Наталья Александрова - Соло для часов с секретом
– Хорошо. Я жду подругу, так что не смогу вас подвезти, – сказал Михаил.
– Это и не нужно. Созвонимся. – И Леня вышел из машины.
Он прошел два квартала и свернул в переулок, где оставил машину. Проезжая мимо машины Михаила, он увидел, что в автомобиль садится потрясающая женщина – высокая стройная брюнетка. Женщина была в черном в меру коротком платье и черном жакете. Чувствовалось, что платье сидит как влитое, однако жакет был застегнут на все пуговицы, чтобы скрыть откровенный вырез.
«Сорок дней, – вспомнил Леня, – полагается в черном…»
В последний раз мелькнула длинная нога в изящной черной лодочке, и дверца машины закрылась.
«Однако, – Маркиз покрутил головой, – кто бы мог подумать, что в подругах у этого рохли и зануды пребывает такая потрясающая женщина?.. Не пора ли поменять мнение о клиенте, а то как бы не лопухнуться…»
* * *Дверь открыла невестка Михаила, Марианна, жена его второго брата, Сергея, того самого, которому достался от отца этот дом.
– А-а, это ты… – проговорила она с таким откровенно разочарованным выражением лица, как будто вместо желанного гостя увидела на пороге почтальона, переписчика или соседку, заглянувшую занять стакан сахара. – Заходи…
Однако когда взгляд ее переместился на Лизу, Марианна сначала оторопела, потом плотно сжала губы и опустила сверкнувшие глаза. Лиза улыбнулась Михаилу одними уголками губ и сдержанно поздоровалась с хозяйкой дома. Марианна, справившись с собой, кисло пробормотала приветствие и покосилась на Лизино платье. На самой Марианне было платье в узкую черно-белую полоску, едва ли можно было считать его траурным одеянием.
Как ни мало разбирался Михаил в женской одежде, все же за недолгие встречи успел заметить, что со вкусом у его второй невестки явно дело обстоит плохо. То, что Марианна считала экстравагантностью, выглядело на ее высокой костлявой фигуре жалко и убого. Если же она пыталась следовать моде, то обязательно выбирала те вещи, которые ей нельзя было надевать ни под каким видом. Так и сегодня от черно-белых полосок рябило в глазах, кроме того, из-за них фигура Марианны казалась еще более длинной и нескладной.
Михаил представил Лизу родственнице, и они вошли в дом.
Прежде, при жизни отца, ему приходилось бывать в этом доме, однако сейчас он не узнал его. Прошло чуть больше месяца после похорон, но брат с женой успели многое переделать. Если раньше жилище отца казалось слишком строгим и немного холодноватым, то теперь все здесь отдавало излишней восточной пышностью. Лепнина, инкрустация, позолоченные светильники и какие-то безвкусные статуэтки не оставляли свободного места. Посреди холла висела огромная люстра из поддельного хрусталя. В какой-то момент Михаилу показалось, что он попал в турецкий или египетский отель.
Не успели они пройти холл, как послышался звук подъехавшей машины. Марианна бросилась к дверям, и в дом вошел старший брат Валерий со своей женой Анной.
На этот раз Марианна встретила гостей с преувеличенной радостью, а с Анной несколько минут сестрински обнималась. Выглядели они при этом весьма карикатурно: Марианна была на две головы выше, худа как жердь и бледна, как гипсовая статуя, тогда как Анна – низенькая краснощекая толстушка.
– Как вы все здесь чудненько обустроили! – пропела Анна, высвободившись из объятий свойственницы. – Теперь хоть стало на жилой дом похоже! А то вечно приезжаешь сюда и чувствуешь себя так, как будто попала в холодильник… брр!
Михаил отошел в сторону, чтобы не высказывать своего отрицательного мнения, впрочем, его никто не спрашивал. На Лизу Анна посмотрела с интересом и даже приветливо. Как все полные люди, она не была злой и сварливой. Если Марианна при жизни отца отчего-то сильно злилась на него, Михаила, то Анна просто его не замечала.
Сейчас она в восторге оглядывалась по сторонам – ей очень нравилась бьющая в глаза пышность. Даже Марианна утратила свой кислый вид, благосклонно внимая словам Анны.
– Чудо, просто чудо! – кричала та. – Господи, как бы я хотела такой дом!
