Татьяна Луганцева - Высокий блондин без ботинок

— Не волнуйтесь, я все узнаю. Подумаешь, двое суток нет вестей. Это же не два месяца, — не очень уверенно ответила Надежда.

— До Италии лететь несколько часов! А тут прошло несколько суток, то есть вторые к концу подходят, и ни одного звонка матери! Ой, чувствует мое сердце, что с Милой не все в порядке, — снова заныла Алевтина.

Надежда вышла от нее в совершенно разобранном состоянии. Она не знала, что ей делать.

«Может быть, позвонить Григорию Степановичу и посоветоваться с ним? Он хоть подскажет, что с Милой могло произойти и как ее найти», — думала Надежда.

Когда она в растерянности подходила к своему автомобилю, в ее сумке зазвонил телефон.

— Алло? — Она надеялась, что это Камилла, так как номер не определился.

— Надежда Петровна? — спросил в трубке незнакомый мужской голос.

— Да, я.

— Меня зовут Валерий Дмитриевич, мы не знакомы. Я звоню по просьбе вашей подруги, ей сейчас очень плохо, и она изъявила желание увидеться с вами, я, как ее лечащий врач, не возражаю.

Надя никогда не думала, что у нее настолько расшатанные нервы. Ноги ее подкосились, и она оперлась руками о капот своей машины.

— Лечащий врач? — переспросила она. — Моя подруга в больнице? В какой?

— Я врач-психотерапевт, — лаконично сказал Валерий Дмитриевич.

— Что? — не поняла Надежда или не хотела понимать.

— Терапевт психики, — замысловато ответил Валерий Дмитриевич, — ваша подруга в психиатрической больнице номер пять. Второй корпус.

Все поплыло перед глазами Надежды, но она успела сказать, что приедет немедленно, и отключила связь.

«Спокойно, Надя, спокойно! Ничего себе Италия! Я-то шутила, что Милка сошла с ума от любви к своему итальянцу, а тут все серьезнее оказалось. Она и правда спятила. Господи! Что же делать! Возможно, что и жениха-то никакого не было, ни визы, ни паспорта! Представляю себе картину, как Камилла буянит в аэропорту с требованием немедленно выпустить ее в Италию, где ее ждет Марко. Причем сам синьор Тозини не в курсе, что свел одну русскую дурочку с ума! Какой позор! Там-то ее и повязали под белые рученьки — и в желтый дом. Эх, Милка, Милка! Пропади пропадом сногсшибательная внешность Марко! Почему он не оказался толстым, лысым и противным? Ну ничего, Надя, дыши глубже! Может быть, не все еще потеряно, раз она вспомнила обо мне и позвала меня к себе. Держись, подруга, твоя Надя идет к тебе на помощь!»

Надежда собралась с мыслями и чувствами, заставила себя сесть за руль и трясущимися руками повернуть ключ в зажигании.

Пока Надежда ехала до больницы, в голову пришла мысль, что ей самой требуется психиатрическая помощь. Ее всю трясло и колотило. Она получила пропуск на территорию больницы и быстро нашла второй корпус. Это было четырехэтажное здание старой постройки. Большие окна, широкие подоконники, полуотвалившаяся лепнина по фасаду и облупившаяся желтая краска.

«Вот уж точно желтый дом, могли бы покрасить и в другой цвет», — мелькнула мысль у Надежды.

Внутри больница тоже имела неприглядный вид. Деревянные половицы, покрашенные в коричневый цвет, светлые стены и потолки, старые круглые светильники, двери в палаты все с окошками, чтобы было видно, что делают их обитатели. Надежду при входе внутрь охватил просто-таки священный ужас. Почему-то ей казалось, что на нее, как только она переступит порог этого лечебного корпуса, сразу же набросятся и скрутят санитары, подключат электрический ток и проведут курс шокотерапии. Войдя в холл, она увидела стойку-пост дежурной медсестры и старушку лет восьмидесяти с сильно морщинистым лицом бледно-серого цвета, в белом чепце и грязно-белом халате. По ее виду трудно было определить, является ли она пациенткой этой больницы или принадлежит к обслуживающему персоналу.

— Что вам угодно? — спросила она неожиданно молодым и бодрым голосом у бледной и насмерть перепуганной Нади.

— Мне звонили, что здесь моя подруга, она просила меня приехать, и вот я… — начала свое объяснение Надежда, глядя на графин с водой, так как у нее жутко пересохло во рту.

— Вам звонил Валерий Дмитриевич? — уточнила старушка.

— Да, именно он.

— Вам прямо по коридору в кабинет с табличкой «Ординаторская», и не волнуйтесь вы так, на вас просто лица нет. Вот попейте водички.

— Спасибо, — выдавила из себя Надежда, налила в стакан кипяченой воды и залпом осушила его. Она пошла по коридору, слегка покачиваясь, словно выпила не воды, а водки.

