Наталья Александрова - Шалаш в Эдеме
– Но, мама, обстоятельства… – попыталась я объяснить.
– Каждый человек своими собственными руками создает свою жизнь! – воскликнула она с наигранным пафосом. – Ссылки на обстоятельства – это оправдания для слабых, никчемных личностей! Для слюнтяев и размазней… размазень…
Запутавшись в дебрях русского языка, она ненадолго замолчала.
Я могла бы воспользоваться этим, чтобы напомнить, что она создала свою жизнь не совсем руками, скорее – гм! – несколько другой частью тела. Но окончательно ссориться с матерью я не планировала. Как говорят, не пей из колодца, может, плюнуть придется.
– Значит, нельзя? – проговорила я тусклым голосом.
– Сама подумай. – Она немного сбавила обороты. – Ты ведь знаешь, у нас не такая уж большая квартира. Тебе будет… было бы у нас… не очень удобно. Кроме того, Валерий Степанович очень устает на работе, ему нужен покой…
– Слушай, при чем тут твой Валерий Степанович? – не выдержала я. – Уж с ним-то мы почти не пересекались…
– Еще бы не хватало! – взвизгнула она. – Еще не хватало, чтобы ты мелькала у него перед глазами по утрам и вечерам! Мало мне… – Тут она спохватилась и замолчала на полуслове.
А, ну ясно. Ее Валерочка завел себе какую-нибудь секретаршу, да не простую, а активную. Либо же мамаша засекла его в стриптиз-баре, или приятели в подарок на день рождения прислали ему девушку по вызову. Но на таких, как известно, не женятся, так что, скорее всего, это предприимчивая секретарша. Поэтому мамочка на взводе, да тут еще я со своей несвоевременной просьбой…
В конце концов, это можно понять. Мамочке уже прилично за сорок, хотя ей столько никто не даст и сама она не выдаст этой тайны даже под самой страшной пыткой. Но уж я-то знаю, сколько лет мне самой и в каком возрасте она меня родила, и сложить эти две цифры мне вполне под силу… так вот, ей прилично за сорок, и она держится за своего последнего мужа руками и ногами. Однако при мысли, что Валера может мамочку бросить, я почувствовала необъяснимое злорадство.
Короче, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
– Значит, нет? – спросила я в последний раз.
– Только не надо давить мне на психику! – снова взорвалась она. – Не надо делать из меня изверга! Я все тебе объяснила в доступной форме… и вообще, извини – мне некогда, у меня краска передержится…
И из трубки понеслись короткие гудки.
Я стояла, тупо глядя на мобильник.
– Эй! – окликнул меня Слон. – Какие проблемы?
Оказывается, пока я разговаривала с матерью, он успел починить дверь и теперь стоял рядом, сочувственно глядя на меня.
– Проблемы традиционные – отцы и дети! – ответила я со вздохом. – Хотела к матери напроситься пожить и получила отлуп. А здесь, ты сам понимаешь…
– Да, не фонтан! – Он выразительно оглядел мое картонное жилище. – Так в чем дело? Поехали ко мне!
Я посмотрела на него подозрительно.
Но Слон спокойно выдержал мой взгляд, и я поняла удивительную вещь: у него не было никакой задней мысли. Он предложил мне гостеприимство не для того, чтобы удобнее было ко мне клеиться, и не по какой-нибудь еще тайной и гнусной причине, а просто по-дружески, по-человечески. Просто потому, что мне плохо, а человеку, которому плохо, нужно помогать.
Я никогда не верила, что бывают на свете простые, искренние человеческие отношения. Разговоры про порядочных, добрых людей я привыкла считать отрыжкой художественной литературы, пережитками девятнадцатого века. Может, когда-то и были такие люди, но сейчас все блюдут только собственные интересы, а «добро и порядочность» проповедуют исключительно для того, чтобы легче было развести на деньги доверчивых дураков.
Ну или подобные разговоры о «добре и духовности» ведут такие зачуханные типы в замызганных курточках из секонд-хэнда и кроличьих ушанках типа «плевок меховой» с кривоногими тетками в шапочках домашней вязки – а что им еще остается?
Такие представления о жизни исповедовала моя милая мамочка, и она таки сумела исподволь внушить их мне.
Но время от времени мне все же встречались нормальные отношения между близкими, между родителями и детьми, встречались люди, которые делали что-то хорошее вовсе не потому, что им это было выгодно. И не для саморекламы. А просто по велению сердца.
В нашей школе была одна учительница, которая спасала публичную библиотеку. Был пожар, книги пострадали не от огня, а от воды. И вот горстка ненормальных вроде нашей Веры Павловны каждый вечер допоздна копались в грязном болоте, выуживали оттуда размокшие книги. Они приносили их домой и просушивали каким-то ужасно трудоемким способом – прокладывая специальную бумагу между каждыми двумя страницами и гладя ее утюгом.
