Иоанна Хмелевская - Все красное (журнальный вариант)
— У меня такое впечатление, что мы где-то близко и никак не можем попасть. Теплее, еще теплее, горячо. Что-то меня грызет внутри, но не знаю что.
— Звони г-ну Мульгору. Пусть думает, он за это деньги получает. Может, найдут автомобиль. Может, они до сих пор делают снимки?..
Назавтра я собралась в Шарлоттенлунн и предупредила, что, возможно, не вернусь. Там я должна была встретиться с одной приятельницей и могла после бегов заночевать. Не люблю ночевать по чужим домам, но по опыту знаю: если мы разговоримся после трехлетнего перерыва, наверняка пропущу последний поезд. Но подруга на скачки не поехала.
В лошадей словно вселился какой-то бес: делали фальстарт за фальстартом, и каждый следующий заезд начинался все с большим опозданием. Последний был в половине одиннадцатого. Я выиграла в нем какую-то мелочь, и пришлось ждать выплаты. Потом медленно, чтобы не оступиться в темноте, пошла через черный лес и, конечно, упустила ближайший поезд на Копенгаген… В результате перед домом Алиции я оказалась ровно в полночь.
Тогда я и обнаружила, что забыла ключ в кармане плаща. Дом был темен и производил жутковатое впечатление.
Я постучала в дверь, сначала слегка, потом сильней — без результата. Чтобы всех не перебудить, решила постучать в какое-нибудь окно. К окнам Зоси и Павла надо было пробираться через кусты и не стриженную с весны траву. Меня это мало прельщало. У Алиции окно было приоткрыто. Я сочла это за недопустимое легкомыслие и решила им воспользоваться, действуя по возможности тихо. Окно, на счастье, находилось очень низко.
Я отцепила крюк и подняла тяжелую раму. Перелезла через подоконник, одновременно думая, что среди всех потрясающих событий сама я не успела еще сделать ничего особенно глупого. Если убогое пропихивание в дом через окно будет моим единственным оригинальным поступком, значит, я уже совершенно опустилась.
Узкая юбка и высокие каблуки отнюдь не способствовали гимнастическим упражнениям. Я попыталась в темноте нащупать какую-нибудь опору внутри и наткнулась на стул, на который, видимо, было навалено немало барахла. Тяжелая, ничем не подпертая рама толкала меня сзади. Придерживая ее локтем, заторопилась, зацепилась за что-то каблуком, успела подумать, что нужно было снять туфли, и отпустила раму. Рама дала мне сильного пинка, и я рухнула в комнату головой вперед.
Приземлилась во что-то мокрое, скользкое и липкое, что-то перевернулось рядом со мной, что-то свалилось мне на голову. Лежала и думала, что же это такое омерзительное, и каким чудом грохот не разбудил Алицию. Глаза уже немного привыкли к темноте, из окна падал слабый свет далекого фонаря, и, приглядевшись, я увидела у себя на юбке, на коленях и на руках темные пятна. Посмотрела на кровать Алиции. Там, на фоне тех же темных пятен, лежало что-то скрюченное.
Я почувствовала, что задыхаюсь, что меня душит этот молчащий, вымерший дом…
Совершенно ополоумев, я попыталась трясущимися руками нащупать выключатель. Все выключатели как корова языком слизнула! Выскочила в переднюю, нажала на первую подвернувшуюся под руку кнопку. Зажегся свет. Пятна на моей юбке были цвета крови, руки — по локоть красные…
Сомнений не оставалось: в доме нет никого живого, была какая-то страшная бойня, в каждой комнате, наверное, трупы… Картина эта совершенно меня парализовала. Ничего не соображая, я ринулась в комнату Павла, которая была ближе всего, и зажгла свет. Павел дышал ровно и был как будто совершенно живой…
Наверное, я дернула его за плечо, возможно, за голову, очень может быть, что мой голос мало напоминал человеческий…
— Алиция!!! — хрипела я, охваченная безумием. — Ради бога!.. Павел!!! Помогите!!! Зося!!! Проснитесь, черт побери!!! Алиция!..
Павел подскочил, ничего со сна не соображая, и начал что-то бормотать. Бросила его и ринулась в комнату Зоси. Та уже стояла в дверях.
— Помогите!! Алиция!!!
Зося посмотрела на меня, и ее крик в мгновение ока перерос все мои жалкие потуги.
— Все красное!.. — всхлипывая, вопила она. — Все красное!!! Все красное!..
— Алиция!.. — Я отчаянно пыталась увлечь ее за собой. Зося вырывалась всеми силами.
И тут в соседних дверях появилась совершенно живая Алиция. Я отпустила Зосю и, чувствуя странную слабость в коленях, медленно опустилась по стене.
Удивление на лице Алиции сменилось ужасом. Со сдавленным криком она бросилась ко мне.
— Матка Боска, что случилось?! Зося!!! Павел!!!
— Все красное!!! — дико завыла Зося.
