Дарья Донцова - Имидж напрокат
– Самое хорошее голубое, – ответила я.
– Двадцать тысяч, – озвучила цену коробейница. – И будет вам скидка в шестьдесят процентов.
Я пощупала ткань.
– Дорого за изделие из марли.
– Это – индийский муслин, – обиделась торговка. – Ну, вы пока подумайте, другое посмотрите.
Минут через тридцать, обозревая стол и кровать, заваленные ужасными туфлями, напоминающими балетки, но с картонными подошвами, страшными однотонными платками, нитяными перчатками и хлопчатобумажными колготками, в которых щеголяют трехлетние девочки, я сильно приуныла. Готова что-то купить, но весь предложенный товар был настолько жуткий, что выбрать ничего я не могла, а выкидывать деньги просто так не приучена.
– Понимаю, сразу решить трудно, – потерла руки Оксана, – давайте особые коробки продемонстрирую.
На столе появились прямоугольные шкатулки разных цветов. Внешне они напоминали стаканы с крышками. Я воспрянула духом. Одежда отвратительная, шкатулки тоже не блещут красотой, и форма у них странная, но их хоть можно кому-то подарить. Вот только одна деталь смущает…
Я взяла в руки самое приятное, на мой взгляд, изделие – светло-бежевое со скромным золотым орнаментом.
– Нет ли такой же, но без православного креста на крышке?
– Вы еврейка? – разочарованно протянула Оксана. – Для иудеев товара нет. Но могу телефон дать, где для вас всего полно.
– Я православная, – остановила я продавщицу, – однако шкатулочку хочу без креста. Вдруг решу ее кому-то подарить, а человек окажется буддистом или мусульманином? Неудобно получится.
– Подарить? – опешила Оксана. – Ну вообще! Впервые подобное слышу.
– Почему вас удивило мое желание сделать презент подруге? – в свою очередь поинтересовалась я.
– Нет, нет, все отлично, – расплылась в улыбке Оксана. – Супер! Прекрасная идея! Нам она никогда в голову не приходила. Гениально! Рома, то есть э… э…
– Ладно уж, зовите меня Ромой, – разрешила я.
– Это супер! – восхитилась Оксана. – Можно сделать позицию «Сюрприз для друга». Все случилось, люди в шоке, звонят нам, а мы их радуем: «Сюрприз! Друг вам подарок сделал». То-то народ обрадуется. Но как быть с размером? И с одеждой? Как ее подобрать, чтобы по вкусу пришлась? Ох, не простое дело похороны!
Я, рассматривавшая уже другую, темно-красную шкатулку, уронила ее на пол.
– Похороны? Вы предлагаете товары для покойников?
Оксана наклонилась и подняла шкатулку.
– Да. Вы не поняли?
– Нет, – пробормотала я, – решила, что вы торгуете вещами. Извините, мне ничего не надо, я жива и на тот свет не собираюсь.
– Но ведь в том-то и фишка! – снова зафонтанировала словами посетительница. – Когда вы умрете, уже поздно будет что-то выбирать. Ну подумайте, разве вы сможете проконтролировать свой упокой? Натянут на вас убогую хламиду, туфли не в тон, сумку из клеенки сунут.
– Сумка-то в могиле зачем? – ввязалась я в идиотскую беседу.
– Мобильный положить, – заявила Оксана.
– Сомневаюсь, что смогу по нему болтать, – фыркнула я.
– Был у меня один клиент, – разоткровенничалась Оксана, – тещу упокоил по вип-разряду и сотовый в гроб сунул. Спрашиваю у него: «Может, не надо дорогую трубку выкидывать? Ведь не ответит вам мать жены». А он в ответ: «В том-то и радость. Набираю номер любимой тещи, а там – тишина!»
Я встала и зачем-то схватила свою сумку.
– Спасибо. Очень прошу вас уйти.
Но Оксана не двинулась с места.
– С заранее оплаченным погребением у человека есть уверенность, что процедуру проведут как надо, все по-вашему вкусу сделают. И большая скидка! Избавите родных от финансовых трат, себя от нервных переживаний. «Розовый покой» всегда придет на помощь! Постоянные клиенты нас обожают! Не зря наш слоган: оплати заранее свои похороны и спи спокойно!
Слова «постоянные клиенты» меня добили, я вышла в коридор и сказала Нине:
– Немедленно удалите из моей палаты Оксану, она торгует аксессуарами для похорон.
Медсестра оторвалась от компьютера.
– Чем?
– Одеждой для покойников и урнами для праха, которые Оксана кокетливо именует «особыми коробками», – повысила я голос. – Хотите сказать, что этого не знали?
