Дональд Уэстлейк - Все мы люди
– Я думаю об этом.
– Он должен начинать?
Дортмундер медленно кивнул, затем также медленно кивнул еще раз.
– Да, – решил он. – Давай дадим ему шанс.
– Отлично, – сказал Келп и вскочил на ноги. – У меня предчувствие. Что-то подсказывает мне, что это будет нашим звездным часом.
Иную мысль можно было увидеть на лице Дортмундера, но в тот момент Мэй позвала из столовой:
– Прошу всех к столу, – а обращаясь к Дортмундеру, произнесла: – Оставайся там, Джон, я принесу тебе тарелку.
– И еще эгг-нога, – добавил Келп, держа кружку. – Допивай свой.
Дортмундер допил и ему принесли тарелку с горой дымящейся еды, а также чашку со свежим эгг-ногом. Гостиная наполнилась людьми, которые держали тарелки с едой в одной руке и напитки в другой, и пытались сообразить, как воспользоваться вилками.
– За виновника торжества! – внезапно закричал Келп. – За Джона Дортмундера!
– Да ладно, – произнес Дортмундер, но настроение переполняло все его тело. Затем чертов Стэн Марч начала петь «For He's a Jolly Good Fellow,» несмотря на «Oh, Little Town of Bethlehem», мелодия которой доносилась из фонографа, и все остальные последовали его примеру, а Дортмундер сидел там как дурак с горячим блюдом на коленях и подпевал.
После того как все поставили свои тарелки, стаканы, чашки, пивные бокалы и зааплодировали своему собственному пению, а затем повернули светящиеся радостью глаза к Дортмундеру. Он понял, что должен что-то сказать. Он посмотрел вокруг и его взгляд упал на сверкающее лицо Келпа, подняв свежий эгг-ног, Дортмундер произнес:
– Да поможет нам Бог, каждому.
Глава 5
У Келпа друзья были везде, даже в отделении полиции. Вскоре после Нового года, он позвонил другу полицейскому по имени Бернард Клематски.
– Привет, Бернард, – поздоровался он. – Это я, Энди Келп.
– Ну, привет. Звонишь, чтобы сознаться?
– Как всегда шутишь, – Келп засмеялся. – Давай-ка я угощу тебя дринком, когда у тебя будет время.
– Зачем?
– Хочу завладеть твоим разумом.
– В таком случае, – предложил Бернард, – ты можешь купить мне спагетти с соусом из моллюсков. На Анфредо, в 10.30
– Я буду там, – пообещал Келп и он был, но Бернард опоздал на пятнадцать минут.
– Я здесь, – позвал Келп, когда, наконец, тот прибыл и помахал ему рукой через полупустой ресторан со своего столика в углу.
Потребовалось некоторое время, чтобы Бернард снял с себя меховую шапку, шелковый шарф, кожаные перчатки и шерстяное пальто и повесил их на металлическую стойку со стороны входной двери. После этого он стал выглядеть как парень лет тридцати с густыми черными волосами, довольно длинным и мясистым носом, в помятом темно-синем костюме со сморщенным темно-синим галстуком, а неопределенный запах вокруг него выдавал учителя… математики, учителя в церковно-приходской школе. Он подошел к столу, потирая руки, чтобы согреться и произнес:
– Сегодня холодный вечер.
– Ты намекаешь на дринк и спагетти.
– Роб Рой, честно говоря, будет весьма кстати.
Келп глазами отыскал официантку Сэл, чтобы заказать Роб Ройя и спросил:
– И еще один бурбон с содовой.
– Вы готовы сделать заказ?
– Думаю, что да, – ответил Бернард. – Я хотел бы эскалопа с лимоном и спагетти на гарнир и соус из моллюсков.
– Ай, Бернард, – произнес Келп, бросив на него укоризненный взгляд. Однако Бернарда это не волновало. Он был очень счастлив находиться в теплом помещении. Улыбаясь Келпу, он спросил:
– А как насчет вина? Хорошего «Verdicchio»?
– Бернард, ты грабишь меня.
– Кто слышал, чтобы коп грабил вора?
– Все, – ответил Келп и сказал Сэл. – Курица под пармезаном, на гарнир спагетти с красным соусом и мы хотели бы также «Verdicchio».
Официант ушел, и Бернард покачал головой и произнес:
– Опять томаты.
– Я люблю их. Можем ли мы поговорить сейчас?
– Подожди, ведь ты подкупил меня, – произнес Бернард. – Чем ты занимался в последнее время, Энди?
– О, этим и тем, – ответил Келп.
– То одной вещью, то другой, хм?
– Вроде того, – согласился Келп.
– Прежние дела, но только иными словами.
– Такая вот манера разговора.
– Ну, ты хорошо выглядишь, – сказал ему Бернард. – Чем бы ты ни занимался, это идет тебе на пользу.
