Дарья Калинина - Криминал на лабутенах
Слышать о своей силе и опыте было очень приятно, но в то же время Милорадов понимал, что ступает по тонкому льду. Рыдающая и взывающая к его рыцарским чувствам гражданка ему нравилась, очень нравилась. И если они с ней отправятся на задание, о котором она так сильно его просит, это неизбежно послужит к их дальнейшему сближению. Но нужно ли ему самому это сближение?
– Давайте сделаем так, – произнес он наконец. – Сегодня я очень занят, никуда поехать с вами уже не смогу. Но завтра… Завтра с утра я могу съездить с вами в этот университет, и там мы попытаемся перехватить обоих молодчиков.
Мариша еле сдержалась, чтобы не завопить «УРА!».
Предложение Милорадова устраивало ее как нельзя лучше. Сегодня она и сама уже вымоталась до такой степени, что мечтала только о том, как бы добраться до дома. Ноги гудели, голова кружилась, тело от долгой беготни по холодным улицам бил озноб. Но все это с легкостью искупало согласие Милорадова отправиться с ней завтра на дело.
– Ну тогда прощайте! Я на машине и заеду за вами в девять утра.
– Да-да, – рассеянно отозвался Милорадов, который немедленно стал жалеть о данном красавице блондинке обещании.
У него столько своих дел! И сегодня, и завтра, и вообще! А уж в преддверии новогодних праздников дел образовалось такое количество, что Милорадову казалось, еще немного, и они погребут его под собой, словно снежная лавина. И самое главное, если его жена узнает о том, чем он собирается заняться завтра с прекрасной Маришей, то непросто будет ей объяснить, какая нелегкая заставила ее мужа оказаться с этой роскошной женщиной один на один в ее машине.
А Мариша, поспешно покидая отделение, не сумела разглядеть одной вещи, которая находилась на столе у Милорадова и которая, безусловно, заинтересовала бы ее в сильной степени. Вещью этой были фотографии симпатичной молодой блондинки, личность которой Марише была также знакома. Это была та самая Элеонора, которая занималась в школе сбором подарков для детей Донбасса. И конечно, если бы Мариша увидела эту фотографию, то она бы заинтересовалась, почему эта фотография вдруг оказалась у Милорадова на столе. Очень сильно бы заинтересовалась.
Но как уже говорилось, Мариша покидала отделение поспешно, опасаясь, что следователь может догнать ее и заявить, что передумал насчет завтрашнего дня, поэтому Марише было некогда смотреть по сторонам. Она хотела закрепить ту маленькую победу, которую сумела достичь. И не увидела в фотографии Элеоноры на столе у следователя знака самой судьбы.
Дома были тишина и порядок. Катюша первой выбежала встречать Маришу.
– Мы пообедали, убрали в квартире, теперь с бабушкой делаем уроки. Ты скоро присоединишься?
– А в чем дело?
– Бабушка не понимает русский язык.
– Не может быть.
– Я правду говорю. Совсем не понимает. Ничего из того, что тут написано, она не понимает!
И Катя показала листочек, на котором было отпечатано несколько строчек. Марише сразу же бросились в глаза многочисленные многоточия, которыми изобиловал текст.
– Сюда нужно вставить буквы! А бабушка не понимает, какие нужны! Она говорит, что не знает таких русских слов!
Из комнаты показалась Антонина Семеновна, с оскорбленным видом протирающая запотевшие очки.
– Я пыталась ей помочь, – объясняла она. – Честно пыталась и до сих пор пытаюсь. Но там каждое слово имеет несколько смыслов, никак не нащупаю правильный путь. Предложения все сложные, и в каждом слове по одному или даже несколько пропусков. Вот тут, например, может быть и корова, и коряга. В другом месте, может быть и корвет, и корнет, и корсет. Дальше пропущены уже две буквы, получается то ли вылить, то ли вымыть, то ли вырыть, никак не могу из этих слов сложить что-то удобоваримое.
Катюша растерянно смотрела на взрослых. Ребенок явно начинал сомневаться, что выбрал для рождения именно ту семью и именно тех людей. Ну, дорогие, читалось в ее взгляде, если у вас в первом классе с моей домашкой возникают такие проблемы, что же я дальше делать буду? Пропаду, пожалуй.
– Оставь бабушку в покое, – велела ей Мариша. – А я потом разберусь с твоими уроками. Отдохни пока, поиграй. Освободи мозг для новой порции знаний.
Катюша тут же растворилась, а мама подступила к Марише:
– Ну что удалось узнать? Нашла Алису?
– Увы.
– Нет?
– Но я знаю, кто ее увез.
– Уже хоть что-то, – проворчала Антонина Семеновна и неожиданно спросила: – Кстати, ты не знаешь, почему в школе у Катюши сегодня было столько полиции?
