Ангелина Чацкая - Дамы с заначкой
— Клава, у него есть другая женщина.
— У кого? — не поняла подруга.
— У Антона, он с ней вчера танцевал в ресторане.
— Лялечка, ты не заболела? — забеспокоилась Клавка. — Какой Антон?
— Да Бандерас, его так зовут!
— Очень оригинально! Ну и что, у него не может быть женщины?! Такой мужчина…
— Но он же вчера начал ухаживать за мной.
— Начал и закончил, — безапелляционно отрезала подруга. — Ты что там сопли распустила, влюбилась, что ли? Никогда не смешивай личное с общественным, слышишь?
— Клава, он та кой…
— Никакой! Он преступник, Ляля. А ты — курица безмозглая! Не обижайся, но это так. Ты что, плачешь?
— Да, — всхлипнула я. — Я хочу домой, Клава.
— Вот завтра и прилетишь, у тебя же билет на завтра? — уточнила Клавдия.
— Да, но я его сдам и приеду поездом. Еще одной попойки я не переживу.
— А, все ясно! Ты много пила последнее время, и у тебя усилился депрессивный синдром. Все, возьми себя в руки и не раскисай. Пока!
Сегодня ветер с моря дул еще сильнее. Вот и хорошо, что я не поплыла с друзьями. Проходя мимо торговой галереи, я зашла в кассы и сдала свой билет, а затем взяла курс на белую башню вокзала. Идя по улицам, я разглядывала людей вокруг себя. Несмотря на то что курортный сезон только начинался, приезжих было уже немало. Они необъяснимо отличались от местных жителей, хотя не сходили с поезда сразу в набедренных повязках и пляжных шляпах. Дабы не портить себе настроение воспоминаниями о вчерашнем вечере, я старалась думать о всяких несущественных мелочах. За этим занятием меня и застал телефонный звонок. Номер был незнакомым, но звонивший был настойчив, и я ответила.
— Добрый день, Ляля, — услышала я в трубке, и меня бросило в жар.
— Добрый, — спокойно ответила я и замолчала.
— Это Антон, извините, что беспокою, но у меня появилась идея пригласить вас сегодня вечером в одно романтическое место.
«Все, он начал действовать, игры закончились», — пронеслось в мозгу, и я решила пойти ва-банк:
— А что, вы разве не натанцевались вчера в «Дубраве»?
— Не понял?
— Зато я все поняла и этого достаточно.
И наплясалась я тоже вдоволь.
— Ляля, я не был вчера ни в какой «Дубраве», у меня совсем другие дела… — объяснял баритон в трубке.
— У меня нет времени разговаривать, — оборвала его я и отключилась.
От негодования у меня, наверное, раздувались ноздри, по крайней мере мужчина, шедший мне навстречу, поравнявшись, почему-то отшатнулся в сторону. Неслыханно! Этот аферист еще смеет звонить мне после того, как бесцеремонно рассматривал меня вчера, танцующую танец страсти! Скорее бы вернуться домой! Я пулей влетела в зал железнодорожных касс.
17
После обеда дел в моей конторе не было, шефиня закрыла глаза на то, что сотрудники по одному расползались, как тараканы. Это было очень кстати, ведь я уже давно обещала Клаве помочь избавиться от хлама и разобрать подвал С подвалом вообще связана интересная история. Как-то раз зайдя к Клаве, я застала ее сидящей в гостиной на диване и сосредоточенно рассматривающей ковры, расстеленные на полу.
— Караван-сарай или чайхана? — спросила я громко, чтобы обратить на себя внимание.
— А, это ты. Привет, — рассеянно отреагировала Клава — Слушай, как тебе кажется, какой ковер лучше постелить на пол?
Я уставилась на два довольно приличных образца советского ковроткачества, пытаясь уловить принципиальную разницу. Один был красный, а другой — зеленый.
— Ну вроде этот, зеленый, потолще будет, — неуверенно сказала я.
— А красный мне больше нравится, — откликнулась Клава.
— Ну постели оба. А что, сейчас модно делить пространство на зоны. Будет у тебя в комнате две зоны, ты и мебель можешь переставить, — все больше воодушевлялась я.
— Ты думаешь? — оживилась подруга. — А правда, я сама видела в «Квартирном вопросе» такие заморочки. Точно, вот сюда я переставлю кресло и журнальный столик. Там, — она махнула рукой в сторону противоположного окна, — встанет книжный шкафчик, да и сервантик поместится. Слушай, а что ты сидишь?
Давай помогай! — крикнула Клава, вскакивая с дивана.
Следующие два часа мы пыхтели и, учитывая наши физические возможности, производили много лишних движений. Обливаясь потом, мы стащили в угол всю мебель и постелили красный ковер.
— Теперь ставим там диван, торшер, журнальный столик и кресло! — скомандовала Клава.