— Павел, воды!..
Весь дом словно обезумел. Зося вдруг пришла в себя и обрела силы, чтобы направить их против меня. Я ничего не понимала: все трое, как сумасшедшие, силой пытались уложить меня на диван, а я, в свою очередь, изо всех сил пыталась от них вырваться и выяснить, наконец, что за труп лежит в комнате Алиции. Моя бешеная энергия убедила их, что я пока не собираюсь умирать.
— Что вы от меня хотите?! Отцепитесь!!! Что вам надо?!
— Жива! — облегченно выкрикивали обе. — Жива!..
Я поняла, что они рехнулись.
— Вы что, сдурели?! Почему мне не быть живой? Это не я, это Алиция! Это вообще какой-то чужой человек!..
— Жива!..
Через некоторое время мы начали чуть-чуть понимать друг друга.
— Что на вас напало? — уже тише спросила я. — Почему, сто чертей и одна ведьма, именно я должна умереть?!
— О боже! Она еще спрашивает! — возмутилась Зося.
— Посмотри на себя в зеркало, — посоветовала Алиция.
Я посмотрела и все поняла. Сама бы не узнала этого пугала, с ног до головы вымазанного чем-то темно-красным. Лицо выглядело совершенно асимметрично, ко лбу что-то прилепилось, и казалось, что череп расколот надвое. На первый взгляд мне срочно требовалась врачебная помощь.
— И вдобавок еще кричала «спасите», — недовольно продолжала Алиция. — Я вообще не понимала, каким чудом ты еще жива. Думала, что, может, умерла и ходишь по инерции…
— Зато я не понимаю, почему ты жива, — обиделась я. — Что там в твоей комнате? Кто там лежит?
— А, ты была в моей комнате?.. Как я не догадалась! Никто там не лежит. Это ловушка свалилась.
— Что?
— Ловушка… Свалилась… — Теперь приступ истерического хохота начался у Павла.
— Ловушка!.. Сделали ловушку для преступника!.. Свалилась с полки!..
— Павел, сейчас же успокойся! — приказала Зося.
— Не могу… Чертовски хорошая ловушка!..
Мы зажгли в комнате Алиции свет, и я наконец смогла рассмотреть весь этот кошмар подробно. На постели и на полу было разлито море густой краски. По морю плавали черепки какой-то посуды, куски картона, останки упаковки от яиц и другой мусор. Именно в него я и влетела головой, а к моему лбу прилип остаток яичной тары.
— Да уж, — заметила я, — все красное. А это смывается?
— Надеюсь, — не слишком уверенно ответила Алиция. — Я еще не пробовала. Это свалилось, когда они уже легли, и мне не хотелось шуметь. Я тоже вляпалась. И ночная рубашка в этом, и халат… Никуда не положишь — все мажется. Засунула в кровать куклу, а сама ушла в последнюю комнату. Когда я увидела тебя, окровавленную, с разбитой головой, у меня совсем память отшибло.
— Ты совсем спятила, — расстроилась Зося. — Это же нужно смывать сразу. Когда высохнет, ее уже ничто не возьмет! Павел, собирай с пола! Возьми старые газеты и перестань смеяться, как дурак!
— Может, сначала попробуем отчистить Иоанну?..
Костюм и блузка на мне были старые, с их утратой я, пожалуй, могла бы смириться. Но с удовольствием убрала бы все красное с туфель, с рук и особенно с лица.
Уже через четверть часа мы поняли, что ни мыло, ни стиральный порошок, ни кипяток этой упорной краски не возьмут. От бензина же она просто размазывалась. Надежда оставалась только на растворитель для клея или чего-то в этом роде, который, по слухам, смывает все.
— Он стоит в шкафчике под потолком. Павел, влезь на что-нибудь! — скомандовала Алиция.
Павел взгромоздился на высокий кухонный столик. Зося пока ставила на мне опыты с помощью молока, спирта, лимонного сока и ацетона.
— По-моему, ты раньше сдерешь с меня кожу, а уж потом сойдет краска, — с сомнением сказала я. — Попробуй-ка лучше на туфлях!
— Что-то же должно на нее действовать, — пробормотала Зося с раздражением, стаскивая с меня вторую туфлю — первую уже держала в руках Алиция. Я тут же влезла чулком в близлежащее кровавое пятно.
— Ну вот, пожалуйста, — с удовлетворением заметил Павел. — Все красное!
— Перестань упражняться в колористике, открывай! — раздраженно сказала Алиция.
— Интересно, как? Тут не за что ухватиться.
Шкафчик находился под самым потолком, на его дверцах, очень плотно закрытых, не было никакой ручки, зато в узкой щели меж ними виднелся крохотный кусочек какого-то неопознанного предмета.
— С ним всегда что-то не так, — пожаловалась Алиция. — Имел привычку открываться самостоятельно, и мне пришлось прихлопнуть его посильней. Попробуй ухватить этот ошметок.
