Элизабет Питерс - Не тяни леопарда за хвост
Зная эту расторопную, заботливую женщину, я не сомневалась, что она и сама прекрасно справится с детьми и вещами. Каюсь, читатель. Мои жалобы мужу были преувеличены... слегка. Совсем немножко. Проблем все равно оставалось предостаточно, о чем я немедленно и сообщила экономке.
Мы не взяли в Лондон ни одного из своих кентских слуг. Роза — моя правая рука; Амарна-хаус без нее просто не выстоит. От Уилкинса, честно говоря, здесь больше забот, чем пользы. С удовольствием прихватила бы Джона, но разве можно было оторвать его от молодой жены и новорожденного сына?
— Не тревожьтесь, мэм. Мы справимся, — заверила меня миссис Уотсон. — Правда, трое из девушек недавно вышли замуж и покинули дом, но таких бедолаг в Лондоне хватает.
— К сожалению, — вздохнула я.
— Да, мэм... — Экономка покачала головой. Она не изменила моде своей юности и никогда не появлялась без чепчика на убеленной пышными сединами голове. Чепчики эти выдавали некоторую игривость характера: каждый новый головной убор отличался от предыдущего экстравагантностью отделки, яркостью ленточек и немыслимым количеством цветочков. В день нашего приезда миссис Уотсон выглядела так, словно целое облако розовых, сиреневых и лиловых бабочек вспорхнули с цветущего поля и опустились ей на голову.
— Нужно будет дать объявление в «Пост», — сказала я. — Детей нельзя оставлять без присмотра. Пригласим к малышке Виолетте няню, а для мальчиков наймем кого-нибудь... м-м... повыносливее и покрепче.
— Гувернера, мэм?
— Скорее конвоира. Как вы считаете, среди лакеев не найдется...
— Ребята они неплохие... — с сомнением отозвалась экономка, — но образования никакого, и манеры... Вряд ли вы их одобрите.
— Бог с ними, с манерами! Меня одно заботит: чтобы Рамсес не покалечился сам и не угробил своего кузена. Они не ладят, миссис Уотсон. И это еще мягко сказано. Каждую минуту готовы вцепиться друг другу в глотку.
— Мальчишки есть мальчишки, — добродушно улыбнулась экономка. — С девочкой пока побудет кто-нибудь из наших горничных. Кейт, скажем... или Джейн. Ну а мальчики... Боб, на мой взгляд, крепкий парень...
— Положусь на вас, миссис Уотсон. Полностью вам доверяю.
Сбросив с плеч домашние проблемы, я отправилась решать другие, не менее важные.
Денек выдался на редкость славный. Порывы ветра с моря слегка развеяли дымные облака, и в небе над Лондоном местами даже проклюнулись голубые островки. Шаг мой был свободен и легок. Я с сожалением поглядывала на встречных дам: затянутые, словно в панцирь, в корсеты, они семенили на каблуках высотой в добрых пять дюймов, ежеминутно рискуя сломать себе шею. Бедные, бедные жертвы безвкусицы, навязанной обществом. Жертвы, однако, добровольные — такие же, скажем, как и неразумные индуски, которые покорно ныряли в могилу вслед за своим «хозяином и повелителем». Гуманный закон Британии положил конец этой варварской традиции. Какая жалость, что закон Британии недостаточно гуманен по отношению к моим соотечественницам...
Погрузившись в раздумья, я не замечала поспешного цоканья чьих-то каблучков, пока за спиной не раздался задыхающийся голос:
— Здравствуйте, миссис Эмерсон!
— Здравствуйте и до свидания, мисс Минтон. — Замедлить шаг я и не подумала. — Вам незачем меня преследовать. Мои сегодняшние планы читателям «Миррор» неинтересны.
— Пожалуйста, миссис Эмерсон... Остановитесь... на секундочку! Я за вами не поспеваю. Хотелось бы... извиниться.
Журналистке повезло. На Риджент-стрит нам пришлось затормозить, поскольку улица была запружена экипажами.
— Я вела себя отвратительно, — хватая ртом воздух, лепетала мисс Минтон. — Мне очень стыдно, честное слово. Но это он... он во всем виноват! Вы не представляете, как он меня раздражает!
Я проскочила дорогу перед омнибусом. Мисс Минтон — следом, едва не угодив под колеса.
— Речь, полагаю, о мистере О'Коннелле?
— Н-ну... да, о ком же еще. Хотя он ничем не хуже остальных. Мы живем в мире мужчин, миссис Эмерсон. Женщина, чтобы чего-то добиться, не должна уступать им в агрессивности.
— Но не должна и уподобляться им в грубости, мисс Минтон! Уж поверьте, можно добиться успеха в любой профессии — и при этом не уронить звания леди.
