Маска, я вас знаю! - Елена Ивановна Логунова
Версия мне не понравилась. Мы с Маринкой ровесницы.
– Это сидячий образ жизни, – не согласилась я и налила приятельнице холодной минералки.
– Ничего себе – сидячий! – Управдомша всплеснула руками, едва не разлив водицу. – Да я как белка в колесе, то одно, то другое!
– Еще кто-то умер? – опасливо поинтересовалась я.
– А то ты не знаешь! Какие-то птицы массово сдохли во дворе – отчего, почему? Надо же выяснить! – Маринка выхлебала воду и со стуком поставила на стол стакан. – Рассказывай!
– Я к этому не имею никакого отношения! – Мне не понравился инквизиторский тон управдомши. – Я не особо люблю птичек, а голубей откровенно не жалую, читала, что они хуже крыс, но это же не значит, что я стану их убивать!
– А кто говорит, что это ты их убила? Есть подозрение, что они сами отчего-то сдохли, а массовый падеж пернатых во вверенном мне дворе – это, я тебе скажу, дело серьезное. Ковид, вон, с одной летучей мыши начался, а у нас тут сразу несколько птиц. Рассказывай: ты видела печальную картину своими глазами, а я – нет.
– Дядя Боря, Герасим, Татьяна Васильевна и Леха Барабанов тоже видели, – добросовестно перечислила я всех зрителей ночного шоу.
– Их я уже расспросила, – кивнула Маринка, доставая из кармана укороченных штанов свернутую трубочкой тетрадь и ручку. – Всех, кроме Барабанова, он беспробудно спит. – Итак, что это были за птицы, как выглядели их безжизненные тела?
– Неповрежденными. – Мне припомнились ощипанные куры моей бабушки. – А почему ты сразу думаешь о самом плохом? Может, те птицы не сдохли, а просто наклевались винных ягод и уснули?
Я хотела успокоить управдомшу, а получилось наоборот.
– Господи, что за жуткую картину ты рисуешь?! – Маринка вытаращила глаза. – Только представь: если они не сдохли, просто уснули, а Герасим их в мешок закинул и в мусор выкинул. Они там потом очнулись – в тесном замкнутом пространстве мешка, в шоке и ужасе…
Я представила и содрогнулась. Тема мешков в последнее время вообще сделалась очень пугающей.
– Стой! – Маринка трактовала мою дрожь неправильно. – Поздно бежать их спасать, бак с мешком еще утром вывезли, иначе я бы уже вызвала эпидемиологов и отдала птичьи трупы на анализ…
В дверь опять позвонили. Я пошла открывать, и Лосева, продолжая неаппетитный рассказ, потащилась за мной.
На пороге стоял Герасим с метлой.
Это меня удивило. До сих пор фронт работ дворника не распространялся на внутренние помещения дома, за исключением подвала. Лестницы у нас подметает и моет Катя Челышева – это ее скромный заработок. Правда, наличие пяти малолетних деток мешает ей делать это регулярно, так что наши подъезды не всегда чисты.
Герасим был взволнован – и явно не санитарной обстановкой на лестнице.
– За мной, скорее! – призвал он и, развернувшись, порысил вниз по ступенькам с метлой на изготовку.
Поскольку дворник не уточнил, к кому, собственно, относится его призыв, я увязалась за ним и Маринкой.
Мы торопливо протопали вниз по лестнице, выскочили из подъезда, пересекли двор и оказались у сетчатого забора, отделяющего его от соседнего.
Под прорезанной в заборе дырой и уходящей в проем трубой теплотрассы лежало что-то темное, меховое, похожее на старый пыльный воротник.
– Вот! – Дворник осторожно подпихнул находку метлой, выталкивая ее из тени толстой трубы. – Тоже сдох!
– Это же кот! – горестно ахнула я и потянулась к темной тушке. – Что ж вы его метлой-то, он, может, живой еще…
– Не трогать! – гаркнула Маринка и звонко шлепнула меня по руке. – Ой, извини, я не хотела так сильно, тебе же не больно?
– Ему тоже не больно, – вмешался Герасим. – Я что, по-вашему, дохлого кота от живого не отличу?
Мы с Маринкой ничего не ответили. Я с тихим шипением потирала ушибленное запястье, а управдомша с угрюмой сосредоточенностью взирала на дохлого котика.
– До того, как ты подпихнул его метлой, он лежал за забором, а это уже чужая дворовая территория, и отвечает за нее другой управдом, – хмурясь, сказала Лосева. – Теперь, спасибо тебе, это моя зона ответственности. А дохлый кот посерьезнее мертвых птичек… Так! Отошли все! Я звоню в МЧС.
– Чего сразу в МЧС-то? – слегка струхнул Герасим.
– Ты! – Маринка развернулась и ткнула пальцем в его грудь так, что дворник попятился. – С тобой еще особый разговор будет. Птиц зачем в контейнер выкинул? Мертвые животные носят статус биологических отходов и в соответствии с ветеринарно-санитарными правилами их сбора, утилизации и уничтожения подлежат сожжению!
– Так я костер тут должен был развести?! – Герасим тоже психанул.
– Совсем уже? – Маринка покрутила пальцем у виска. – Дворник вправе лишь сообщить о местонахождении тел четвероногих или пернатых в управляющую компанию или в единую диспетчерскую службу города…
– Я тебе сообщил! – Герасим отвесил управдомше шутовской поклон, отступил в сторону, отвернулся от нас и даже руки на груди попытался скрестить, да метла помешала.
– Матчасть не учат, правил не знают, – пожаловалась Маринка, шаря по карманам в поисках мобильного. – Вообще-то, конечно, мне положено в администрацию округа сообщить или в городскую коммунальную службу, но не в такой же ситуации! Сначала птицы, теперь кот, кто следующий? Собаки или сразу люди? МЧС уж точно быстро среагирует, есть надежда, что не все мы умрем…
Я тихо попятилась, отступая к своему подъезду.
Лосева – редкая пессимистка и отчаянная паникерша, она даже небольшую неприятность способна раздуть до проблемы всемирного масштаба. Нет сомнений, что из нынешней, соглашусь, подозрительной ситуации Маринка выжмет максимум. После МЧС, наверное, еще в ВОЗ и ООН позвонит, оно мне надо – в таком грандиозном спектакле участвовать?
Пользуясь тем, что управдомша занята разговором по телефону, а дворник стоит ко мне спиной, я убежала к себе и подняла домашних по тревоге приказом:
– Живо поднимаемся, одеваемся и эвакуируемся к Максимовым, пока тут не началось!
– Мы же к семи собирались, – напомнил муж, снимая наушники, не заглушившие мой командный голос. – Приедем раньше – будем рыбу чистить, оно нам надо?
– Во-первых, барабулю не чистят и даже не разделывают. Максимум, чем тебе грозит преждевременное появление у Максимовых, – постоишь у кипящего котла вместе с Моржиком.
– И с пивом! – Муж дорисовал картинку, просветлел челом и через полминуты уже выключил свой макбук.
Не понадобилось даже придумывать, что во‑вторых.
Зато сына пришлось оттаскивать от компьютера в четыре руки – он никак не мог уйти с криптобиржи по-английски. Лишь угроза всей семьей на неопределенный срок оказаться под
