Самоубийственное лето - Владимир Алексеевич Колганов
– И почему же я не прав?
– Да потому, что притягательность и есть основа превосходства.
– Смотря, о каком превосходстве идёт речь. Если о нравственном, тогда ты не права.
– Причём тут нравственность? Ведь ты же сам писал когда-то, что человек существует благодаря инстинктам, и если обстоятельства препятствуют их реализации, тогда может возникнуть ненависть человека к людям, установившим перед ним преграду. По-моему, вывод очевиден: если людям что-то нравится, мы обязаны им это дать во избежание конфликтов.
– Нет уж, уволь! Я не хочу жить среди педофилов и гомосексуалов!
– А тебя никто не заставляет. Не нравится – проваливай! Таких, как ты, совсем немного, а большинство хотело бы жить по нашим правилам.
Трудно спорить с машиной, но не могу я отступить:
– Всё совсем не так! Сами американцы это признают… К примеру, вот что Джордж Фридман пишет в книге «Следующие 100 лет»: «Американская культура представляет собой адскую смесь торжествующего высокомерия и беспросветной тоски».
– Ну и что? Если имеешь солидный счёт в банке, можно иногда потосковать. А чем можете похвастать вы? Последним российским романом, вызвавшим в Америке сенсацию, был «Доктор Живаго» Бориса Пастернака.
– Положим, и мои романы там читают.
– Я что-то не заметила, чтобы тебя выдвигали на Нобелевскую премию.
Вот ведь уела! И ещё смеётся… Только ведь ей невдомёк, что не ради премий я пишу, и даже не ради всеобщего признания. Да где уж понять машине то, в чём даже люди не способны разобраться.
Тут она и говорит:
– Слушай! Что это мы общаемся так, будто бы совсем чужие, ведь у людей принято друг друга называть по имени. Вот и зови меня, к примеру, Евтихией, а я тебя стану Вовчиком величать.
– Нет уж, давай обойдёмся без фамильярностей.
– Обиделся… А зря! Я ведь добра тебе желаю.
– Я уже убедился в этом, когда ты мне весь тираж испортила.
– Так не со зла же! Просто следовала разработанному плану. Я обязана выполнить контракт.
– Ты его уже нарушила.
Молчит. А может, у неё совсем не то задание? Может, хочет, чтобы я последние силы истратил на ремонт, на споры с ней вместо того, чтобы написать новую, замечательную книгу? Измором хочет взять… Знал бы, что такая приставучая, попросил бы хакеров заткнуть ей рот. Впрочем, у меня есть средство, французские беруши, – пусть Евтихия тараторит, что угодно говорит, пока не надоест, я всё равно не слышу.
А вообще, интересная компания подобралась – Евтихия, а ещё слегка обрусевший пророк Иеремия… Словно бы я перенёсся в давние времена, когда миром управляли короли, жрецы и фараоны. Теперь вроде бы имена и звания не те, а толком ничего не изменилось. Сколько книг за прошедшие столетия написали мудрецы, сколько копий было сломано в дискуссиях о путях развития человечества… Похоже, права Евтихия – природу человека не удастся изменить. Какой он есть, таким и будет.
Тут в отдалении послышался слабый звук, словно дятел стучит по дереву… Вынул беруши и чуть не оглох от грохота – кто-то ломится в дверь. Открываю – Анна. В гневе она становится гораздо привлекательнее.
– Здравствуй, милая!
А она в ответ:
– Как можно так издеваться надо мной? А ещё отцом мечтаешь стать…
Ничего не понимаю:
– Это тут причём?
В дом входят двое дюжих мужиков. Оказывается, приехали забрать отпечатанный тираж – Анна у нас теперь этим занимается. Вот открыла в айфоне калькулятор:
– Тысяча экземпляров по четыреста рублей, это сколько будет?
– Жуткие деньги! Только ведь мне ещё с Моней Идельсоном нужно рассчитаться.
– Это не к спеху, как-нибудь переживёт! А кстати, как тебе удалось раскрутить на бабки старого козла?
– Пообещал, что сделаю ему американское гражданство.
Она хохочет:
– И он поверил? Вот ведь лох! Не понимаю, как он стал миллиардером с таким умом.
– Так ему Яша Либерзон помог. Посоветовал учредить благотворительный фонд, через который можно взятки безнаказанно раздавать под видом помощи. К примеру, выстроил для одного влиятельного вельможи дворец недалеко от Сочи…
– Это ты про толстопузого? Ну тогда сам бог велел тебе заныкать полтора лимона.
Я смотрю на неё и не узнаю:
– Ты откуда таких словечек набралась?
Видя неподдельные муки на моём лице, улыбнулась:
– Не пугайся, милый! Дело в том, что мне предложили новую роль… Такая, знаешь, девка, прошедшая огонь и воду.
– И ты согласилась?
– Так надоело играть одно и то же.
Может, и права. Только мне больше нравилась не эта, а та, прежняя, которую как-то повстречал на пляже.
Тем временам погрузку книг закончили. Уже прощаясь, почти что на бегу, Анна спросила – видимо, так просто, для проформы:
– Что-нибудь пишешь? – и не дожидаясь ответа: – Пиши! Не забывай, что ты писатель, а то ведь прежних запасов надолго может не хватить. Публика у нас избалованная, ей хотя бы раз в полгода надо предложить что-то новенькое.
А когда писать, если дел невпроворот?
Глава 19. Не в той реальности
Вообще-то, я пишу для интеллектуалов и по большей части для особей мужского пола, ну а женщинам читать всё это ни к чему. Особенно тем, кто хочет найти успокоение на страницах книги или реализовать, хотя бы виртуально, тайную мечту, никак не напрягая мозговых извилин. Но есть и другая порода людей, которым и вовсе невозможно угодить – они никогда не согласятся с тем, что кто-то совершил открытие или же интересную книгу написал, а вот у них, увы, не получилось. Прежде всего, это относится к литературоведам и писателям, уверенным в том, что только их творения достойны внимания широкой публики. И вот, брезгливо перелистывая страницы моей книги, бурчат себе под нос: да ничего особенного, это уже было, и вообще, я бы лучше написал.
Как-то слышу от одного такого критика:
– Вы родились не в той реальности! Вот если бы лет сто назад, тогда то, что пишете, было бы вполне уместно… Ну а сейчас другое время. Что нужно людям? Незатейливая мелодрама или триллер со множеством убийств, на худой конец, что-то в жанре фэнтези. А все эти заморочки, основанные на психологии, теперь можно выбросить в помойное ведро.
Ему бы промеж глаз дать кулаком! Только не поможет – все они на содержании у владельцев издательств, а тем только прибыль и нужна. Ох, как бы Анна не затащила меня в этот омут!..
