Галина Куликова - Два ужасных мужа
– Все это займет примерно час. Так что не позже одиннадцати я за тобой заеду. Будешь готова?
– Так точно, товарищ генерал! Жду машину у подъезда ровно в одиннадцать.
– Вольно, до встречи!
Однако ни в одиннадцать, ни в двенадцать Илья не появился. Сначала Тася ждала спокойно, зная, что от Копейкина не так-то просто отделаться. Но после полудня не выдержала и принялась названивать Илье. Звонок проходил, но Илья не отвечал. Тогда Тася собралась с духом и позвонила Копейкину, но у того был отключен телефон.
В два часа Тася всерьез заволновалась, а в три решила бежать к Максу за помощью. Но не успела сделать и пары шагов, как раздался стук в дверь. Тася радостно бросилась открывать, уверенная, что на пороге стоит виноватый Илья. И сейчас расскажет, что он убил ненавистного Копейкина и несколько часов топил его тело, а Юлий, с присущей ему и после смерти назойливостью, без конца всплывал.
Однако на пороге стоял невозмутимый Макс. После ночного происшествия, когда она напилась, как сапожник, они с Максом ни одной минуты не были наедине. Хотя Тася постоянно об этом думала. Ей казалось, что, раз он ее выручил, они теперь гораздо ближе, чем прежде. Между ними словно протянулись невидимые нити. Впрочем, может быть, Макс ничего такого не чувствовал. По крайней мере по нему это было незаметно.
– Привет, – сказал Макс, глядя на Тасю без всякого выражения. – А вы что, никуда не поехали?
– Я думала, ты знаешь, что не поехали, – ответила та, горестно сдвинув брови. – Раз ты пришел…
– Я на всякий случай постучал. Просто проходил мимо. Дай, думаю, постучу, – он пожал плечами. – Так, значит, Илья у тебя?
– Он не у меня, он уехал. Еще утром уехал. И пропал! Они оба пропали!
– Оба Ильи? – усмехнулся Макс, входя в номер. – Он у тебя что, раздвоился?
Тася заметила, какой взгляд он бросил на постель с одной примятой подушкой и книжкой, лежащей обложкой вверх, и почувствовала теплый удар в сердце. Ему небезразлично то, что она спит одна.
– Илья поехал на вокзал встречать моего бывшего мужа. Обещал подыскать ему гостиницу на окраине, – сказала Тася дрожащим голосом.
Непонятно, от чего он дрожал – от беспокойства за Илью или оттого, что Макс стоял слишком близко.
– Что ж, очень человечный поступок, – одобрил тот. – А что делает в Калининграде твой бывший муж?
– Приехал искать фашистское золото, – честно призналась Тася.
Она осторожно отступила, села на кровать и сложила руки на коленях.
Макс длинно присвистнул.
– Не слишком оригинальное занятие. Ну, и чего было дальше?
– А дальше они оба исчезли.
Тася смотрела на Макса теми самыми глазами, какими женщины, напортачив, всегда смотрят на мужчин. Дескать, теперь он должен решать, что делать дальше.
– Илюха говорил, в какую гостиницу повезет твоего бывшего?
– Говорил, но я забыла.
Макс, который только что задумчиво смотрел в окно, неожиданно подошел к ней и сел рядом на постель. Тасю словно окатили кипятком. «Господи, да что со мной? Я что, влюбилась?!» Дрожь пробрала ее до костей. Теперь ее бросило в холод, и в горле пересохло.
– Может быть, с ними что-то случилось в дороге? – ломким голосом спросила она.
– Это вряд ли. Илюха водитель мирового класса. Ладно, подождем еще. Если через два часа не объявится, поеду его искать.
Макс поднялся с кровати так же неожиданно, как только что сел на нее.
– Макс!
– Да?
– Позвони мне, хорошо? Я тоже поеду.
…Поздно ночью растерянная Тася и угрюмый Макс снова сидели в ее номере. Они исколесили город и побывали во всех местах, где мог находиться Илья. Они разыскали гостиницу, куда Илья собирался поселить Копейкина. Но и эта находка радости не принесла – никто в гостинице не видел ни того, ни другого. Тася рвалась ехать в какие-то архивы или музеи, но Макс ее не пустил.
– Да не могли они прямо с чемоданом поехать в архив, – увещевал он.
– Копейкин способен уболтать кого угодно, – не соглашалась Тася. – Ты его не знаешь.
– Зато я знаю своего друга. Кроме того, уже поздно, все архивы давно закрыты.
– И что же делать, Макс? – Тася чувствовала, что еще немного, и она сорвется. Закатит истерику или швырнет что-нибудь в стену.
«Я что, проклята? – думала она в отчаянии. – Почему со мной все время происходит что-то ужасное? И это ужасное никак не прекращается!»
