Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
– Что вы тут делаете в такое время? – удивился он.
– Мы? Ну, мы это… Гуляли!
– Гуляли? А кто это там лежит?
– Это Катерина. Она – мертвая.
У Гены отвисла челюсть.
– Вы это чего? – пробормотал он. – Типа шутите?
– Не до шуток нам. Мы пришли, а она лежит.
– А чего лежит-то?
– Ее застрелили!
Гена шагнул вперед, отодвинул со своего пути Алену и даже присвистнул при виде тела Катерины. Апаш принюхался и горестно завыл. А Мариша выразительно посмотрела на ружье в руках у Гены. Тот заметил ее взгляд и поспешил откреститься:
– Это не я! У меня ружье пневматическое. Убить из него никого нельзя! Разве что в глаз попадешь. А в грудь или в живот – нет. Синяк будет, а больше ничего.
– А зачем тебе оно вообще?
– Еще покойный хозяин распорядился. Сказал, что раз я по ночам сад сторожу, то нужно, чтобы у меня ружье было.
– Можно посмотреть?
– Пожалуйста.
Ружье было действительно пневматическим. Никакого обмана. Стреляло крохотными резиновыми шариками, которые никак не могли пробить грудную клетку. Максимум сломать пару ребер. Но Катерину именно застрелили.
– Причем с близкого расстояния. Практически в упор.
Это заявление сделал следователь, который в очередной раз прибыл в дом Кротовых. Следователь своего неудовольствия этим фактом не скрывал.
– Я тут поселюсь у вас. Безобразие! Сколько можно? Уже три трупа в одном доме! Не многовато ли?
Дальше последовало долгое и нудное выяснение всех обстоятельств убийства. Когда прозвучал выстрел? Кто и где был в этот момент? Кто может подтвердить алиби? Ну, и все в таком же духе. Хуже всех пришлось Алене с Маришей. Они были в непосредственной близости от места преступления. И даже слышали выстрел. А значит, по мнению следователя, могли видеть и убийцу.
– Там было темно.
– Деревья качались.
– Мне показалось, что я кого-то вижу. Но это была всего лишь тень.
– А тень какая? – не унимался дотошный следователь. – Мужская или женская?
– Деревянная. В смысле, тень от дерева.
Остальные тоже ничего внятного сказать не могли. Толкового алиби ни у кого не было. Все сидели в доме – кто-то смотрел телевизор, кто-то принимал душ, кто-то уже спал. Проверить правдивость слов подозреваемых было невозможно.
– Есть же камеры видеонаблюдения, – неожиданно произнес Гена. – Покойный хозяин расставил их по периметру забора.
Сначала эта мысль показалась спасительной. Но когда проверили камеры, то оказалось, что почти все они выключены. Включенной осталась только одна камера, которая висела прямо над воротами. Но версию о том, что убийца нагло проник на участок через ворота, не рассматривал никто. Да и на записи были лишь те люди, которые жили в доме и которым полагалось время от времени проходить через эти ворота и калитку рядом с ними.
– Посторонних я на пленке не увидел, – заключил следователь. – А значит, либо убийца проник на территорию дома через забор, либо он УЖЕ был в доме.
– Что вы хотите этим сказать? – дрожащим голосом уточнила у него Алена.
– Только то, что убийца живет в доме. Что это один из вас.
Обыск комнаты Катерины тоже мало что дал. Впрочем, его уже проводили несколько дней назад, когда после убийства Сергея Юльевича подозрение пало на повариху и ее задержали для допроса. Тогда же обыскали и комнату. С тех пор в ней мало что изменилось.
– Все на месте. Разве что…
– Что?
– Пропала ее фотография.
– Что?
– Вот тут на тумбочке возле кровати у Катерины стояла ее фотография в красивой рамочке. Видите? Рамочка на месте, а фотографии нету.
Рамка из металла серебристого цвета была украшена розовыми и сиреневыми бусинами и плетеной проволокой. Она в самом деле была очень красива. Но почему-то валялась на полу. Стекло было разбито, словно кто-то второпях выдирал фотографию из рамки и случайно уронил стекло на пол.
– Странно. Кому могла понадобиться фотография убитой?
Раиса Михайловна, которая первой заметила пропажу, молча пожала плечами.
– А давно она пропала?
– Фотография?
– Да.
– Сегодня утром еще была на месте, – заверила следователя экономка. – Вот ведь беда! Только вчера я с Настей разговаривала. Она приехать собиралась. А сегодня ей уже и приезжать вроде как незачем.
– Настя – это кто?
– Мать.
– Чья?
– Катькина.
