Наталья Никольская - Не все то золото
— Ой-ой-ой, какие мы грозные, — сказала Светлана и аккуратно положила свою сумку на землю, готовясь к драке.
Мне класть было нечего — сумок не ношу — поэтому я просто стояла, скрестив руки на груди, и морально подготавливаясь. Мальчики не заставили себя долго ждать, набросившись на нас, как стая голодных собак на сосиску. Ждать милостей от природы, да и от Жоры тоже, было нечего. Пришлось все взять в свои хрупкие женские руки, и этими же руками надавать милым мальчикам по фейсам. Бойкие вначале ребятки были ошарашены таким отпором со стороны двух вроде бы хрупких на вид девушек. Не давая им опомниться, мы вырубали их по одному, не забывая при этом следить за оставшимися. Однажды замешкавшись, можно больше не увидеть родного тарасовского голубого неба.
Светлана никак не могла справиться с двумя парнишками, облепившими ее, пришлось помочь.
Один из ее противников стоял ко мне своей широченной спиной, нанести ощутимый вред которой я бы не смогла при всем моем желании. Тут мне помог прием, когда-то где-то подсмотренный. Я переместилась так, чтобы мне был виден профиль противника, и нанесла удар ребром ладони рядом с шейной артерией. «Шкафчик» обмяк и рухнул к ногам победителей. К этому времени Светлана Альфредовна справилась с последним.
— Ну, и что нам теперь с ними делать? — спросили мы друг друга, оглядев валявшихся вокруг ребяток.
Как бы в ответ на наш вопрос на улицу въехал Жорин «уазик» и притормозил рядом с первым поверженным «шкафом».
— Помощь не нужна? — просиял Овсянников, выбираясь из машины.
Мне здорово захотелось надрать ему задницу за все хорошее. Вот он! Приехал! Здрасьте, пожалуйста! Принимайте с распростертыми объятьями! Господи, что ж за мужики пошли? Черте что, а не мужики! Когда помощь вроде как бы требуется, они сидят по своим норам и носа не кажут. А когда баба все уже сама сделала, они появляются с сияющими лицами, готовые на все ради дамы сердца и вопрошают: «Тебе не помочь, любимая?». Черт, истреблять таких надо.
— Как видишь, нет. Обошлись своими дамскими силами. Загрузи этих парнишек в свой рыдван и переправь, куда следует, — скомандовала я голосом, не терпящем возражений.
Пока Жора исполнял приказ, Света подошла ко мне и заговорила:
— Времени не было до этого сказать. Спасибо вам большое. Одна я бы не справилась.
— Я бы тоже одна их не одолела, — подбодрила я ее. — Может поговорим?
— Да, конечно, — согласилась она. — Где?
— Жора, ты закончил? — спросила я, все еще злясь на него за нерасторопность в отношении меня. — Мы прогуляемся до моей машины. Ждем тебя там. Поторопись.
Я взяла Светлану Альфредовну под руку, так, на всякий случай — не наручники же ей надевать, в самом деле! — и мы опять, прогуливаясь, направились туда, откуда пришли. Только прогулка теперь шла в более быстром темпе. Не хотелось мне больше ввязываться сегодня в драку.
Так вот мы и шли. Светлана молчала, а я не могла придумать, хотя раньше никогда в карман за словом не лезла, с чего начать разговор. А он обещал быть интересным.
— Светлана, давайте разговаривать напрямик? — это лучше, чем ничего.
Ответом мне был кивок головы.
— Расскажите, кто попросил вас выкрасть золото? — напрямик, так напрямик.
— Я не знаю.
Очень содержательный ответ!
— Ну а все-таки? — заглянула я ей в лицо. — Ведь это наверняка были люди этого человека, — теперь уже я кивнула головой в сторону улочки, с которой мы вышли.
— Скорее всего.
Слова из нее приходилось тащить клешнями. Но ничего, я девушка терпеливая и настойчивая.
— Вы что ж его не видели ни разу?
— Нет, мы связывались через посредника.
— Это не тот ли, что угрожал вам в вашем кабинете в спорткомплексе?
— Откуда вы знаете? — заинтересованность в разговоре на миг осенила ее лицо, но потом опять куда-то пропала. — Тогда вы и про фотографии знаете…
— Знаю, — согласилась я. Чего отпираться-то? — Но если вы мне поможете, то о них буду знать только я.
Раздумья, раздумья и опять раздумья. Такой глобальный мыслительный процесс отражается на милом личике Светланы, что просто диву даешься.
— Я согласна, — наконец выдала она. — Все, что знаю, расскажу. Обещайте только помочь мне и Мише.
Вот она как запела! Теперь, значит, еще и Мише помогать. Что ж делать, такова жизнь, будем помогать. Только помощь бывает разная, а ну как она тебе, Светочка, не очень понравится? Немного позлорадствовав на эту тему — все-таки вредная я баба, с кем не бывает? — я открыла «ниссан» и, махнув Жоре рукой, мы отправились домой.
