Сергей Гайдуков - Небо в алмазах
— Это не телефонный разговор, — отозвался Пистон, позабыв, что про заказ и про «замочить» мне только что разболтал Циркач по этому же самому телефону.
— Я просто думаю, — сказал я, — если тот, кого заказал Леха, узнал про заказ и опередил Леху? Послал своих людей, и они замочили Леху.
— Ух ты, — оценил Пистон мою фантазию. — Неплохо придумано. Я тоже должен был догадаться про это, только у меня башка болит. Ну и что дальше? Меня мало волнует, кто Леху завалил, меня волнует, где деньги.
— Раз они его завалили, — продолжал фантазировать я, — значит, они и деньги оприходовали.
— Ты же сказал, что Леха перестрелял тех чудиков, которые его прикончили.
— Я видел два трупа, — сказал я. — А может, всего их было трое? И третий успел свалить вместе с бабками? Так что если вы знаете имя человека, которого заказал Леха, то можно вычислить всех остальных. И найти бабки.
— Ну ты и головастый, — признал Пистон. — Почти как я. Я бы тоже все это просек, если бы мы Леху так крепко не помянули сегодня. Циркач уж больно убивался, они же с Лехой вместе на зоне парились... Леха всего полтора месяца назад вышел, и вот на тебе! Глотнул свободы, называется...
А я вспомнил рассказы о восьми годах беззаветного труда на Якутских алмазных приисках. Стало быть, все это — туфта. Тогда откуда алмазы? Да еще в таких количествах?
Ну Леха! Ну Бляха-Муха! Ну сказочник! И еще фокусник, растворяющий в воздухе драгоценные камни и денежные знаки в особо крупных размерах. Причем, даже когда фокусник словил пулю в голову, его фокусы продолжались.
Магия, черт бы ее побрал.
Глава 6
Подохнуть под забором
1
Лимонад в некотором смысле был прав, когда говорил, что работа меня испортила. Имеется в виду работа вышибалой. В каком смысле? Ну, например, когда я впервые вижу какого-нибудь человека — мужика, я имею в виду, — то первым делом сразу прикидываю: а получится ли у меня дать ему в грызло? Профессиональная привычка, ничего не поделаешь.
Вот и тут то же самое. Я посмотрел на человека по фамилии Шумов, рекомендованного Гиви Хромым, и решил: «Пожалуй, с ударом в грызло тут все нормально». В том смысле, что Шумов был хоть и приличного роста, но в плечах я пошире, да и вообще поздоровее. То есть если бы этот самый Шумов нализался бы в «Золотой Антилопе» до зеленых чертей, я бы элементарно вышвырнул его за порог.
Правда, сейчас все было немного иначе. Я смотрел на Шумова и понимал, что при всей разнице в весе и в ширине плеч не смогу не то что врезать путем этому мужику, я и руку вряд ли на него успею поднять.
Потому что Шумов стоял напротив меня, небрежно держа на сгибе руки охотничий карабин и направляя этот карабин прямо мне в живот. Пища, которая провалилась в меня после завтрака, в такой ситуации повела себя просто неприлично, и раздалось какое-то трусливое бурчание, заставившее Шумова удивленно поднять бровь. Левую.
— Э, — сказал я, не сводя глаз с карабина. — Меня Гиви Хромой послал...
— Если ты думаешь, что это хорошая рекомендация, — низким голосом проговорил Шумов, разглядывая мой живот, — ты сильно ошибаешься.
Дело происходило за городом, в дачном поселке, причем на вид не самом захудалом. Кругом щетинились антеннами двух— или трехэтажные кирпичные коттеджи за высокими заборами, и тот коттедж, где я нашел Шумова, мало чем отличался от прочих. Гиви упомянул, что Шумов раньше был частным детективом — не хреново зарабатывают частные детективы, если могут отгрохать себе такую домину, а потом со спокойной душой уйти в запой. Алкоголем, кстати, от Шумова не пахло. Было кое-что другое в его облике — другое и особенное.
Я долго жал на кнопку звонка, пока дверь в заборе наконец не открылась и я смог войти на участок. Вошел и тут же засомневался, что мне стоило это делать, потому что на участке меня ожидал бородатый мужик с карабином в руках. Шумов был одет в старые синие джинсы, оттопыренные на коленях, и в толстый черный свитер. Неухоженная борода и общий вид этого парня наводили на мысль, что Шумов не выходит за пределы дачного участка и не общается с другими людьми. А может, это люди не общаются с ним? Это было бы неудивительно, учитывая привычку Шумова встречать гостей с ружьем в руках. С ружьем, направленным в пузо гостю.
— Я не хочу ничего слышать о Гиви, — отчетливо и неторопливо говорил Шумов. — Я не хочу его видеть. Письма, посылки и переводы от него я тоже не принимаю.
— Я не от Гиви, — поспешил я откреститься от Хромого. — Он просто назвал твою... то есть вашу фамилию. Он сказал, что вы тот самый человек, который мне нужен...