Валерий Дмитриевич оказался мужчиной среднего возраста, приятной, интеллигентной наружности с типично русской внешностью. Среднего роста, средней комплекции, с русыми волосами и добрыми голубыми глазами. Взгляд его был профессионально испытующим и оценивающим, а голос спокойным и немного вкрадчивым.

— Полагаю, Надежда Петровна? — пригласил он Надю в ответ на ее робкий стук в мягкую обивку двери.

— Я.

— Проходите, присаживайтесь. Хорошо, что зашли сначала ко мне. Нам необходимо поговорить с вами о вашей подруге и несколько подготовить вас к беседе с ней.

— Да-да, конечно, — промямлила Надя, клацая зубами, — а что с ней произошло? Как она здесь оказалась?

— У нее острое психическое состояние, попытка суицида, наверное, не надо вам объяснять, что это такое?

— Господи, она что, покончила с собой?! — закричала Надя.

— Успокойтесь, — мягко ответил Валерий Дмитриевич, — попытка, понимаете? Ей вовремя оказали медицинскую помощь, потом ее доставили к нам. Сейчас ей уже лучше, кризис миновал. Мы ее подлечим, главное, чтобы не повторились травмирующие ситуации. Она сказала мне, что хотела покончить с собой из-за любви.

— О господи! — выдохнула Надя.

— Вы знаете этого мужчину? — спросил врач.

— Фактически нет.

— Вы же подруги.

— Ну и что? Она познакомилась с ним совсем недавно.

— Мне она сказала, что знает его всю жизнь, — сказал психотерапевт, отмечая что-то в своем блокноте.

— Нет, просто он оказался любовью всей ее жизни, — ответила Надежда, жадными глазами глядя на бутылку с минеральной водой.

— Пейте на здоровье, — Валерий Дмитриевич перехватил ее взгляд, придвинул к ней бутылку и стопку новых пластиковых стаканов.

— Большое спасибо! — Надежда ухватилась за бутылку и крутанула с нее пробку. Вода с силой вырвалась из бутылки, облив и стол врача с документами, и самого Валерия Дмитриевича в его накрахмаленном медицинском халате.

— Ой, извините! — пробормотала Надя, покрываясь потом.

— Ничего страшного, вы, главное, не волнуйтесь так. Я не могу допустить вас к вашей подруге в таком нервном состоянии, так что успокойтесь.

— Может, валерьяночки? — спросила Надежда.

— Она помогает не сразу, — ответил психотерапевт.

— Ну, чего-нибудь посильнее! — продолжала настаивать Надежда.

— Только здесь тот механизм, который управляет всеми нашими эмоциями, — постучал себе по голове Валерий Дмитриевич, — так что возьмите себя в руки.

Как ни странно, слова психотерапевта подействовали на Надю, и она немного успокоилась.

— Ну, вот и молодчина! Значит, продолжаем разговор. Кто этот мужчина? Что он сделал вашей подруге? Она что-то говорила о свадьбе.

Надежда безнадежно махнула рукой.

— Да ничего он ей не сделал. У них ничего не было. Он виноват только в том, что родился с внешностью кинозвезды и в недобрый час попался ей на глаза.

— Понятно… Безответная любовь… — психотерапевт задумался. — А что там со свадьбой?

— А… так он это… скоро женится, она, видимо, этого не может пережить. Как я могла прошляпить такое ее состояние? Как не поддержала, не успокоила, не почувствовала?

— Не вините себя. Здоровый человек даже мысли не допускает, что кто-то задумал самоубийство. Люди живут в семьях, и даже домашние не всегда замечают и пропускают этот момент. Не корите себя, — успокоил Надежду психотерапевт.

— Спасибо за моральную поддержку, — снова ухватилась за бутылку с минеральной водой Надежда. — А как она это сделала? Вы понимаете, о чем я…

— Порезала вены на работе ножом для бумаг, — ответил Валерий Дмитриевич.

— Какой ужас! Прямо среди животных?

— Этого я не знаю, ее обнаружили сотрудники и вызвали «Скорую помощь», — ответил психотерапевт, недоуменно глядя на нее.

— Я могу ее увидеть?

— Идемте, я провожу вас. Помните, ни слова о нем и его свадьбе, только позитив и поддержка.

— А если она сама заговорит о нем?

— Выслушайте, пусть выговорится, только сразу пресекайте все мысли типа «Я все равно не буду жить без него».

— Поняла, — кивнула Надя, — только позитив.

— Это именно то, что ей надо, — согласился психотерапевт, закрывая за Надей дверь своего кабинета на ключ.

— Она узнает меня? — вдруг поинтересовалась Надежда, ковыляя вслед за доктором по скрипучим половицам.