– Только не реви, – попросил Макс, глядя на ее дрожащие губы. – Сейчас я позвоню, попрошу помощи.
– У полиции?
– Нет, у наших партнеров по бизнесу. С полицией пусть уж они сами…
Вскоре приехали двое местных ребят – здоровенные, коротко стриженные, со спортивными фигурами. Громко топая, вошли в Тасин номер, который сразу стал напоминать военный штаб.
– Весь город на уши поставим, если надо, – пообещали они, выслушав историю исчезновения Ильи.
Тася так устала от переживаний, что тихонько выскользнула на балкон. У нее кружилась голова и противно сосало под ложечкой.
– Мужики, надо понять, что произошло, – словно сквозь вату, доносился до нее голос Макса. – Если связано с машинами – сами разберемся. Если другие проблемы – тогда просим поддержки.
Потом, когда ночные гости ушли, он кому-то позвонил и тихо сказал в трубку:
– Я задерживаюсь. Нет, завтра выехать не могу. Я теперь вообще не знаю, когда приеду. У меня друг пропал.
Страшное слово «пропал» ударило Тасю в самое сердце и словно пробило железный панцирь – она закрыла лицо ладонями и горько разрыдалась.
И почти сразу же почувствовала, что Макс стоит рядом, очень близко, и дышит ей в макушку. Наконец он обнял ее и утешающим жестом прижал к груди. Но Тасе в ее отчаянии этого было мало – она вскинула руки и крепко обняла его за шею. А потом подняла заплаканное лицо и потянулась к нему.
За перилами балкона лежала ночь, полная запахов, звуков и тайн, но Тася ничего не видела и не слышала. Она знала, что у нее припухли губы и под глазами разводы туши, знала, что для Макса она – девушка лучшего друга, но ничего не могла с собой поделать. Она жаждала поцелуя так, как никогда прежде.
Макс отвел рукой прядь ее волос, потом провел пальцами по щеке, осторожно погладил шею. Тасю охватило невероятное блаженство. И уже через секунду его губы оказались на ее губах. Первые несколько минут поцелуй был мягким, глубоким и настойчивым, но затем вдруг изменился и сделался жестким, даже грубым. Тася чувствовала, что еще немного – и Макс столкнет ее в пропасть. И она разобьется вдребезги вместе со своим трепещущим сердцем.
Наконец он оторвался от нее. Глаза у него были злыми и несчастными, как у волка, которому перебили хребет.
– Макс, – жалобно прошептала Тася.
Но вместо того, чтобы откликнуться, он резко отступил назад и начал пятиться с балкона, продолжая следить за ней своим страшным взглядом.
– Рыжая ведьма, – хрипло прошептал он и, оступившись, едва не свалился на пол.
Тася крепко зажмурилась, пытаясь собрать остатки воли. «Значит, все напрасно, – поняла она. – Напрасно я думала, что все как-нибудь устроится. Ничего не устроится, Макс никогда не будет моим. У него свои собственные понятия о чести, а на меня наложено табу».
Она открыла глаза и решительно шагнула в номер. Макс сидел на диване, обхватив голову руками.
– Не стоит придавать значение глупому порыву, – сказала она безразличным тоном. – Подумаешь, поцеловались! Это просто нервы. Мы оба взвинчены и поэтому тянемся друг к другу. Тебе не кажется?
– Кажется, – сказал он. Отнял руки от лица и рывком поднялся на ноги. Тася могла бы поклясться, что при этом он еще и скрипнул зубами.
С угрожающим видом Макс сделал несколько шагов в ее сторону. Тася отшатнулась.
– Никогда, – процедил он, поймав ее взгляд и не отпуская его, – никогда больше не смей обнимать меня. И прижиматься ко мне, ясно? И провоцировать меня…
– Да, – ответила Тася с таким жаром, как будто принимала предложение руки и сердца. – Да, я согласна!
* * *– Эля, все зашло слишком далеко, – сказал Силуян замороженным голосом. – Нам лучше сдаться властям.
– Что значит – сдаться? – зашипела Эльвира и дернула его за рукав. – Милый, очнись! Тебя погубит слепая вера в закон. Мы разве кого-то убивали?
– Нет. Но мы дважды были на месте преступления – тайно! Видели двух убитых людей и оба раза не сообщили об этом. У нас могут быть очень серьезные неприятности. Нас вообще могут посадить.
– Не посадят, – уверенным тоном заявила Эльвира. – Господи, да кто тебя заподозрит?! Мэтр, автор космических опер не может шастать по чужим домам, начиненным трупами. Если не будем делать глупостей, никто никогда ничего не узнает. В конце концов, наши действия можно квалифицировать как самооборону. Мы защищали от преступников свою собственность. И не наша вина, что с ними расправился кто-то еще. Может быть, такие же люди, как мы, только их ограбили раньше.
– Нас-то не ограбили, – резонно возразил Силуян.