И Раиса Михайловна покачала головой. На глазах у нее блеснули слезы.
– Вот и приедет, – прошептала она. – Попрощается с дочкой-то! Хоть и не ладили они, а все одно – дочь. Другой-то у Настены нет, да и не будет теперь.
И все подавленно замолчали, представляя себе горе несчастной женщины. Одна только Мариша призадумалась. А нет ли совпадения в том, что Катерину застрелили накануне приезда ее родной матери? Что это, ужасная случайность или нечто большее?
Глава 10
Визит матери Катерины, так трагично совпавший по времени со смертью молодой женщины, случился уже на следующий день. Анастасия Захаровна оказалась женщиной крупногабаритной и громогласной. Рыдала она громко и все время проклинала злодюку, который покусился на ее дочь.
– А-а-а! Покажите мне эту собаку! Глазья ему все выцарапаю! Ноги повыдергиваю! Наизнанку его выверну и требуху евонную самого же сожрать заставлю!
В отличие от Катерины, которая разговаривала вполне грамотно, ее мать выглядела да и была простой деревенской бабой, малограмотной и плохо воспитанной. К тому же оказалось, что дочку свою она не видела уже почти семь лет. Но, регулярно получая от Катерины деньги, не очень-то переживала по этому поводу.
К тому же Анастасия Захаровна любила поддать. И беззастенчиво заливала в себя все, что имело градус. Начиная от ликера, хранящегося на кухне, который покойная добавляла в сладкую выпечку и сдобу. Но ликер кончился быстро. И Анастасия Захаровна, проведя ревизию хозяйских запасов, выудила бутылку с джином и вылакала ее, заливаясь слезами.
Отнять спиртное у несчастной матери никто не решился. И джин кончился быстро. Еще бы, пила его Анастасия Захаровна большими глотками, без тоника, льда и прочих глупостей. Да и не произвел джин на женщину заметного действия. Так что тетка перешла на более привычный напиток, на водку.
Здоровье у нее, надо сказать, было лошадиное. Выпитого хватило бы на то, чтобы свалить с ног пяток мужчин. Но Анастасия Захаровна лишь стала слегка спотыкаться, и речь ее потекла менее плавно. А ведь до самого вечера, когда домой вернулась Раиса Михайловна, тетка заливала в себя крепкие напитки и без устали ревела.
– Не дождалась я внучков-то! Одна-одинешенька на свете осталась. Вот горе-то какое! Райка! Ты-то куда смотрела? Почему меня не предупредила, что у вас в доме такие дела делаются?
– Сама бы могла позвонить, – огрызнулась на подругу Раиса Михайловна. – Чего же не звонила-то?
– А куда мне звонить-то? Я только на днях и узнала, что ты Катьку к себе взяла. До этого я и знать не знала, что она к вам прибилась.
– Хорошая же ты мать!
– А ты меня не кори! Я свою Катьку в строгости воспитывала. Когда она за Витьку замуж не захотела и с рыжим тем Колькой спуталась, я ее лично крапивой отстегала. И когда Витька ее порол, тоже не мешалась.
– Знаю. Он ее чуть не убил, а ты держала!
– И правильно сделала, – пьяно кивнула тетка. – Катьке строгость нужна была. А Витька ее любил. И что бил, так это от любви! Чтобы место свое знала!
Оказывается, в родном селе у Катерины была весьма бурная юность. Кавалеры из-за нее сходили с ума. Золотые волосы девушки кружили им головы.
– А как она сбежала, Витька прямо ума решился. Три раза мне «красного петуха» на двор пустить пытался. В конце концов я не выдержала. В милицию заяву на него написала и спровадила голубчика на зону. Так он оттуда мне письма писал! Простите, мол, тетя Настя. Не держите на меня зла. Это я на дочку вашу зол был, а вы тут не при делах. Это я осознал и потому прошу у вас прощения.
– Ну и милуйся с этим Витькой!
– Хороший он парень, – закручинилась Анастасия Захаровна. – Уважительный. Вот и намедни, как я к Катерине ехать собралась, пришел ко мне, посидели мы с ним. На двоих бутылочку раздавили.
– Поллитра?
– Почему же? Говорю тебе, Витька парень уважительный. Нормально мы с ним посидели. Он два литра самогона у Салтановны взял. Их и приговорили. Закусочка у меня была. Капустка там квашеная, грибочки с прошлого года остались, картошечка. Консервы мясные я вскрыла. А они покупные, денег стоят! Вот как я Витьку уважаю. Хорошо мы с ним посидели. Да я с Катькой при нем разговаривала! И ей дала с ним побалакать.
– Зачем?
