Маргарита Южина - Осторожно, дамы отрываются
– А если все места займут? – волновалась девушка.
– Успокойся, у нас даже на Челси места свободные найдутся, – отмахнулась Марьванна. – Ты должна прийти и произвести фурор! Кстати, а что за платье ты на себя напялила? Немедленно сними! Мы с тобой выбрали совершенно замечательный костюм! Неужели ты в этом! собираешься идти на вечер? Какой ужас…
Когда Люба все же добралась до стадиона, на трибунах уже сидели ее знакомые работники. Почти все пришли с семьями – детишки визжали и махали шарами, жены беспрестанно оглядывались и чувствовали себя не совсем в своей тарелке, зато мужьям был сплошной праздник. Потягивая пивко, они то и дело перекликались со своими товарищами, о чем-то весело спорили, важно надували животы и вообще – чувствовали себя хозяевами жизни.
Люба была немного скованна. Мужчин она, конечно, знала, однако вместе с ними беззаботно тянуть пиво не собиралась. Только когда на поле выбежали спортсмены в широких ярких трусах, ее окликнули:
– Люба! Давай к нам! – крикнул седоватый Сидорчук – сосед Сивцова по кабинке. – Гляди, вон Славка, а вон там, с мячом, – Гришка. Наши.
Люба никогда футболом не увлекалась. И сейчас – ей было наплевать кто и кому забил голы, она глаз не могла оторвать от бегающего Сивцова. Да и не она одна. Когда мяч был у Сивцова, все трибуны ревели:
– Слав-ка! Да-вай! Слав-ка! Да-вай! Мазила-а-а-а! – выдыхал стадион.
Люба готова была разорвать каждого за этого «мазилу». Им хорошо тут кричать, а он там…
– Сла-а-а-ава-а-а-а! – орала она громче всех. Причем даже тогда, когда он был от мяча совсем в другой стороне.
А за спиной Любы какие-то девицы орали:
– Доронин! Леха! Давай!
И снова бежал Сивцов к воротам. Удар. Го-о-о-о-ол!!!!
– Слав-ка!!! – гремел стадион.
Люба чуть слезы не утирала от гордости. Да, уж так случилось, что вот такой у нее Славка, он кому хочешь, что угодно забьет!
– Доронин! Леха! Го-о-о-о-л!
Теперь гол забил не Славка, а какой-то Доронин с их завода. И радости Любе это не прибавило.
– Доронин! Леха! Молодец! – выкрикивали девицы.
Терпение у Любы лопнуло. Она повернулась к девчонкам и отчеканила:
– И ничего он не молодец ваш Доронин. У него ноги кривые!
Девчонки оторопели, а потом Люба услышала:
– А это кто? Новая девица Сивцова что ли?
– Ой, да у него этих новых, как сигарет – каждый час новую закуривает…
Люба непонятно отчего вдруг обрадовалась. Да! Сивцов, он такой, у него каждый час новая сигарета! Но это до нее, до Любы. Вот та стриженая, так совершенно точно, как сигарета, а она – Люба, будет одна единственная! И она еще сильнее заорала:
– Слава-а-а-а!
Теперь даже он ее услышал, обернулся на трибуны, увидел Любу и помахал ей рукой. Нет, совершенно определенно – она у него будет единственная!
Футбольный матч закончился явной победой заводчан. И Сидорчук, который сидел рядом и тоже орал «Сивцов», надрывая глотку, повернулся к Любе.
– Ну, подруга, теперь давай, не отставай, едем отмечать победу.
Их повезли в большом автобусе. Вернее автобусов было несколько, но как-то сами собой организовались компании, и кого-то повезли в одно кафе, а кого-то совсем в другое. Люба начала переживать – а вдруг Сивцов поедет в кафе не с ними, а с другим автобусом? Футболисты ехали отдельно, и куда их повезут, никто не знал.
Все мужчины и их жены уже сидели за столиками, когда он пришел – Сивцов. Конечно, его посадили совсем даже не с Любой – она сидела с двумя незнакомыми мужчинами и с женщиной. А Сивцов вместе с Гришкой уселись совсем далеко.
– Давайте знакомиться, – предложил сосед по столику. – Меня зовут Игорь, а вас как?
Оказалось, что второго мужчину звать Юрием, а девушку Ларисой. Однако, Любе все это было неинтересно. Гораздо больше ее волновало – с кем за одним столиком сидит Сивцов, и неужели она так и просидит весь вечер с этими незнакомыми людьми, в то время, как замечательный Слава будет находиться на другом конце зала. Между тем, вечер разворачивался вовсю – голоса становились громче, звон бокалов раздавался все чаще, и речи выступающих – все сбивчивее. Гремела музыка, давно качались пары, а Люба все сидела и размышляла – когда же ей решиться пойти и пригласить Сивцова, сам ведь ни за что не догадается.
– Можно вас? – протянул ей руку уже хмельной сосед, которого звали Игорем.
– Да я вообще-то… – начала было отнекиваться Люба, но повеселевшие Юрий и Лариса – ее соседи, сразу же закричали, что сегодня отказы не принимаются, иначе в следующий раз их команда непременно проиграет.