Михаил, наблюдая за невестками из угла холла, подумал, что отец все неправильно рассчитал с наследством. Дом следовало оставить старшему брату Валерию. Его жена приняла бы это как дар божий, с восторгом занималась бы благоустройством, украшала бы дом как умела. Она не интересовалась своим внешним видом, одевалась кое-как, не придавая этому значения. Зато отлично готовила, любила покушать, вышивала всякие салфеточки и дорожки – ужасно безвкусные, как шипела Марианна. Ей-то хозяйство было совершенно чуждо, готовить она вообще не умела, зато прекрасно чувствовала бы себя, будучи женой хозяина крупной фирмы, – посещение выставок и презентаций, деловые обеды с женами партнеров и все такое…
Тут же вкралась мысль, что отец его при всех своих недостатках был человек неглупый и милых невестушек видел насквозь. Однако сделал так, как сделал. В конце концов, подумал Михаил, отец больше пекся о благополучии своих сыновей и сделал так, как им будет лучше. Им, но не ему, младшему.
«Пора бы тебе простить отца», – услышал Михаил укоризненный голос мамы и понял, что она права.
– Марьяна, это кто пришел-то? – раздался зычный голос из другой комнаты.
– Кто у вас там? – встрепенулась Анна.
– А ты не знаешь? – Лицо Марианны перекосилось, как будто она съела подряд шесть лимонов. – Тетя Шура!
– Она жива? – от неожиданности слишком громко спросила Анна.
– Жива! – громогласно подтвердила появившаяся на пороге холла высокая дородная старуха с палкой. – А ты, Анна, гляжу, и не рада? Да мне наплевать, я не к тебе в гости приехала. И не к ним. – Она махнула палкой в сторону Марианны и Сергея. – Я приехала племянника моего помянуть, Арсения покойного. Не довелось на могилу горсть земли бросить, так хоть на сорок дней помяну…
– Что это за чудо? – шепотом спросила Лиза, подойдя неслышно.
– Тетка отца, Александра… – Михаил замялся, сообразив, что не знает отчества. – Я сам ее ни разу не видел, вроде ей лет восемьдесят уже… Вот уж правда что чудо…
На тетке, как и на Лизе, тоже было все черное – широченные, как у революционного матроса, брюки, сверху свободная блуза, как у художника Тюбика из сказки про Незнайку. Только у Тюбика еще был шелковый бант на шее, а у тетки на шее ничего не было, зато седые растрепанные волосы были прихвачены черной повязкой на манер пиратской.
Зоркими не по возрасту глазами оглядев холл, тетка без промедления направилась к Михаилу.
– Ты, что ли, поскребыш? Тайный плод любви несчастной?
– Ну я! – Михаил внутренне напрягся, решив, что, если чертова старуха скажет что-то неуважительное про его мать, он не посмотрит на возраст и поставит ее на место.
– Не похож, – гудела тетя Шура. – Видно, в мать удался. Ну, счастливый будешь! Это жена твоя? Красивая девка, не чета этим… – Она пренебрежительно махнула палкой в сторону невесток.
– Подруга… – смутился Михаил.
– Ну и ладно, – согласилась тетка, – мне без разницы. Давно тебя повидать хотела, интересно мне было. Арсения даже просила тебя привезти, да он все отнекивался. На похороны-то я не успела, тут вот какое дело. Пошла летом в магазин, а на переходе машина меня и сбила. И вроде встала на свои ноги, водитель такой вежливый, выскочил, до дому меня довез, до квартиры проводил и ушел. А потом выясняется, что у меня перелом шейки бедра. Хорошо, что старухи наши, что возле подъезда круглые сутки сидят, номер машины записали! Ну, я тебе скажу, разведка работает! Я-то с ними никогда не сижу, так они все равно все про всех досконально знают! Нашли его, конечно, деньги на операцию вытрясли.
– Как же вы на операцию-то решились в таком возрасте? – невольно спросил Михаил.
– А я так решила: будь что будет, но лежать колодой не стану! Вот хожу теперь с палкой, но скоро и палку брошу! Так что не сомневайся, у нас порода крепкая…
Стуча палкой, она устремилась к дивану, а в холле появился еще один гость – средних лет подвижный мужчина с маленькой козлиной бородкой и напоминающими рожки завитками темных волос, обрамляющими лысину.
– Это Аристарх Алексеевич, семейный юрист, – шепнул Михаил Лизе. – Ты с ним построже, он бабник ужасный, ни одну женщину не пропустит.
– Очаровательница! – завопил Аристарх и с размаху приложился к ручке Марианны. – Как вам идут эти полосочки! Что-то такое игривое, кошачье…
Михаил подумал, что если уж непременно переходить на звериные сравнения, то Марианна напоминает скорее зебру – немолодую, тощую и мосластую.
Аристарх подскочил уже к Анне, приобнял ее за плечи и прошептал на ушко что-то фривольное, отчего щеки Анны еще больше покраснели, она взвизгнула и шутливо хлопнула ловеласа по руке.
Аристарх бодрым козликом проскакал через комнату к Михаилу и его даме, но по дороге притормозил и расшаркался перед тетей Шурой.
– Александра Савельевна, сколько лет, сколько зим!