Или родители одной девочки из нашего класса, Галки Тимофеевой, отдыхали где-то на Алтае и в одной тамошней семье увидели глухонемого мальчишку. Чем-то он болел в младенчестве и оглох. Тамошние врачи говорили, что нужно делать операцию, очень сложную, тогда слух восстановится. Так эти люди притащили мальчишку с собой, поселили у себя чуть ли не на год, истратили кучу времени, чтобы пробиться в нужную больницу. Я помню, как Галка жаловалась, что мальчишка прилип к ней как банный лист – ни пойти куда-то без него, ни к себе не пригласить. Вроде бы операция помогла, так Галкин папаша за свои деньги мальчишку обратно на Алтай повез…
Моя мамочка, слушая про такое, только пожимала плечами и выразительно крутила пальцем у виска, что, мол, тут сделаешь…
Честно говоря, я тоже считала таких людей дураками, законченными лохами. Но, может быть, я ошибалась? Может быть, как раз те, кто делает все только для своей выгоды, и есть настоящие дураки, потому что жизнь у человека одна, и ее не обманешь, и она в конце так повернет свои расчеты, что хорошим людям воздастся сторицей, а плохим… ну, с плохими она тоже разберется.
Например, вот Слон… он явно не дурак, не лох, наоборот, толковый, сильный, решительный парень, да и выглядит неплохо, а при этом возится со мной, не имея никакого личного интереса. Или та девчонка, Ира, нянчится с Гешей… можно подумать, это так увлекательно!
Короче, я отбросила все эти бесполезные философствования и с благодарностью согласилась на предложение Слона.
То есть какой он Слон? Его, кажется, зовут Родя… Родион… вот ведь что интересно: я знаю Слона давно, а мне и в голову не приходило поинтересоваться его именем, а Ира только появилась в нашей компании – а уже все выяснила…
Может быть, у хороших людей есть своя тайная организация, есть какой-то свой тайный знак, по которому они узнают друг друга?
В нашей же компании главное – это выделиться среди других. Любым способом обратить на себя внимание, перетянуть одеяло на себя. Иначе тебя посчитают скучной и неинтересной. Обычные разговоры про жизнь у нас не приветствуются. На самом деле, никого из нас нисколько не интересует, как кто живет, кто родители, главный вопрос – есть ли у него деньги? Девицы гоняются за богатенькими перцами, в борьбе за них все средства хороши, пример тому Лизка Веселова – не моргнув глазом, сдала меня бандитам. Подозреваю, что она не расстроилась бы ни капли, если бы я утром вообще не вернулась.
Я отбросила сложный вопрос, как бы я сама действовала в подобной ситуации. Это сейчас в голове появились какие-то мысли, а до вчерашнего вечера все поглощала одна цель: окучить Димыча. Что ж, надо признать, что этой цели я не достигла, но отчего-то сей факт в данный момент меня совершенно не волновал.
Я собрала с пола кое-какую одежду и белье, Слон сказал, что в его квартире есть стиральная машина. Мы заперли дверь, вышли из подъезда, сели в его машину. Приличная, кстати, тачка, «Пежо».
Он выехал на дорогу, а я вспомнила, как только сегодня утром меня столкнули в машине с обрыва. Тоже, кстати, неплохая была машина, вечная ей память…
Я вспомнила обгорелый остов машины, который показали в новостях, вспомнила обугленный труп рядом с ней… ведь этот труп вполне мог быть моим! Только чудом мне удалось спастись…
Стоп! Что-то здесь не увязывается.
Меня посадили в машину Виктории в четверть седьмого утра. Я тогда еще посмотрела на ее часики.
Но я выскочила из машины на ходу, сбежала от бандитов Виктории. А в новостях показали обгорелый труп. Значит, где-то они этот труп раздобыли…
Но! Но в восемь утра Костян с Лимоном уже крутились возле морга Третьей городской больницы, там они наехали на Гешу.
Когда же они успели раздобыть новый труп, придать ему такой вид, чтобы он сошел за жертву аварии (то есть просто-напросто сожгли его, как пережаренную отбивную), и доставить на место аварии?
Что-то здесь не так…
Может быть, это сделали не Костян с Лимоном, а какие-то другие люди? Однако, насколько я поняла, других людей у Виктории Сергеевны не было. Даже убедившись, что эта сладкая парочка никуда не годится и делает глупость за глупостью, она поручает им самую главную часть операции. Если бы у нее был выбор, она вызвала бы других людей.