— Справедливые слова, миссис Эмерсон. Я и сама бы о вас лучше не сказала. Но таких, как вы, больше нет! Позвольте начистоту, миссис Эмерсон? С первой статьи о ваших приключениях в Египте я только на вас и равнялась. Даже за это дело взялась с надеждой на встречу с вами — моим кумиром, моим божеством!
— Гм-м... Что вам сказать, мисс Минтон... Не скрою, ваши устремления мне приятны, и я прекрасно понимаю, что журналистика — нелегкий хлеб для женщины.
— Значит, вы меня прощаете? — воскликнула девушка, прижав ладошки к груди.
— Прощать ближнего — долг каждого христианина, а я стараюсь следовать рекомендациям Священного Писания. Зла я на вас не держу, мисс Минтон, что, однако, не означает моего согласия с вами сотрудничать. В чем бы то ни было, и уж менее всего — в погоне за сенсациями.
— Это понятно... — пробормотала журналистка. — А вы не... э-э... Вы случайно не в Скотланд-Ярд идете?
Мне хватило одного взгляда на ее плутовскую улыбку, чтобы понять, куда ветер дует.
— Решили позабавиться за мой счет, мисс Минтон? Рада, что у вас нашелся повод для веселья. Правда, неудачный. Я иду в редакцию «Пост». Причем меня, заметьте, не интересует та из ваших колонок, где убитые горем лондонцы оставляют невнятные описания пропавших без вести родственников. Я ищу всего лишь прислугу. Затем я отправлюсь в Британский музей к мужу, где он работает... вовсе не над раздутым вами делом «мумии-убийцы», а всего лишь над собственной Историей Древнего Египта". Все, как видите, вполне прозаично. Помешать вам меня сопровождать не в моих силах, но предупреждаю — путь предстоит долгий и утомительный. Вы лишь зря потратите время.
Мисс Минтон округлила глаза:
— Неужели вы собираетесь добираться до Флит-стрит, а потом еще и до Блумбери пешком?
— Разумеется. Mens sana in corpore sano, мисс Минтон. Систематическая тренировка...
— О да, конечно! — с жаром согласилась моя юная собеседница. — И доказательство тому — ваш цветущий вид и стройная фигура! Надеюсь, вы не против, что я позволила себе комплимент...
— Нисколько.
И впрямь — с чего бы мне быть против? Славная девушка. И манеры приятные, когда она дает себе труд о них вспомнить. Возможно, Эмерсон был не так уж и не прав, настаивая на нашем сходстве...
— А ваш наряд! — восторженно продолжала мисс Минтон. — Какая прелесть! Практичный и в то же время красивый. Модный, но и удобный...
— Жаль, не могу вернуть комплимент, дорогая. Правда, платьице на вас миленькое. Теперь так носят? Рукава, похоже, стали еще шире («Уму непостижимо! Куда уж шире!»), а юбки, слава богу, короче... Надеюсь, вы не запутаетесь в этих оборках. И цвет вам к лицу... как его называют? Горчичный? Шафрановый? Вы бы все же застегнули пальтишко, мисс Минтон. Ветерок сегодня прохладный. Позвольте-ка я помогу. Ага! Так я и думала. Корсет непомерно затянут. Неудивительно, что вы задыхаетесь. — Мою краткую, но толковую речь о влиянии тугого корсета на внутренние органы юная леди выслушала с нескрываемым интересом.
— Поразительно, миссис Эмерсон! — не удержалась она от восторженного восклицания. — А вы согласились бы... вы не могли бы... Вы не позволите угостить вас чашкой чая? Жаль прерывать такую познавательную беседу...
Ну что мне оставалось делать? Отказаться? Неопытное создание могло лишиться единственного шанса оценить преимущества рациональной одежды. Прошу прощения, любезный читатель, но я никогда не упускаю возможности сохранить здоровье, а скорее всего, и жизнь своим невежественным сестрам.
А мисс Минтон между тем не унималась:
— Умоляю, миссис Эмерсон! Клянусь, что не займу у вас ни одной лишней минуты. Если позволите, объявление я занесу сама... меня в любом случае ждут на Флит-стрит... а вы сможете прямо отсюда отправиться к профессору в музей! Согласны? — Она кивнула на ближайшее кафе — приличного вида заведение, где столовались, как я слышала, многие из лондонских деловых дам. Хотелось бы, конечно, чтобы их было побольше — и заведений, и деловых дам.
Беседа удалась. Мы обсудили и моду, и женские права, и брак (против которого у меня нашлось немало аргументов; мой собственный положительный опыт замужества — скорее исключение, чем правило), и даже профессиональные проблемы журналистики. Однако главной моей целью было выпытать у мисс Минтон как можно больше о пресловутом деле «мумии-убийцы».
Журналистка согласилась с тем, что прежде всего следует определить личность таинственного «жреца». Его способность исчезать со сцены граничила со сверхъестественной, но только лишь потому, как верно подметила мисс Минтон, что до сих пор он никого особенно и не интересовал.