Люба нехотя поднялась, подалась на середину площадки и тут вдруг увидела – ее, эту стриженую! Сивцов сидел от Любы совсем недалеко, рядом с ним глушил пиво Гришка, и тут же сверкая накрашенными глазами сидела эта крашенная Алена! Будто кипятком плеснули Любе в лицо. Господи! Ну и зачем она притащилась сюда на посмешище? Еще и орала на весь стадион… какой стыд…
– …Вы меня совсем не слушаете что ли? – донеслось до нее будто сквозь вату. – Я говорю – почему я вас не видел у нас на заводе? – допытывался кавалер.
– Не видели? – растерянно переспросила Люба. – Так вы не там смотрите. Вы наверное думаете, что я в женской раздевалке работаю, а я в мужской…
– Во-о-о-н вы где прячетесь, – радостно протянул Игорь. – Ну теперь-то я вас найду-у-у-у…
Люба на шутки не отвечала. Она уже совершенно твердо решила – как только в следующий раз зазвучит мелодия медленного танца, она вот так поднимется и пойдет приглашать Сивцова. И пусть они с этой Аленой уезжают потом в свою Турцию, она, может быть, тоже уедет! К себе в деревню, вот так! И пусть он потом каждый день, как сигарету, зажигает по новой Алене, ей будет уже все равно!
Музыка закончилась, и недовольный молчанием партнерши Игорь усадил Любу за столик.
– Нет, ну я не знаю, – будто оправдывался он перед Ларисой и Юрием. – У этой девушки на сердце какая-то печаль, она меня весь танец не замечала.
– Ну что уж вы так? – даже обиделась Люба. – Чего же «не замечала»? Вы что же думаете, я бревно какое, я же чувствую, что не за столиком сижу, а танцую, значит, заметила…
И тут у нее захватило дух – по залу поплыли звуки медленного танца.
– Ну ладно… – как-то суетливо заговорила она. – Вы тут посидите, а я… мне тут надо… не надолго…
Она поднялась, одернула костюм, поправила прическу, прижала руки к щекам и… будто с обрыва – шагнула к столику Сивцова.
– О-о-о-о!!! – первым обрадовано закричал он. – А вот и наша невеста! А мы тебя и не видим! Ты куда это направилась?
– Я… мне выйти надо… – пролепетала Люба, напрочь забыв о своем решении – пригласить Сивцова на танец.
– Успеешь, садись к нам, – поддержал друга Гришка. – У нас и местечко свободное имеется. И вообще – чего ты уселась черте куда?! Сиди давай с нами!
А девушка ничего не сказала. Она только с большим интересом смотрела на растерянную Любу и как-то странно улыбалась.
– Ну что же… – назло ей уселась на стул Люба. – Если приглашаете… И правда – чего это я торчу черте где. Гриша, я буду сегодня твоей дамой! А ты не стесняйся – ухаживай за мной изо всех сил!
У Гриши отчего-то сразу вытянулась физиономия. Сивцов прыснул в кулак, а Алена нежно улыбнулась и обратилась к Любе:
– Меня зовут Аленой, а вас, простите, как?
– Любовь Викторовна, – перекривилась Люба и добавила: – А вас я уже знаю, вы по ночам к Сивцовым ходите.
Теперь лицо вытянулось у Сивцова, да и Алена немного зарделась, опустила голову, якобы поправляя прическу, а потом вежливо спросила:
– И, простите, откуда же такие сведения?
– Так я же вас сама видела! Ничего себе – откуда! – удивилась Люба эдакой наглости. – Вы же с Евгением приходили знакомиться! И мне недавно ребенок похвастался, что вы уезжаете с ними в Турцию! Ой. Ну ходите вы к ним и ходите! Мне-то что?! – И Люба с повышенным вниманием обернулась к Грише: – Гринь, пойдем танго танцевать, оставим этих голубков…
И она уже поднялась и потянула за рукав Гриню, как тут же подскочил Сивцов:
– Тихо-тихо-тихо-тихо! – Он резко поставил стул Любы к себе поближе и с шутливым возмущением заговорил: – Это что же такое, я не понимаю? Девушка на выданье, мы ее тут берегли всем коллективом, а она чуть не под венцом такие вензеля выписывает! То она на виду у всего честного народа с каким-то дятлом пляшет, то на глазах у родной жены Гриню уводит! Куда вас понесло, милое дитя? Это у вас предсвадебный синдром что ли?
Из всего, что он тут выговаривал, Люба уяснила только две вещи – он все же придвинул ее стул к себе, ур-а-а! И еще – врет он все, что не заметил Любы, видел же, что она танцует с этим Игорем… или Юрой, кто их там разберет…
– Я не с дятлом танцевала, это сосед… – и тут до нее дошло. – А… как это на глазах у жены? Гриша, а где твоя жена-то со своими глазами?
– Вот она, эта порочная женщина! – дурашливо ткнул пальцем в Алену Гриша.
Похоже, новость, что Алена в поздний час посещала Сивцовых, нисколько его не смутила, даже не вызвала отголоска ревности. Зато Люба почувствовала себя премерзко.