– В школе? – удивилась Мариша. – Нет, не знаю.
– Родители, с которыми я разговорилась, сказали мне, что вроде бы кого-то убили. Я почему у тебя и спросила, что обычно ты всегда в курсе, если кого-то убивают рядом с тобой.
Мариша покачала головой. Нет, сегодня это не про нее.
– А кого убили? – спросила она.
– Какую-то молодую женщину.
– Учительницу? Надеюсь, не нашу?
– Наша в полном порядке. Я ее видела, она передает тебе соболезнования в связи с кончиной твоего отца. Ты и ей уже разболтала о смерти этого человека? Это событие недостойно такой шумихи, попомни мои слова!
Мариша пошла на кухню. Хотелось чего-нибудь основательно пожевать. Крохотный перекус в ресторане ничуть не притушил ее аппетита, а лишь еще больше раздразнил его. Открыв дверь холодильника, Мариша с удовольствием отметила, что там имеется узкая ладья, заполненная селедкой под шубой и целый поддон с домашними пельменями. Есть холодную да еще приправленную майонезом селедку после беготни по холоду категорически не хотелось. Другое дело горячие пельмешки, посыпанные зеленью и политые сметанкой. Дымящиеся, ароматные… м-м-м… Объедение!
– Ты лепила?
– Мы с девочками.
– И они, конечно, с мясом?
– Конечно. С самым лучшим домашним.
– Но ведь пост, – простонала Мариша, но тут же махнула рукой и вытащила пельмени. – Ставь кастрюлю на огонь!
В конце концов, когда у человека столько неприятностей и проблем, должен же он себя хоть чем-нибудь порадовать? Иначе это будет просто несправедливо, а творить несправедливость по отношению к самому себе – это самый худший из всех видов грехов. Куда хуже, чем съесть скоромное в пост.
Несколько придя в себя, поев и на сытый желудок разобравшись с упражнением, которое задали маленькой Катюше, сыщица поняла, что есть одна вещь, которая ее тревожит. Антонина Семеновна к этому времени уже уехала к себе. И Мариша позвонила Гале – мамочке из родительского комитета, которая знала обо всем, что делается у них в школе.
– Что же случилось? Кого убили? Ты знаешь?
Галя откликнулась практически сразу. Она сидела в отпуске по уходу за тремя маленькими детьми вот уже седьмой год и испытывала острый дефицит общения со взрослыми нормальными людьми. Муж в счет не шел, его Галя при всем своем желании к «нормальным людям» отнести не могла. Да и муж, приходя домой, где его ждали четыре изголодавшиеся по общению дамы, и впрямь становился далек от нормальности.
– Элеонору убили, – сказала Галя, едва Мариша задала ей вопрос про полицию в их школе. – Ту девчонку, которая занималась на первом этаже сбором подарков.
– Как?!
– Вот уж подробностей я не знаю. Но полиции нагнали видимо-невидимо. Учителей всех допрашивали. Только никто из них ничего толком не знает.
– А где ее убили? Неужели в самой школе?
– Видимо, раз полиция приезжала в саму школу. Но говорю тебе, все держится в тайне. И толком никто ничего не знает.
Вот уж это вряд ли! Мариша была уверена, что знает человека, который завтра ей все расскажет. Конечно, это была вездесущая тетя Клепа. А заручиться ее расположением было очень несложно. Всего-то и требовались коробочка конфет и несколько теплых слов. За последним у Мариши дело бы не стало, да и коробочка оказалась кстати, дело-то ведь шло к Новому году. Пора новогодних подарков и поздравлений.
Конфеты имелись у Мариши в избытке. Как-то на прошлой неделе в порыве экономности она польстилась на скидку и приобрела шесть коробок конфет. Спросите, при чем тут экономия? Но конфеты продавались три по цене одной. Необычайно выгодное предложение. И срок годности был очень приличный. И фабрика известная. И упаковка праздничная. Мариша покрутила коробки в руках, но так и не нашла, к чему бы можно придраться. А потом подумала и взяла еще три. Праздники длинные, пойдет к кому-нибудь в гости, коробочка конфет – уже полподарка. Ну или хотя бы четверть.
Точно так же Мариша поступила и с шампанским. К сожалению, там предложение было менее выгодным, всего лишь две бутылки по цене одной. Но Мариша и шампанского прихватила. Тоже шесть бутылок. И теперь чувствовала, что пора от всех этих запасов избавляться. Если она хочет, чтобы в новом году у нее были новые приобретения, то надо заранее освобождать для них место.
Сортируя подарок для тети Клепы, а заодно и для классных руководительниц Катюши, Лешки и Светланки, сыщица внезапно застыла.