— Дай передохнуть, — сказала я очень некстати с точки зрения подруги.
— Потом отдохнешь! — отмахнулась она и в пылу своей созидательной деятельности ринулась к шкафчику для книг.
— Осторожно! — крикнула я, но Клава уже потянула шкаф за верхнюю полку.
Будто костяшки домино, весело сложились полочки, и шкафчик устремился навстречу Клаве.
— Удивительно, как хорошо ты помещаешься в любом предмете мебели! — воскликнула я, поднимая шкафчики выковыривая из него Клавдию, — Ты жива еще, моя старушка? — пропела я.
— Жива, жива, — прокряхтела она, оглядывая свои ободранные ноги и растирая покрасневший локоть. — Черт, какое опасное дело — заниматься меблировкой!
Я перетащила зеленый ковер на место, выделенное для него, и чуть не упала, зацепившись за что-то ногой.
— Что это, Клава?
— Это? А, это кольцо! — радостно ответила подруга.
— Я вижу, что кольцо…
— Что это за кольцо и зачем оно торчит посреди комнаты?
— Это вход в подвал! — сообщила Клава.
— У тебя вход в подвал в гостиной?
— Ну и что? Нужно же где-нибудь входить в подвал?
— И что у тебя в подвале?
— Не знаю, я там ни разу не была.
Я в изумлении уставилась на подругу:
— Клава, как можно проявить такую халатность и не облазить все уголки в собственном доме? А вдруг у тебя там лаборатория по производству бактериологического оружия?!
— Ага. Ты еще скажи, что там большевики сидят в подполье с семнадцатого года и огурцы все поели. — Клава, при чем тут огурцы?
— Ни при чем, а огурцов нет, — обиженно ответила Клава.
Я придирчиво осмотрела комнату. Она приобрела неожиданно законченный и оригинальный вид.
— Bay! — воскликнула Клавка. — Дети не узнают родной дом. Надо бы еще занавески поменять.
— Клав, давай ты это завтра сделаешь, без меня. Я хочу залезть в подвал и посмотреть, наконец, что там.
Но Клаба была непреклонна и ни в какую не соглашалась лезть в подвал:
— В другой раз, сейчас не до того. Дети вот-вот прибегут с учебы, кормить надо.
Я не стала уговаривать подругу, но взяла с нее слово, что в следующий раз она не будет препятствовать моему здоровому любопытству.
…Сегодня я решила совершить первую экспедицию в таинственное подземелье. Как только я сообщила об этом Клаве, она вздохнула и погрустнела.
— Клава, ты что?
— А может, не надо? Вдруг там мыши? Я боюсь мышей.
— Запустишь в подвал Ксенофонта, Он их любит.
— Ну ладно, — сказала Клава. — Давай.
Сейчас я принесу фонарик и обую кроссовки.
— И шлем Филькин возьми!
— В шлеме неудобно — в темноте не видно.
— Клава, я пошутила. Неси скорей фонарик!
— Сходи за ним, он где-то на кухне, в буфете.
Я пошла на кухню. Буфет служил Клавке хранилищем разных вещей: от посуды (как ни странно) до мелких предметов, которые валялись повсюду до очередной попытки навести порядок, когда подруга или ее дети собирали их и засовывали в разные ящики буфета, где еще оставалось место. Здесь можно было найти крышки, пузырьки, пробки, монетки, россыпи карандашей и поломанных ручек (вдруг пригодятся), свисток, калькулятор, невесть как попавший в компанию с пакетиками чая, записную книжку, сушеную ящерицу в коробочке под стеклом (Настя когда-то увлекалась биологией). Наконец я увидела фонарик, он был засунут в меховую рукавицу.
— А это что? — спросила я, вернувшись в комнату.
— Ой, ты нашла мой мобильник! А я думаю, где он? Я слышала, что где-то звучит музыка, а потом он, наверное, разрядился. Я неделю его ищу.
Я только покачала головой:
— Боюсь, что однажды ты сама потеряешься. На тебе уже впору сделать надпись: «Вернуть по адресу такому-то за вознаграждение».
Клава с видом оскорбленной добродетели подошла ко мне и молча забрала телефон.
— Поставлю на подзарядку, — донеслось из соседней комнаты.
— Иди уже наконец, я открываю люк!
Я отогнула угол красного ковра и решительно потянула за кольцо. Люк открылся неожиданно легко. Из черной дыры потянуло сыростью и плесенью.
— Боже мой, сейчас оттуда налетит моль и сожрет мои персидские ковры, — простонала Клавка.
— Там нет моли, — сказала я неуверенно и добавила, посветив в дыру:
— Лестницы я тоже не вижу, но вроде бы неглубоко. Клава, давай я тебя спущу в люк, потом передам тебе стул и сама спущусь на него.
— Давай, сначала стул, потом ты, потом я, — предложила Клава в ответ.