Собрались мы все дружною толпою у меня в квартире и стали думу думать, как нам этого нахала, который нас с Ольгой без наследства оставить захотел, изловить. Светлана Альфредовна тоже присутствовала и помогала, чем могла. А точнее, она выдала нам все сведения, которые только знала, о ее заказчике.
— …знаю, что он недавно приехал в Тарасов. По-моему, у него что-то со здоровьем, его помощник, который ко мне приходил, что-то при первой встрече об этом обмолвился. Я спросила, почему шеф сам не пришел, а он что-то невнятное пробормотал по поправку здоровья.
— Ага, значит с нашим мафиози что-то не так. Это уже что-то, — обрадовалась я. — Сколько же лет ему?
— Не знаю, — люблю честных людей! — Но мне кажется, он должен быть в возрасте уже. Он меня по телефону называл не иначе как дочкой.
Слово это почему-то заставило меня насторожиться, словно напомнило о чем-то…
— Ласково так говорил всегда. Мол, ты не беспокойся, не сделаешь чего, сразу уберем и все дела.
— Да, веселый дедуля, — высказался Жора, а меня тут же посетила непрошенная мысля.
— Ольга, — решила я активизировать мозговые центры моей сестренки. — Ну-ка подумай, кто знал про бабушкин медальон?
Ольге думалось плохо и мне пришлось ей помогать.
— А никто не знал, кроме нас с тобой, Ираиды Сергеевны, еще одного человека. Кроме бабушки, разумеется. Знаешь, кто это?
Ответ на этот вопрос я получила, когда сложила два слова: дочка и дедушка. Не иначе как дочкой величал Лев Сергеевич Ираиду Сергеевну. Когда встречал ее у нашей бабушки. Хотя было это крайне редко, но слово мне запомнилось.
Ольга ошарашено посмотрела в мою сторону и только собралась открыть рот, как я ее опередила.
— Нет, это не Мурашов! — как можно быстрее сказала я и, увидев, что личико Ольги в момент просветлело, поняла, что не ошиблась в своих мыслях. Если она уже один раз подумала на Дрюню Бог знает что, то запросто могла сделать это еще раз. — Он здесь ни при чем. Это наш с тобой так называемый дедушка.
Ольга побелела, как полотно, и Дрюня вызвался сбегать за водичкой. Она осушила весь стакан и начала приходить в себя.
— Он мне недавно звонил, — выдавила из себя Ольга.
— Кто? — не поняла я и в свою очередь пялила глаза на нее.
— Он, — я, конечно, понимаю, что краткость — сестра таланта. Но все-таки…
— Лев Сергеевич? И что он рассказал тебе? Сколько же лет его не было о городе?
— Лев Сергеевич сказал, что недавно только приехал, соскучился и решил позвонить. А отсутствовал он семь с половиной лет.
— Ценные сведения, — прокомментировала я. — И появился он весьма вовремя.
— Что за Лев Сергеевич? — включилась в беседу Светлана.
— Кособудский. А что? — насторожилась я и внимательно поглядела на Светлану.
— Полина, ведь ты не думаешь, что это он все организовал? — заступалась за «дедушку «Ольга.
— Так, ничего. Наверное, однофамилец. В институте был такой преподаватель, — отмахнулась Светлана.
— Что преподавал-то он?
— Кажется, психосоматику, — напрягая память, вспомнила Света.
— Этот самый преподаватель и был так называемым «дедушкой», — подвела я итог.
— А ты вспомни, Ольга. Бабушка ведь никому не показывала кулон, кроме своих, а Лев Сергеевич всегда был рядом и считался своим в нашей семье.
Ольга поморщила лобик, видимо пытаясь вспомнить.
— Что ты ему рассказала о нас, ведь он, наверное, спрашивал, как у нас дела?
— Ага, спрашивал, — оживилась Ольга. — Я рассказала, что живем хорошо, про работу рассказала. Даже предложила сеанс провести, а он отказался. Про тебя и Жору рассказала, про Кирилла, про Артура с Лизой, ну и еще о каких-то мелочах.
— Про медальон он не спрашивал?
— Нет, — вот этому я очень удивилась. Но рано. — Я сама рассказала.
— Ольга, ну что у тебя за язык! — в сердцах воскликнула я. — Им только проспект Коврова подметать! Черт, ну кто тебя просил?! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не выкладывала первым встречным все наши проблемы?
Ольга сидела пригорюнившись и опять готовилась плакать. Только этого сейчас и не хватало.
— Ладно уж, сделанного не воротишь. Не плачь, горе ты мое луковое.
Я принялась ходить по комнате, размышляя, что же делать дальше. А дальше оставалось только одно — брать нашего дедулю за жабры и вытрясать из него медальон. Вопросом было, где взять его, дедулю? Стоп! А почему, собственно, медальон должен быть у него? Может, он у нашей несравненной Светланы Альфредовны?