— Да? — Шумов хмыкнул. — Тебе что, нужен убийца?
— А? Почему — убийца? — не понял я и одновременно вздрогнул, потому что мне показалось, будто ствол шумовского карабина приблизился к моему животу на пару сантиметров. И с чего это я решил слушаться советов Гиви Хромого?!
— Потому что я — убийца, — Шумов сказал это с удовольствием. — Последние полтора года мне очень хочется кого-нибудь убить.
— Кого-нибудь? — Я сделал маленький шажок назад. — То есть абсолютно все равно кого?
— Сначала я хотел убить вполне конкретного человека, — паясничал Шумов и сделал маленький шажок вперед. — Но мне не дали это сделать. Я обиделся. И теперь мне в принципе плевать, кому продырявить башку...
— Понятно, — сказал я, стараясь быть вежливым. Хотя больше всего мне хотелось перемахнуть через забор и бежать до станции что есть сил.
— Поэтому я стараюсь не выходить с дачи, — продолжил пояснения Шумов. — Потому что если я выйду, то наверняка кого-нибудь хлопну. А уж в город ехать... Нет, я не поеду в город. Я не хочу кровавой бойни.
На это я уже просто не мог ничего сказать. Шумов правильно оценил мое молчание. Он подмигнул мне и проговорил заговорщицким тоном:
— Что, не очень хороший совет дал тебе Гиви?
— Все нормально, — сказал я, — только нужен мне не убийца. Мне нужен человек, который мог бы разобраться в одной запутанной истории. Вы же вроде были частным детективом...
— Я был легкомысленным идиотом, — перебил меня Шумов. — Теперь я этим больше не занимаюсь. Я изолировал сам себя, чтобы избежать ненужных жертв. Мне не хочется больше разбираться в запутанных историях, мне хочется бить прикладом по головам... — Он тяжело вздохнул. — Но я сдерживаюсь.
Я не совсем понял, про какие головы говорил Шумов, но тем не менее продолжил:
— Просто от распутывания этой истории зависит жизнь моей девушки. Ее взяли в заложницы, и у меня есть четыре дня, чтобы вызволить ее. Точнее, осталось уже три с половиной дня.
— Девушка? — презрительно произнес Шумов. — Найди себе другую девушку, вот и все дела. Этим ты сразу убьешь двух зайцев — заполнишь свободное место в постели и спасешь ту первую девушку: ведь если ты ее кинул, то какой смысл ее убивать за твои долги?
— Они убьют ее из принципа, — сказал я. — Это же такие сволочи, что... Тыква непременно ее убьет, потому что ему нужны деньги.
— Тыква? — Мне показалось, что в глазах Шумова мелькнуло некое подобие интереса. Словно огонек, который зажегся и через долю секунды погас. — Тыква теперь берет девушек в заложницы? Куда катится этот мир... Нет, — решительно сказал Шумов. — Я правильно делаю, что сижу здесь и не высовываюсь наружу. Весь этот мир, — Шумов махнул рукой в направлении города, — дерьмо. Так зачем в него вляпываться лишний раз?
— А здесь что, райский сад, что ли? — не сдержался я.
— Ну вот, — огорчился Шумов. — Узнаю современную молодежь. Один сплошной цинизм, и никакого уважения к старшим.
То ли крыша у меня поехала после всех злоключений последнего времени, то ли это было на самом деле так, но в словах Шумова я услышал ненавистные интонации ДК. Захотелось ляпнуть в ответ что-нибудь мерзкое типа «Сам дурак» или «Сбрей бороду, и мы тогда посмотрим, кто тут старше». Однако я вовремя припомнил, что мне Шумов нужен гораздо больше, чем я нужен Шумову. Честно говоря, я ему вообще по барабану.
О чем он напрямую и заявил.
— И что это я тут стою и зря теряю время? — спросил себя Шумов. — Зачем я разговариваю с человеком, которого послал уголовник с тремя судимостями? Не лучше ли мне пойти посмотреть по телевизору канал «Дискавери»? Из жизни животных. Наблюдая за жизнью животных, начинаешь лучше понимать людей.
— Да, — сказал я. — Наверное. Но все-таки...
— Но прежде чем пойти смотреть канал «Дискавери», — перебил меня Шумов, — нужно очистить территорию от посторонних.
И он довольно бесцеремонно ткнул меня стволом в живот.
— Обычно в таких случаях я считаю до десяти, — сказал Шумов.
— А потом? — спросил я, начиная пятиться к воротам.
— А потом делаю один предупредительный выстрел. Хочешь спросить, что потом?
— Нет, не хочу, — я был уже у ворот. — И все-таки... Что мне делать? Может, хоть какой-нибудь совет дадите? Пока еще не начали считать?
— Почему ты думаешь, что я не начал? — удивился Шумов. — Я считаю про себя. Между прочим, уже шесть.
