился! Ты его помнишь?
– Да нет проблем! Я тебе и книжку подарить могу. Там не только про теленка есть, там и про рыбку…
И я с выражением продекламировала:
Маленькая рыбка, жареный карась!Где ж ваша улыбка, что цвела вчерась?
– О! Отлично! – бурно обрадовался Гера. – Самое то! Я тебе на днях звякну, пересечемся где-нибудь в городе!
– Нет проблем…
Управившись с завтраком и засунув грязную посуду в посудомойку, я достала рекламную газету и принялась изучать вакансии, которые предлагали на рынке труда. Две недели пролетят быстро, я должна быть во всеоружии.
Однако сосредоточиться на этом важном вопросе не удавалось, потому что Бонни подошел, негромко поскуливая, и посмотрел прямо в глаза с каким-то странным выражением. Казалось, он хотел сказать: «А ты ничего не забыла?»
– Бонни, мы же только что вернулись с прогулки! – попыталась я призвать его к порядку. – Дай мне немножко передохнуть! Поиграй пока в какие-нибудь тихие игры…
Но он издал низкое требовательное урчание, напоминающее звук мощного автомобильного мотора, и боднул меня головой.
Осознав, что он все равно не отстанет, я сложила газету и страдальческим тоном спросила:
– Ну чего тебе нужно? Поиграть в мячик?
– У-у-у! – проворчал он отрицательно и снова взглянул с каким-то намеком.
– Ну, я просто не знаю, что с тобой делать!
Бонни приоткрыл пасть, выпустив на пол струйку слюны, и тяжело вздохнул, как будто сокрушаясь о моей непонятливости. Наконец он развернулся и куда-то ушел, цокая когтями.
Видимо, не добившись взаимности, он решил развлекаться самостоятельно, что меня вполне устраивало. Я перевела дыхание и снова взялась за газету.
Но не тут-то было!
Снова раздалось цоканье когтей, и Бонни появился передо мной, сжимая в зубах пульт от телевизора.
Так вот в чем дело! Вот чего он от меня добивался!
Я вспомнила слова Бориса Алексеевича: после завтрака Бонни любит смотреть телевизионные новости!
Я поднялась и отправилась вслед за псом в гостиную.
Бонни разлегся на ковре и выжидательно уставился на экран.
Я включила телевизор.
Там шло какое-то ток-шоу, две толстые вульгарные женщины спорили о том, за кого лучше выходить замуж – за финансиста или за звезду шоу-бизнеса.