– Ты тоже хорошо выглядишь, – признал Келп, и принесли напитки.
– Ах, да, взятка, – пошутил Бернард.
Он залпом выпил половину своего Роб Ройя, улыбнулся, похлопал себя по животу и произнес:
– Теперь мы можем побеседовать.
– Хорошо, – Келп подвинулся ближе к столу с белой скатертью. – Мне нужно узнать имя одного парня и его адрес.
– Подожди минуту, – прервал его Бернард. – Ты хочешь залезть ко мне в голову или залезть в документы Департамента полиции?
– Везде.
– Энди, шутки шутками, но возможно ты собираешься преступить закон, ты понимаешь о чем я?
Келп сам не был уверен в этом, и эта неопределенность заставляла его нервничать. Он отпил немного своей второй порции бурбона с содовой и ответил:
– Если ты говоришь «нет», значит, нет. Я не буду спорить с тобой, Бернард, – и, сделав дружелюбную мину, добавил: – И я даже не попрошу обратно спагетти.
– И Роб Ройя, – добавил Бернард и допил его до конца, затем сказал: – Хорошо, Энди, попробуй и если я откажу тебе, то не будет никаких обид с обеих сторон.
– Вот это я и хотел услышать, – Келп откашлялся и несколько раз моргнул.
Бернард пристально смотрел на лицо Келпа:
– Каждый раз, когда ты так моргаешь, ты собираешься сказать неправду.
– Нет, – возразил Келп и заморгал еще быстрее.
– Так давай послушаем тебя, – согласился Бернард.
Келп попытался остановить свои веки. Его глаза начали сильно жечь. Взирая с огромной искренностью своими пылающими глазами на Бернарда, он произнес:
– То, что я собираюсь рассказать тебе – самая настоящая правда.
– Расслабься, Энди, – успокоил его Бернард. – Никто не говорит, что я обязан тебе поверить.
Если это хорошая история, то я сделаю все, что в моих силах.
– Ладно, – поддался Келп и позволил глазам расслабиться. – У меня есть двоюродный брат, – сказал он, моргая, – который попал под горячую руку определенным людям.
– Могу я узнать, кто эти люди?
– Ради твоей безопасности, лучше нет.
– Ты беспокоишься обо мне. Это хорошо.
– В любом случае, – продолжал Келп, – ты знаешь меня, ты знаешь мою семью, нам никогда не нравилось насилие.
– Это правда, – согласился Бернард. – Одна из положительных черт в тебе, Энди.
– Мой кузен придерживается такой же тактики. Так или иначе, он знает, что те люди приставили к нему киллера.
– В самом деле? Хочет ли он полицейскую охрану?
– Ты, конечно, извини меня, Бернард, – но я вижу, к чему сводится защита полицией кого–либо. Лучше всего у них получается выпадать из окна отеля.
– Мы не будем спорить на эту тему, – сказал Бернард и он всегда так делал, когда не находилось достаточно аргументов в его пользу. – Расскажи мне подробнее о твоем кузене.
– Он хочет защитить себя сам. И чтобы сделать это, он должен установить личность того парня. Сейчас он знает некоторые вещи о нем, но ему не хватает имени и адреса, поэтому нам нужна помощь.
Бернард выглядел мрачным:
– Энди, может быть, теперь ты скажешь мне правду. Твой кузен намеревается убрать киллера? Если да, то я не могу…
– Нет, нет, нет! – твердо сказал Келп и его глаза не мигали. – Я сказал тебе, Бернард, никакого насилия, это старая семейная традиция. «Есть несколько способов ободрать кошку».
– И все они убивают кошку.
– Богом клянусь, Бернард, – заверил Келп и поднял руку как бойскаут. – Мой брат хочет только узнать наверняка, кто тот парень и решение его проблемы на сто процентов не будет включать физическое насилие.
– Он хочет предложить ему большую сумму денег?
– Понятия не имею, о чем думает мой кузен, – ответил Келп, моргая как сумасшедший.
– Все верно, – только и сказал Бернард. – Скажи мне, что ты знаешь о том мужчине.
– Он белый, – начал Келп, – высокий, худой, черные волосы и у него проблема с ногой. На правую ногу надет большой ортопедический ботинок, он хромает. Кроме этого, его «взяли» за что-то в конце октября, я не знаю по какой причине, но очень известный адвокат по имени Д. Рэдклайф Стонвилер освободил его.
Бернард сильно нахмурился:
– Ты знаешь много интересных подробностей о том парне.
– Пожалуйста, Бернард, – сказал Келп. – Только не спрашивай, откуда я получил информацию, иначе мне придется выдумать какую-нибудь смехотворную ложь, а я не слишком хорош в этом.
– Ах, Энди, ты недооцениваешь сам себя.
В это время принесли еду и вино.
