Маргарита Южина - Снимать штаны и бегать
– Я понимаю, и все же, не могли бы…
– Ко мне даже парикмахера моего не пускают! Разве такое могло бы случиться, если бы плод моего священного предназначения, основной продукт моей воспитательной деятельности – мой сын – был бы жив? – заломила дама руки и тут же шепотом спросила: – Я красиво говорю?
– Как пишете! А нельзя ли подробнее… про продукт воспитания? Про вашего сына расскажите, пожалуйста.
– Конечно! Я и собираюсь это сделать!
Дальше Лидия Власовна, яростно вздыхая, прижимая руки к бюсту и поправляя целлофановый чепчик, прилежно вспоминала прошлое.
Растила женщина сына одна. То ли муж постоянно действовал на нервы жене, то ли наоборот, но супруги разошлись и особенно об этом не печалились. Сильно переживал только Денис. Однако матери было недосуг ковыряться в душевном состоянии сына, а мальчишка сам со своими проблемами не лез. И все же, вопреки всему, Денис вдруг после развода стал заметно лучше учиться, все вечера прилежно просиживал над книгами и пропадал на факультативах.
– Вот! Тебя нет, и парень за ум взялся! – постоянно твердила Лидия Власовна мужу, когда тот приносил деньги. – Хорошо, что я вовремя догадалась от тебя избавиться!
Муж довольно трепал мальчишку по голове, горделиво бросал: «Моя порода!» – и исчезал до следующего раза.
После школы Денис легко поступил в институт, но закончить его так и не смог. Однажды он заявился домой раньше обычного, проталкивая в двери упирающуюся девушку.
– Вот, мам, познакомься! Это Оксана. Мы с ней расписаться хотим!
– С этой?! Еще чего!! – высунулась мать из кухни. – Небось, еще прописку потребует!
– Фи! Нужна мне ваша прописка! – вдруг фыркнула девица, обернулась к Денису и скривила губы. – И вовсе я не обещала с тобой расписываться. Чего с тебя взять? Ты еще институт не закончил, работы никакой, это что же – мой папочка на нас горбатиться станет? Еще и эту… придется содержать. Не-а, с загсом ты переборщил. И вообще – я еще маленькая!
Упоминание о «папеньке» резко изменило позицию Лидии Власовны, однако девица в их доме больше не появлялась.
– Сынок, а что Оксана? Ты бы рассказал про нее, по-моему, замечательная девушка, – теребила она каждый вечер Дениса, но тот упрямо отмалчивался.
А однажды не вытерпел и прикрикнул:
– Ты уже в тот раз все сказала! Что тебе Оксана? Вышла замуж она, за какого-то крутого, теперь и вовсе из страны уехали! Не климат им здесь с их деньгами!
Лидии Власовне было жалко до слез, что так получилось, однако она еще верила в силу настоящей любви и все ждала, когда прекрасная Оксана вернется в родной город теперь уже, скажем, молодой богатой вдовой. Однако та и не думала возвращаться, а с Денисом дела пошли из рук вон плохо. Парень забросил институт, устроился на работу и перебрался жить в общежитие, а позже и вовсе в другой город, побольше. Прошло время, и матери стали приходить письма. Денис писал, что устроился хорошо, у него своя квартира, женился, приехать не может по причине крайней загруженности на работе, желал здоровья, даже довольно часто баловал деньгами, только вот в гости никогда не звал. Ну да Лидия Власовна не слишком печалилась по этому поводу. Она вдруг ощутила, что вовсе неплохо пожить и для самой себя, у нее образовалось несколько крохотных романчиков и даже два серьезных романа, поэтому несколько лет отсутствие под боком родной кровиночки ее не слишком отягощало. Однако с годами бури страстей поутихли, стали намечаться некоторые болезни, ощутилась нехватка денег и наступило самое благоприятное время для материнской ностальгии. Полетели письма с признаниями о невыносимой тоске родительницы, на что Денис отвечал бурными утешениями, однако к себе упрямо не звал. Лидия Власовна понимала, что приглашения можно и до кончины не дождаться, поэтому год назад, плюнув на гордость, собрала вещички и махнула к Денису сама по указанному на конвертах адресу.
Увиденное ее ранило в самое сердце! Сын, оказывается, великолепно устроился в чужом городе! Он имел прекрасную квартиру, машину, являлся директором собственной фирмы, свободно сорил деньгами, и при всем при этом даже не догадался пригласить мать на постоянное жительство! Но даже не это было самым обидным, ее красавец сынок из всех представительниц прекрасного пола выбрал самую ужасную. Некрасива, неприветлива, да еще и воспитана, как кучер!
– Ты жену-то… по блату доставал? – в первый же день поинтересовалась мать.
– Почему же по блату? – вытаращился Денис.
