Приватный танец для темной лошадки - Янина Олеговна Береснева
— И — добрый вечер! Я жених Ольги, олигарх.
Моя челюсть опять уехала и вернуться уже не обещала. Свекровь, приложив руку к области сердца, ахнула. Только я, показав кулак Вовке, собралась внести ясность, проследовав за свекровью на кухню, как из коридора снова донеслось:
— А чего это у вас двери нараспашку? Это же полный бред — в наше время и не запираться.
— Это не бред, это гостеприимство, — отмахнулась я и тут же пожалела, что не запираюсь. До меня медленно, но дошло, что в гости пожаловала и вторая свекровь. Свет очей моих, Рахиль Назимовна. Бывшая актриса местного ТЮЗа в шляпке с пером и запотевших очках.
— А воблу сушеную откуда принесло? — буркнула первая свекровь, сотрясая стол шматами сала и банками с капустой.
— Представляете, мои дорогие, нас на районе труба лопнула. Авария, все в ужасе, а отопления нет. Оленька, доченька, я к тебе буквально на два денечка, обещали починить к празднику. И вам здравствуйте, Клавдия Захаровна! Решили покинуть свое царство моли и мокрицы?
Первая свекровь сложила руки на груди и уставилась на свою заклятую «подружку».
— Какое у тебя, Рахиля, лицо стало морщинистое, как курья жопка. Все худеешь…
— А вы все едите и пухнете, едите и пухнете, Клавочка. И Павлик ваш вечно опухший был, но тот много пил. Оно и понятно, при такой-то матери…
— Ничего он не опухший! Это наследственное, дед его просто на пасеке работал…
— Ой, а помните, как Павлик ваш пьяный в озере уснул? — захлопала в ладоши Рахиль Назимовна, словно ей вручили новогодний подарок на елке. — Все газеты тогда об этом писали. Восстал из камышей, как зомби, и на рыбаков попер. Два инфаркта как с куста. После этого случая Оленька и прозрела. Поняла, что дальше только хуже, и обратила, наконец, внимание на моего Андрюшу.
— А твой Андрюша чем лучше? Можно подумать, он ее осчастливил. Не мужик, а энциклопедия барбитуратов. А с таким в постели не запоешь…
— Мой Андрюша — голова! Это вы тут все темные, необразованные. А вот американцы-то сразу оценили потенциал. Они там в большинстве своем все отсталые, лобные доли жиром заплыли, вот наши мозги и вывозят. Наши мозги, советские, звонкие, закаленные, они там на вес золота!
— Ой, подумаешь, голова. Будто это у мужика главный орган. Голова у Андрюшика и правду здоровущая, что та тыква. «Голова, голова, а я думала сова!» — запела Клавдия Захаровна, пускаясь в пляс.
Я искоса глянула на Вовку. Подпольный олигарх в чужих джинсах стоял и пучил глаза. Мои свекрови кого хочешь проймут, это я уже дама привычная, а постороннему тяжело: будто попал под лавину. И тебя несет, и надежды на спасения нет.
Между тем в кузне моей лились взаимные оскорбления и упреки. Свекрови не сдавались, я вдруг подумала, что в чем-то Клавдия Захаровна была права: Андрюша всегда был женат не на мне, а на работе. Хотя со стороны это был вполне счастливый брак. Познакомились мы в ДК Химиков, где молодой научный сотрудник Андрей Белов в свободное от работы время вел кружок юного химика, а я, соответственно, кружок астрономии.
Я как раз переживала не самый приятный период в жизни — развод.
Павлик, мой первый муж, исполнитель русских народных песен в хоров коллективе все того же ДК, к тому времени стал все чаще отдыхать не со мной, а в озере. И после того памятного случая с рыбаками наши пути разошлись.
Но тут вмешалась судьба. На волне гастрольной удачи Павлика занесло в Швецию. Вы спросите, как его взяли на гастроли? Говорю же, судьба. Главный солист их ансамбля накануне серьезно заболел, а выезд был запланирован, и от безнадеги в последний момент руководители делегации взяли в хор Павлика. Там, в Швеции, во время гастролей он то ли убежал, то ли потерялся. История умалчивала. Клавдия Захаровна упорно утверждала, что Павлик устроен: женился на пожилой вдове и поет там в церковном хоре.
Но завистники шептали иное: Павлик ходит по дворам в Швеции и лает там разными голосами. Зачем? Все просто: в Швеции есть специальный налог на собак, и некоторые сотрудники налоговой лаем вычисляют не поставленных на учет питомцев. Полаял у двери — тебе ответили — получи, хозяин, штраф.
— Так, всем молчать. Вы у меня дома, в конце концов, — рявкнула я. — Или находите общий язык, или выгоню.
Оставив притихших свекровей обживаться, я втащила упирающегося Вовку в спальню.
— Что это за шуточки? Жених! Олигарх… Олигофрен ты, раз так встрял. Вот тебе и все дела. Видишь, не до тебя сейчас. И так дом — полная коробочка.
Вовка уселся на диванчике бочком, сложив ручки, и виновато поглядывал на меня огромными голубыми глазищами. Точно нашкодивший щенок. Машинально потрепав его по светлым кудрям, я призадумалась.
— Ладно, сегодня ночуй. Но не вздумай меня шантажировать, — сменила я кнут на пряник. — Не то пожалеешь, уж это я тебе организую.
Дурака желторотого было жалко, но не будет же он тут отсиживаться вечно? Конечно, парень хорош, не спорю, но в женихи мне такое чудо не упало. У нас разница в возрасте минимум лет пять. А то и больше, если уж быть до конца честными. Не усыновлять же его, в самом деле…
Кое-какие мысли блуждали в моей голове, и я решила проверить вводные данные. Для чего, забыв о голоде, напялила парик и набрала Свету Березкину — мою постоянную клиентку. Ее муж Дмитрий Березкин засиделся в капитанах, а Светлана мечтала стать генеральшей. На этой почве мы и сошлись. Точнее, сначала она ко мне пришла, а уж потом мы раззнакомились как следует и стали действовать сообща: в интересах Родины и четы Березкиных. Несмотря на поздний час, Светлана откликнулась сразу. Я не стала долго ее томить и перешла к главному:
— Светочка, я чувствую положительные вибрации. По нашему делу. В городе произошло убийство криминального авторитета. Твой муж его и раскроет. Уж будь уверена.
