Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Алмазная история (пер. Н.Селиванова)
– Ну и?…
Антиквар вздохнул и озабоченно заерзал на стуле.
– Вещь на любителя, возможно, и удастся кое-что выручить, – заявил он. – Я сам её куплю. Ну, если говорить о цене, то не слишком…
Он снова попытался перелистать книгу. Страницы были склеены на совесть, сухие пальцы скользили по толстой бумаге. Антиквар уже поднес было руку ко рту, чтобы их послюнявить, как вдруг вспомнил исторические домыслы и весь облился потом. Отшвырнув фолиант, он решил пока отказаться от дальнейшего знакомства с ценной реликвией.
На другой день, приобретя книгу законным образом, антиквар сам ещё не знал, как он ей распорядится, но почему-то начал нервничать. Сходил на обед, оставив в магазине молодого расторопного продавца.
Вернувшись и отослав в свою очередь обедать весь персонал в единственном числе, антиквар обнаружил нечто, от чего самым естественным образом скончался на месте от кровоизлияния в мозг. Он уже давно страдал повышенным давлением.
* * *Юстина прибыла в Париж под вечер того дня, когда антиквара благополучно похоронили, и сразу, с корабля на бал, то бишь с вокзала, отправилась к обанкротившемуся господину маркизу де Руссильону, где ещё застала ликвидатора. Последний уже собирался уходить, но любезно задержался и охотно разъяснил ситуацию. Совершенно верно, все пропало, имущество господина маркиза, дурака недоделанного, пошло с торгов только что, продано почти все, сам маркиз уже довольно продолжительное время на люди не показывается, и никто не знает, где он скрывается. Все аукционные квитанции в полном порядке, и он сам даже помнит некоторые вещи и кто их купил. Утром, проведя ночь в парижском доме дяди, Юстина уже стояла перед антикварным магазином, который освобождали от траурного убранства и как раз открывали. Ее принял зять покойного – муж наследницы и многолетний компаньон тестя.
– О Боже! – он казался странно взволнованным. – Книга о соколиной охоте? Шестнадцатый век, недавно приобретенная?! Господь милосердный!
Его беспокойство передалось Юстине, хотя она и понятия не имела, что именно содержит в себе пресловутый фолиант. Ведь Клементина так и не раскрыла ей тайну, решив пока воздержаться от признаний, так как в случае безвозвратной потери алмаза доброе имя её покойного мужа сохранится незапятнанным. А посему старая графиня прикусила язык и не стала излагать внучке подозрительную историю о драгоценности сомнительного происхождения. Какой смысл, если вдруг сокровище окончательно черти взяли и в семью оно не вернется? Разве что этот придурок маркиз его обнаружит и наделает крику, тогда, конечно, она скажет все, что нужно, и отберет у недоумка алмаз, а если нет, пусть это темное дело так и сгинет во мраке неизвестности. Сначала Юстине надо найти книгу, а там видно будет…
Вооруженная заверенной распиской маркиза, Юстина начала выяснять ситуацию с юридической стороны.
– Вы, конечно, понимаете, это было продано с аукциона незаконно, – холодно заметила она. – Собственность нашей семьи, одолженная без нашего ведома, вот доказательство, есть также и свидетели. Данная вещь должна быть исключена из описанного имущества, тут явная ошибка судебного исполнителя, но мы не намерены требовать возмещения ущерба. Наша цель – вернуть семейную реликвию.
– Семейная реликвия! Ха-ха-ха! – Реакция зятя оказалась весьма неожиданной. – Я бы на вашем месте не делал таких признаний.
Юстина оказалась достойной внучкой своей бабки.
– Что вы имеете в виду? – спросила она совсем уже ледяным тоном.
Зять антиквара вдруг не на шутку перепугался, когда из-под внешней оболочки молодой красивой дамы на него взглянула жуткая мегера.
– Все скажу, милостивая госпожа, извольте выслушать. Юридически вопрос вполне можно было бы решить. Подождать введения в наследство, это все ерунда, единственной наследницей является моя жена, так что здесь никаких проблем нет, а я был компаньоном покойного и состояние его имущества знаю как свои пять пальцев. Доказать, а доказательства, как вижу, у вас в наличии, что один предмет был продан с торгов по ошибке, чужая собственность, предмет возвращаем, и делу конец.
Все было бы в полном порядке, да есть тут одна загвоздка…
Зять антиквара сделал глубокий вдох и мужественно продолжил, напуганный видением мегеры больше, чем всеми вероятными правовыми последствиями.