– Так ведь такую уродину еще поискать надо…
– Мама!! Никогда, слышишь?! Никогда не говори так о Раисе! – взбесился сын и на следующий же день отправил матушку домой.
Лидия Власовна глупой не была. Дома, повздыхав с недельку, она нацарапала письмецо любимому сыну, где расписывала все прелести своей невестки, которые сразу ей почему-то в глаза не бросились. Сын, спустя некоторое время, ответил, а уж после Лидия Власовна отважилась написать письмецо и самой Раисе. Так и завязалась переписка, результатом которой и должен был стать следующий визит матушки. Лидия Власовна дожидалась приглашения всю зиму и всю весну, а потом решила, что надежнее все же самой объявить о приезде – куда они потом денутся? Да и то сказать – не тетя чужая в гости едет! Решено – сделано. Немедленно была отправлена депеша о том, что матушка страсть как соскучилась по единственному чаду, а потому выезжает тогда-то, вагон такой-то, прибудет такого-то числа. Убедительная просьба – встретить ее со всеми баулами прямо у поезда. Собиралась недолго, приехала и что? Оказалось, что никто ее встречать и не собирался, а сам сын вместе с невесткой и вовсе додумались уморить себя голодом!
– И вот теперь я здесь! – возмущенно закончила женщина, перебирая в вазе виноградины.
– Да… Я вам сочувствую… такое несчастье…
– Ой, да какое там несчастье?! Врут они все!! Это все Райка! Не знала, как от меня отделаться, вот и придумала!
– Заморить себя голодом? – не поняла Зинаида.
– Вы прямо, как маленькая! Каким голодом? Вы что – в самом деле верите в этот бред? – полыхала гневом Лидия Власовна. – Ну какому идиоту придет в голову скончаться, когда в двери колотится родная мать?! Вы сами-то подумайте!
– Но…
– Да что «но»?! Вот мне милиция твердит – погибли от истощения. От истощения! Когда можно успеть так истощиться, я вас спрашиваю?! Соседка говорит: они только что ковырялись на грядках – тут приезжаю я, и нате вам – погибли от истощения! Ах, милочка, если бы вы слышали, как я к ним стучалась – любого мертвого бы на ноги подняла! А мне никто так и не открыл! А ведь они никуда не уезжали, соседка бы сказала… Вот и подумайте, как можно так срочно скончаться, да еще и успеть оголодать?!
– А что же, по-вашему, произошло? – никак не могла понять Зина, куда клонит Лидия Власовна.
Расстроенная Васильева вытащила из-под подушки пачку «Парламента», пыхнула в лицо собеседнице и промямлила:
– Я думаю, они меня в окно увидели и удрали. Через черный ход. Не сомневаюсь, у них специально для меня и черный ход был устроен. Так меня обнадежить!
– Подождите… То есть… вы хотите сказать, что ваш сын с этой самой Раисой и вовсе не умирали, так, что ли? Думаете, что они живы? – оторопела сыщица.
– А почему бы и нет? Продали, небось, все свое состояние, а потом… фить! И усвистали за границу, – махнула рукой женщина, а потом вдруг ни с того ни с сего разразилась рыданиями. – С деньгами-то оно везде удобно… А тут… родная маменька… кровинушка родная… может быть, от тоски с ума сходит…
«Черт знает, может, и в самом деле, уже с ума сошла… такое выдумать…» – мелькнула мысль у Зинаиды, но ее тотчас же загубил суровый окрик.
– Чего это вы на меня так уставились? – забыла о слезах Васильева. – Думаете, я и правда ума лишилась? Даже и не надейтесь! Я единственная, кто по-настоящему понял сына. Жив он, а вот я для него умерла! Если он не объявится в ближайший месяц, я… Вы записываете? Записывайте! Если он не объявится, я объявлю…
– Но ведь вы сами опознавали Дениса! Вам что, не его предъявили? Это был не ваш сын?
– А кто его знает? Мне запросто могли подсунуть кого угодно…
Зинаида очень опасалась, что скорбные воспоминания принесут боль материнскому сердцу, однако ничуть не бывало. Женщина легкомысленно махнула рукой и, запихав в рот сразу целую виноградную гроздь, произнесла:
– Я ведь тогда в шоке была, ничего не соображала. А теперь жалею – надо было получше парня-то разглядеть.
– Погодите… мне казалось, что шок наступил после того, как вы… увидели… узнали…
– Да что вы, милочка?! Я обалдела еще тогда, когда мне двери никто не открыл, а потом меня уже обалделую везде и возили!
– А… А Дениса опознавали только вы или еще кто-нибудь? – на всякий случай поинтересовалась Зинаида.
– Да нет, не только я… Тьфу ты, ну какая кислятина! Нет, не только, еще Игнашка опознавал.
