Наталья Александрова - Кот в мешке
— Главное достоинство нашей фирмы — это быстрота и конфиденциальность!
* * *Маркиз высадил Лолу возле памятника Пушкину, немного не доезжая до дома номер пять. Он вовсе не хотел, чтобы его машина попала в поле Зрения видеокамер охраны.
Подойдя к подъезду, Лола заглянула в будку охранника и звонким наивным голосом сообщила:
— Мне в шестнадцатую квартиру, к Крылову.
Охранник снял трубку переговорного устройства и спросил:
— Альберт Николаевич, посетительницу ждете?
Выслушав ответ, скосил глаза на Лолу.
— Кто такая?
— Экспресс-доставка от Крыловой Ирины Леопольдовны, — не моргнув глазом, ответила девушка.
Охранник передал ее сообщение и нажал кнопку, открывавшую входную дверь в подъезд:
— Проходи. Четвертый этаж, направо.
Лифт с огромными зеркалами и пушистым ковром плавно поднял Лолу на четвертый этаж. Свернув направо, она подошла к двери, обитой дорогой вишневой кожей.
Не успела она подойти к двери, как та распахнулась. На пороге стоял невысокий худощавый мужчина на вид около сорока. На лице его было изумление, граничащее с паникой.
— Что еще за доставка? — воскликнул он, шагнув навстречу Лоле.
— Экспресс-доставка, фирма «Скороход», — бодро отрапортовала Лола, вынимая из сумки продолговатый конверт из плотной голубоватой бумаги. — Пожалуйста, распишитесь в получении.
Мужчина взял в руку конверт с таким выражением лица, как будто ему в руки попала ядовитая змея или граната с выдернутой чекой. Подняв глаза на Лолу, он сдавленным голосом произнес:
— Зайдите на минутку.
Он посторонился, пропуская девушку в свою квартиру, и закрыл за ней дверь.
Просторный холл, выложенный черно-белой плиткой и мягко освещенный встроенными в потолок галогеновыми светильниками, напоминал фойе западного музея. Нервно теребя в руке конверт, хозяин спросил:
— Что вы там сказали, от кого этот конверт?
С абсолютно спокойным видом Лола заглянула в разграфленный листок и сообщила:
— Отправитель — Крылова Ирина Леопольдовна. Дело в том, что мы обычно не сообщаем имена отправителей, но в этом случае женщина специально попросила, чтобы ее назвали.., такое тоже часто бывает, если посылают поздравления, цветы, допустим, или подарок какой-то, и хотят, чтобы знали, от кого…
Лола умело изображала простодушную провинциальную девушку, доброжелательную и недалекую. Это была одна из ее любимых ролей еще с тех пор, когда она не была знакома с Маркизом и зарабатывала на жизнь мелким мошенничеством. Эта роль, надо сказать, всегда ей отлично удавалась.
Вот и сейчас «безутешный вдовец», окинув ее пренебрежительным взглядом, как пустое место, решил не принимать в расчет и вскрыл при ней голубоватый конверт.
Лола, которая прекрасно знала, что находится внутри, затаив дыхание наблюдала за лицом мужчины. Надо сказать, что зрелище было увлекательное.
Лицо вдовца резко побледнело, глаза остановились и остекленели, зрачки неестественно расширились. В общем, это лицо больше всего напоминало древнегреческую театральную маску, воплощающую ужас.
В полной тишине протекло около минуты. За это короткое время Лола успела оглядеться и засунуть за отворот дубленки, висевшей на вешалке, крошечный микрофон. Лола не без основания посчитала, что мужская дубленка может принадлежать только Альберту Николаевичу Крылову, никаких других мужчин в квартире не проживало.
Сейчас хоть и март, но все же морозно, так что Альберт наверняка ходит в дубленке. «Жучок» очень удачно всунулся в мех и зацепился там накрепко. Страшно довольная собой, Лола уставилась на Крылова, который все еще тупо разглядывал несколько строчек.
Наконец мужчина вспомнил о присутствии Лолы. Он сбросил с себя оцепенение, с трудом вернул своему лицу приличное выражение и, еле шевеля пересохшими от волнения губами, проскрипел:
— Когда отправлен этот конверт?
— Наша фирма гарантирует экспресс-доставку в пределах города и ближайших пригородов в течение часа с момента отправки, — бойко оттарабанила девушка типичный рекламный текст.
— Значит, она отправила это письмо час назад? — безнадежным голосом протянул мужчина.
— Меньше сорока минут назад, — отозвалась Лола, — вы ведь живете в центре, совсем недалеко от нашего офиса.
— Значит, она жива… — еле слышно, ни к кому не обращаясь, проговорил Альберт Николаевич.