– Конечно нет, – заверила медсестра. – Вижу ее второй раз, когда она впервые пришла, на нее не жаловались. Мне совершенно невдомек, чем она занимается, но раз пропуск ей в администрации дали, значит, можно пускать. У нас не дают скучать пациентам, постоянно кого-то нанимают. Сейчас в детском отделении артисты суперские, работают здесь постоянно, русские народные сказки показывают. Представления даже взрослым нравятся. Хотите посмотреть? Идите к лифту…
– Нина, – перебила я медсестру, – избавьте меня от Оксаны.
И услышала в ответ горячие заверения:
– В секунду выпру ее и больше не пущу. Клянусь своей печенью, я понятия не имела, чем она занимается.
– Нина, – повысила я голос, – пожалуйста, выдворите торговку.
Медсестра поспешила в палату. Я подождала, подошла к двери и услышала восхитительный диалог.
– Дура, – шипела Нина, – какого дьявола к Романовой приклеилась?
– Натка кретинка, – заныла Оксана, – сказала мне: «В данных указано, что бабенка молодая, но небось там напутали. Имя-то древнее, а значит, это старуха, помирать ей скоро, спеши в отделение, пока ее агентство Павлова не перехватило». И чего больная огнем плеваться начала? Хочет две жизни прокуковать?
– Проваливай.
– Тебе тогда процент с продаж не отломится, и…
– Сматывайся, говорю, живо! – не дала договорить ей Нина. – Я из-за тебя могу работы лишиться.
– Подумаешь… Врачам сейчас тяжело, пациентов мало, а средний персонал всегда нарасхват.
– Вали живей! – прошипела Нина. – Иначе больше пропуск никогда не закажу, не войдешь сюда. Отвянь от Романовой, она из полиции.
Послышался скрип, я отпрянула от двери, Оксана выкатила чемодан в коридор и сахарно-медовым голосом произнесла:
– Дорогая Рома, я оставила вам на столе свою визитку – вдруг передумаете и решите организовать себе роскошные вип-похороны по наипривлекательнейшей скидке. Ой, у вас такая красивая сумочка, прямо загляденье. Давно такую хочу. Но мне кажется, что ее значительно улучшит брелочек со слоганом нашей фирмы. Сейчас вам его подарю…
Я быстро вернулась в палату. Немедленно позвоню Валерию Борисовичу, расскажу ему о замечательной фирме со слоганом «оплати заранее свои похороны и спи спокойно», а потом пойду в офис главного охранника. Вот только напишу на бумаге числа, за которые мне нужна информация.
Глава 21
– Подскажите, где сидит ваш начальник? – спросила я охранника, который стоял возле ящика с бахилами.
– А он вам зачем? – проявил бдительность парень.
Чтобы не тратить время на пустой разговор, я вынула из кармана полученный от Милова жетон. Поведение юноши изменилось как по мановению волшебной палочки.
– По коридорчику прямо до упора. Точно у его кабинета окажетесь.
Я пошла по галерее и услышала за спиной голос секьюрити.
– Алло! Николай Михайлович? Шурка говорит, с первого поста. К вам бабень с меткой от Милова чешет. Нет, не она. Впервые ее вижу. Нет, старая уже, не восемнадцать ей.
Ужас какой-то, сегодня все решили дать мне понять, что пора покупать саван. Сначала Оксана со своими платьями-туфлями и «коробочками», теперь охранник Шурик, назвавший меня старухой… Хотя… Парню с виду лет двадцать, я тоже в этом возрасте считала всех, справивших тридцатилетний юбилей, допотопными старцами.
Дверь кабинета оказалась распахнутой.
– Входите! – закричали изнутри, как будто его хозяин услышал мои шаги.
Я вошла в кабинет и с трудом сдержала улыбку. За абсолютно пустым, идеально чистым столом сидел крепкий лысый мужик в рубашке и криво завязанном галстуке. В воздухе сильно пахло дешевым одеколоном. Охранник Шурик точно заслужил поощрение от своего босса – благодаря его своевременному звонку шеф успел привести себя в божеский вид. Главный секьюрити быстро встал, и я увидела, что его рубашка не заправлена в брюки. На дворе сентябрь, но жарко, как в августе, и мужик наверняка сидел в футболке, сорочку он успел натянуть, пока я медленно шла по коридору. А пыль со стола владелец кабинета в панике явно смахнул правым рукавом, нижняя часть которого из светло-бежевой стала серой.
– Николай Михайлович Загорный, полковник в отставке, – представился хозяин кабинета. – Доложите проблему, решу ее в момент.
– Меня зовут Лампа, – представилась я, вынимая из сумки удостоверение. – Валерий Борисович…
– Фуу… – выдохнул Николай Михайлович и снова опустился в кресло. – Сначала я подумал, что ко мне Галина Михайловна, мать большого босса, со своими пирогами чешет. Охрана шумнула, что от Милова идут, да еще Шурка добавил, что старушка. А вы-то молодая!
– Недолюбливаете пожилую даму? – предположила я. – Она на вас сыну жалуется?
