Дарья Донцова - Созвездие жадных псов
«Понимаете, – хитрил он, – в жизни всегда есть место для тайны. Пусть наше новое открытие скрывает дымка неизвестности».
Вашему покорному слуге не удалось ничего узнать, кроме того, что Евлампия – музыкант, арфистка, успешно концертирующая за рубежом. К сожалению, сейчас в нашем музыкальном мире сложилась такая нездоровая обстановка, когда ведущие исполнители, чтобы не прозябать, должны эмигрировать за рубеж. Евлампия выступала на лучших сценах Европы, но москвичи, увы и ах, с ней незнакомы. Впрочем, секретарша немногословного Вени шепнула мне, что господин Селезнев познакомился с будущей Алевтиной в Париже. Ждите новостей. Епифан Киношный».
Я уставилась на Вениамина.
– Ну как, впечатляет? – ухмыльнулся тот.
– Откуда это вранье? – обмерла я. – Лучшие сцены Европы, Париж! Выступала я в сборных концертах и никогда не пользовалась успехом, да и концертировать перестала бог знает сколько лет назад! Ну дела!
Веня довольно заржал:
– Это пиар, голуба.
– Что?
Веничка снисходительно пояснил:
– Пиар, сокращенно от «паблик релейшенз», грубо говоря, реклама. Любой товар следует аппетитно подать потребителю, заинтриговать. Никому не известная дама, арфистка из Парижа – это интригует! Зритель уже ждет необычайного. Пиар – великое дело. Знаешь анекдот? Крыса спрашивает у хомяка: «Скажи, дружочек, если разобраться по большому счету, мы оба с тобой грызуны. Но тебя кормят, поят, покупают хорошенькие домики, целуют и присюсюкивают, а меня травят. Почему?» Хомяк призадумался и ответил: «Знаешь, крыса, тебе следует сменить пиарщика!»
И он довольно заржал:
– Смешно, да?
– Очень, – вконец обозлилась я, – прямо до икоты, но в газете сплошное вранье, а люди читают!
– Не обманешь, не продашь, – хрюкал Веня, – и потом, ну кто сейчас доверяет газетам?
– Я всегда с уважением относилась к печатному слову.
– Ой, не могу, – захохотал Веня, – да встань ты у лотка и прочти заголовки. Инопланетяне похитили землянку, у собаки родились котята, мужик нашел волшебную палочку…
– Ты цитируешь газету «Скандалы», но ее читают в качестве прикола…
– Хватит спорить, – посерьезнел Веня, – нам надо сделать твои фото, но так, чтобы походило на заграницу. Думал, честно говоря, что сделаем на даче, но, извини, тут такой интерьер… Народ подумает, будто ты в арабском квартале живешь, не пойдет… И что делать – ума не приложу, снимки надо завтра в восемь утра отдать…
– А в Париже есть «Макдоналдс»? – робко спросила Лиза.
– Эта забегаловка имеется повсюду, – пробормотал Веня и потом вдруг резко подскочил: – А почему ты спрашиваешь?
– Тут на шоссе неподалеку есть «Макдоналдс», – пояснил Кирка, – можно туда поехать, и выйдет, как во Франции.
– Молотки, – взвился Веня, – вы настоящие пиарщики! Хвалю, сейчас получите за старание полное меню. Собираемся.
– Мне можно? – осведомился Костя.
– Естественно.
Дети кинулись во двор.
– Ну, клево, – кричала Лиза, – биг-мак!
Я возмущенно фыркнула, совершенно не понимая, почему обычная котлета с булкой вызывает такой ажиотаж.
– Никуда я не поеду и не собираюсь участвовать в этом дурацком спектакле.
– Лампа, – в отчаянии завопил Кирюшка, – ты с дуба упала! Сериал! Кино! Деньги!
– Не надо!
– Лампуша, ну ради нас, – ныли дети.
– Да, – бубнила Лиза, – мне в школе даже похвастаться нечем! У Машки мать детективы пишет, она книжки в класс таскает, знаешь, какой у нее рейтинг?
– Верно, – заорал Кирка, – а у Дашки папа заводом заведует, мороженое делают, на все праздники она гигантские ведра приносит!
– А мы, – стонала Лиза, – ну что у нас?
– Но я не умею играть!
– И не надо, – оживился Веня, – режиссер есть, научит.
– Но…
– Вот что, Лампа, – приказал Вениамин, – обратной дороги нет. Съемка начнется в июле, деваться тебе некуда, едем в «Макдоналдс». Ща такой Париж изобразим!
– Супер, – взвыл Кирюшка, – вчера на «шестисотом» катались, сегодня на «БМВ»!
Я почувствовала, как от злости у меня вспотела шея.
– Не поеду в «БМВ»!
– Милая, ты уже кривляешься, как звезда Голливуда, – хмыкнул Веня. – Ну чем тебе мой автомобиль не подходит?
– В своем отправлюсь. Сама водить умею.
– Что же у тебя за тачка? – радовался Веня. – Что за кабриолет такой распрекрасный, раз «БМВ» ты бракуешь? «Роллс-Ройс» ручной сборки, как у султана Брунея?