– Так вот, милостивая госпожа… Вышеназванного произведения уже нет. Минуточку, разрешите мне закончить. Мой тесть умер скоропостижно. Он скончался прямо здесь, в кабинете, вы видите, это служебное помещение, его перенесли в квартиру, в спальню, там доктора, семья… Я же обнаружил на его бюро странное письмо, адресованное, вероятно, мне, во всяком случае тому, кто должен перенять дело. Вот это письмо. Даже, может, и не письмо, а записка. Будьте добры, извольте прочитать.
Юстина по примеру бабки слушала молча, скрывая постепенно охватывающее её удивление. Преемник антиквара подал ей обыкновенный листок бумаги.
Покойный антиквар и впрямь написал довольно странные вещи. Во-первых, он сообщал, что владеет купленным на распродаже старинным трудом о соколиной охоте и дрессировке ловчих птиц, после чего предупреждал, чтобы никто не читал и не разглядывал книгу голыми руками. Звучало сие предупреждение довольно странно, так как обычно читают и разглядывают при помощи глаз, а верхние конечности играют скорее вспомогательную роль. Не перелистывать страниц. Существует вероятность, правда, небольшая, что книга пропитана ядом ещё Екатериной Медичи, ею отравился Карл IX, и неизвестно, как долго яд ещё будет действовать. Правда, это только подозрение, основанное на исторических сплетнях и не более того, но на всякий случай…
Здесь письмо обрывалось. Юстина подняла голову и вопросительно взглянула на зятя. Тот выглядел ещё более смущенным и обеспокоенным.
– Видел я эту книгу, – угрюмо признался он. – Буквально какую-то минуту. Даже в руках держал.
Конечно, заинтересовался, заглянул в начало, а дальше не видел, так как страницы были склеены, в конец ещё посмотрел, а середину оставил в покое.
Я, может, и внимательнее бы изучил, как-никак вещь шестнадцатого века в таком отличном состоянии – большая редкость, но тесть буквально вырвал её у меня из рук. Разволновался, аж посинел…
Прямо и не знаю. Бог спас… Ну а потом, сразу на следующий день, оказалось, что помощник её продал. Как раз когда мы ненадолго отлучились. Тесть вернулся, отпустил его на обед, остался один, вероятно, страшно разволновался, я уже не застал его в живых… Но вне всякого сомнения, он книгу рассматривал раньше, читал… Ну а теперь прямо и не знаю, утверждать не могу, но предположения, сделанные в этом письме, мне кажутся ужасными…
Юстине они тоже показались ужасными. Волнение её собственной бабки выглядело весьма красноречивым, а вдруг и впрямь кошмарная реликвия была некогда королевской собственностью и теперь травила направо и налево всех интересующихся орнитологией… Покойный антиквар ознакомился с шедевром и тут же умер. Разве не ясно?…
Тут только до неё дошли слова зятя. Книги о соколах в антикварной лавке уже нет, кто-то успел её купить, а антиквара мог хватить удар при мысли, что яд пошел в народ; отравился он сам или нет – теперь уже неважно, на все воля Божья, но ей необходимо вернуть книгу!
– Случайность, – продолжал свое печальное повествование зять, – несчастная случайность, ведь крайне редко бывает, чтобы вещь так моментально продавалась, и ведь не дешевая, и, как назло, никого в магазине не было, только наш продавец…
– Кто?! – прервала его Юстина. – Кто купил?!!
Антикваров зять взглянул на неё и окаменел. Ему пришла в голову та же мысль. Если и вправду в книге яд, хоть маловероятно, но все же… который столь ловко спровадил на тот свет его тестя… а ведь тот едва дотронулся до книги, даже страниц не расклеивал! То кто там сейчас лежит в качестве следующей жертвы?!!
Он вдруг сообразил, что не имеет об этом ни малейшего представления, не спросил того паршивца, кому продан фолиант, небось ещё обрадовался, кретин, что продал такую дорогую вещь…
Но может, все-таки вспомнит, может, даст Бог, знакомый клиент…
Несчастный преемник антиквара смотрел на молодую мегеру взглядом раненой лани.
– Наш продавец, – пробормотал он. – Квитанция, конечно, но фамилии мы не записываем, клиент приходит, покупает, платит и убирается ко всем чертям… Ох, простите, мадемуазель!
– Ничего, – раздраженно буркнула Юстина.
– Но возможно, он помнит… Сейчас он послан по делам… Должен прийти попозже… Если вам угодно…
– Я подожду, – решительно прервала его Юстина. – Пока не узнаю, никуда не уйду…
Время, проведенное вместе в ожидании, пока вернется продавец, оба – и Юстина, и новый антиквар – независимо друг от друга причисляли потом к худшим минутам своей жизни. Минуты, надо сказать, затянулись, ибо продавец возвратился только во втором часу.