— Что вы сказали? — Лола изобразила вежливое недоумение.
— Я не вам! — резко ответил Крылов. — Где я должен расписаться?
Лола протянула ему разграфленный листок и указала на свободную строчку. Мужчина достал из кармана изящную золотистую ручку и вывел на листке быстрый неровный росчерк. Лола повернулась к двери, но Альберт Николаевич снова окликнул ее:
— Вы ее видели?
— Кого? — Лола повернулась к нему и округлила глаза, изображая полнейшее недоумение.
— Ее… Ирину.., отправительницу?
— Да, — Лола кивнула, тряхнув светлыми волосами, — я как раз вошла в офис, вернулась с предыдущей доставки…
— Ну и как.., как она выглядела? — Голос мужчины показался Лоле умоляющим.
Она поняла, что он мучительно хочет, чтобы ее описание нисколько не подходило для его жены, которой давно уже полагалось находиться в морге и для загадочного возвращения которой он не мог подобрать сколько-нибудь правдоподобного объяснения.
— Немолодая такая дама, но стройная, — начала Лола, — шатенка, волосы короткие.., видно сразу, что богатая, — девушка завистливо сглотнула, — пальто очень красивое, светло-бежевое, модное очень, из этого, как его…
— Кашемира, — безнадежным голосом подсказал Альберт Николаевич.
— Во-во, кашемира! Классное пальто! Я такое видела в бутике на Большой Морской, таких денег стоит — с ума сойти!
— Да, это она… — тоскливо протянул Крылов, — что же случилось, что же случилось.., ведь я своими глазами…
— Что вы говорите? — Лола приблизилась к мужчине на шаг.
— Ничего! — резко отозвался тот. — Что ты здесь вынюхиваешь? Доставила письмо и проваливай!
— Но вы же меня сами попросили зайти, — обиженно проговорила девушка, — сам расспрашивал, а теперь ругается… — Ее глаза жалобно округлились и наполнились слезами.
— Ладно, ладно, — Альберт Николаевич подтолкнул девушку к двери, сунул ей в руку пятидесятирублевую бумажку и вытолкнул за порог.
— Бедную девушку каждый обидеть норовит, — всхлипывая, произнесла та, пряча деньги в карман джинсов, — денег немножко дадут и думают, что все можно, а.., человеческое достоинство?
Но зрителей у нее больше не было: Альберт Николаевич Крылов уже захлопнул дверь квартиры.
* * *Высадив Лолу на Пушкинской улице, Маркиз, чтобы не терять времени, поехал на Обводный канал к Уху, который обещал ему хорошую машину «с начинкой» — внешне самые обычные «Жигули», а вся ходовая часть — от «фольксвагена», да еще и дополнительно переделанная, с форсированным мотором.
Миновав Вознесенский проспект, Леня выехал на набережную Обводного. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил серый «форд», который уже давно держался за ним, как приклеенный.
Маркиз снизил скорость — и «форд» тоже притормозил, нажал на газ — и «форд» прибавил ходу.
Около Ново-Московского моста дорога ушла в тоннель. Выскочив наружу на другой стороне моста, Леня резко развернулся и по встречной полосе движения вывернул на Московский проспект, а с него — на Малодетскосельский. На этом узком, разделенном бульваром проспекте очень многие автолюбители оставляют возле тротуара припаркованные машины, в результате по оставшейся свободной части дороги едва можно проехать в один ряд. Лене пришлось снизить скорость, потому что перед ним еле тащился темно-синий «опель». Косясь в зеркало заднего вида, Леня даже посигналил тихоходу, хотя у того на заднем стекле был приклеен круг с изображением чайника и выразительная надпись: «Еду как умею».
Естественно, водитель «опеля» никак не отреагировал на Ленины сигналы и даже снизил скорость еще больше, хотя это казалось почти невозможным.
Леня вполголоса выругался. Того и гляди, появится серый «форд», от которого он надеялся оторваться…
Легок на помине, «форд» появился в зеркале.
Леня вертел головой в поисках какого-нибудь проходного двора, в который можно свернуть, но ничего похожего вокруг не было.
И тут, немного не доезжая до перекрестка, где Леня надеялся вырваться на оперативный простор, проклятый «опель» вообще остановился.
Маркиз не удержался от крепких выражений, ударил обеими руками по рулю и, выйдя из машины, двинулся к «опелю».
— Ты что, второй день за рулем? — спросил он, наклонившись к водительскому окну.
— Нет, не первый, — ответил водитель «опеля», поворачиваясь к Лене лицом.
Это был коренастый крепкий мужчина с густыми рыжеватыми волосами и красной, как у большинства рыжих, кожей. Тот самый, с которым Леня столкнулся в квартире любительницы оперы Аллы Викторовны.