– «Жигули» у нас, – выкрикнул Кирюшка, – «копейка»!
Вениамин заржал, как боевой конь при звуках трубы.
– Класс, шикарная машина!
Окончательно обозлившись, я рванулась в гараж. Но, оказавшись у «жигуленка», слегка остыла. Его же надо выкатывать наружу, а как проделать эту ювелирную операцию? Выезд из гаража такой маленький, ей-богу, он уже, чем багажник машины. Впрочем, скорей всего это не так. Может, попросить Веню? Никогда!
Уверенным жестом я включила скорость, отжала сцепление, поддала газ и весьма ловко покатилась назад. Вот вам! Никто не нужен, сама расчудесно справилась!
Раздался треск, оба зеркальца заднего вида, заботливо прикрученные Катей с левой и правой стороны машины, отлетели. «Жигуленок» выскочил на дорожку и, сломав куст жасмина, замер.
– Да ты ас, голуба, – восхитился Веня, – просто Шумахер! И давно в ралли Монте-Карло участвуешь?
Ничего не отвечая, я судорожно вздыхала. Предстояло еще миновать ворота дачи. Интересно, что я покрушу, проскакивая между деревянными створками?
– Она только что права получила! – вступилась за меня Лизавета.
– А, понятно, – хрюкнул Веня и скомандовал: – По коням, наш ловкий Спиди-гонщик впереди, а мы уж как-нибудь сзади. Сделай милость, помни, что позади тебя плетется развалюха «БМВ», и не выжимай больше двухсот сорока километров в час, идет, голуба?
Я молчала. Ну какой смысл общаться с таким.
– Эй, Лампа! – крикнул Веня, влезая в свою роскошную иномарку.
– Чего тебе?
– Ты шлем надела?
Вне себя от негодования я надавила на педаль газа. И неожиданно без всяких разрушительных последствий вылетела на ухабистую дорогу.
Может, у меня появился кое-какой навык, а может, злоба придавала силы, но по кочкам я проскакала весьма бодро и без особых проблем выскочила на шоссе. Сзади, словно гигантская сытая черная кошка, крался «БМВ».
Пристроившись в правый ряд, я тихонько порулила вперед. Показался пост ГИБДД. Внезапно парень в милицейской форме поднял руку. Я послушно затормозила и увидела знакомое лицо. Именно этот сержант проверял у меня документы, когда мы «прогуливались» с Гариком.
– Что-то нарушила?
– Нет, – улыбнулся постовой, – просто поприветствовать, ваш муж ведь просил…
– Чего случилось, командир? – крикнул Веня.
Сержант перевел взгляд на «БМВ».
– А, так вы опять вместе…
Веня вышел из автомобиля:
– Слышь, служба, отпусти ее, она только учится, на вот, возьми.
Парень поглядел на зеленую бумажку, потом на Веню, потом снова на бумажку.
– Вы-то тут при чем?
– Это моя жена, – не моргнув глазом, сообщил антрепренер, – едет на раздолбайке, а я сзади страхую.
Постовой сунул доллары в крагу и велел:
– Садитесь в машину, я без претензий.
– Ну и ладушки, – обрадовался Веня, – понимаю, что мы подозрительно выглядим, будь, мил человек, другом, передай дальше своим, чтобы не тормозили, а?
И он, дав парню еще одну ассигнацию, пошел в «БМВ».
Милиционер прищурился.
– Вроде у вас вчера был другой муж, на «шестисотом», или я путаю чего?
Я вздохнула:
– Все верно, вчера был «Мерседес», а сегодня «БМВ», видишь ли, я калахарка.
– Кто?
– Ну есть такая малая народность, калахары, нас всего-то на свете двадцать человек осталось, а из них только три женщины. Вот президент Путин и издал указ.
– Какой?
– У каждой калахарки обязательно должно быть по пять мужей, у меня еще есть джип, «Фольксваген» и «Форд»…
– Ага, – кивнул растерянно паренек и кинулся к стеклянному домику рассказывать напарнику о ненормальной бабе, разъезжающей в насквозь ржавой «копейке» в сопровождении элитных автомобилей.
В «Макдоналдсе» Веня мигом договорился с обслугой. Чего-чего, а таланта заставлять других людей делать то, что он хочет, у антрепренера было в избытке. На задний дворик притащили красивый зонт, заставили столик фирменными стаканами, пакетами и кулечками.
Рейчел и Рамик получили по гамбургеру, Муля и Ада лакомились жареной картошкой, дети уничтожали «чиккен магнагеттс». Мне всунули на колени довольно сопевших Аду и Мулю, а остальных псов сгруппировали у ног.
– Ну при чем тут собаки? – безнадежно сопротивлялась я.
Парень с добрым лицом вытащил из черного чемоданчика несколько фотоаппаратов. За все время он не произнес ни слова.
– Так, – удовлетворенно крякнул Веня, – это круто, лихая фенька. Теперь последние штришки.
Быстрым, ловким жестом он взлохматил мои короткие волосы.
