Дарья Калинина - Зимний вечер в проруби
— Все было в полном порядке! — заверила его Мариша.
— В таком случае водку кто-то подменил, — заявил Борис Андреевич. — Не в магазине, а уже после покупки.
— Но зачем? — удивилась Юля.
— Хорошую сам выпил, а паленую в дорогую бутылку налил, — предположила Галина Александровна. — Мол, пейте, люди дорогие, травитесь!
— Может быть, тот человек и не знал, что его водка паленая, — возразила Танина мама — человек интеллигентный.
Это от нее Таня научилась во всех людях видеть главным образом хорошее.
— Ну да! — подхватила Таня. — Просто купил человек дешевой водки и подменил на дорогую. Захотелось человеку хоть раз в жизни дорогой водки попробовать.
— Нет! — решительно помотал головой отец Романа. — Литр водки выпить — это вам не рюмку опрокинуть. Тут следы должны остаться. А у нас все трезвые. Ну, кроме Ромы. Но он не в счет. Мать, кто к нам заходил?
— Да из чужих никого не было! — пожала плечами Галина Александровна. — Ленка с Русланом притопали. И Кира с ними.
Лена была родной сестрой Ромы. Руслан ее мужем. А Кира — подругой. Ее дом находился по соседству с домом Уткиных, так что ночевать Лена с Русланом остались у Киры.
— Руслан не в счет! — отмел зятя Борис Андреевич. — Он мусульманин. Водку не пьет.
— Ну, а девочки не могли вдвоем за какие-нибудь полчаса целый литр выпить.
— Выпить могли, но нормально выглядеть при этом точно бы не смогли, — сказал Никита Михайлович, и все с ним согласились.
Помучившись еще некоторое время над загадкой таинственно испарившейся дорогой водки и оказавшейся на ее месте дешевой паленой, так ничего и не решили и потихоньку разошлись по своим делам. Подруги наспех перекусили вареной картошкой с селедкой и тоже встали к столу помогать старшему поколению готовить угощение. Вскоре к четырем подругам присоединились и Лена с Кирой.
Кира была девушкой эффектной и заслуживала того, чтобы ее описать отдельно. У нее были темные глаза с поволокой, пышные черные волосы, тонкий нос и полные чувственные губы. Вообще она была красива той быстро испаряющейся цветущей красотой, какая встречается у молоденьких девушек южных стран. Но как ни знойна их красота, отцветает она быстро.
— А у Киры для нас новость! — с торжеством сказала Лена, обведя подруг глазами. — Закачаетесь.
— Какая? — спросила Таня, деловито заправляя винегрет растительным маслом.
Кира почему-то сильно покраснела и опустила глаза.
— Замуж собираюсь, — в конце концов тихо произнесла она, повернувшись к Тане, с которой тоже поддерживала соседские и даже приятельские отношения.
— О! — обрадовалась Таня. — И кто он?
— Мужчина, — почему-то отводя глаза, только и выдавила из себя Кира.
— Богатый?
— Красивый?
— Молодой?
Кира трижды кивнула.
— Когда познакомишь? — поинтересовалась Таня.
— Скоро я вам назову имя, — что-то совсем смутилась Кира. — А знакомить вас не нужно. Вы его все и так знаете.
— И кто же это? — загорелась любопытством Таня.
Остальные девушки тоже начали приставать к Кире, но та держалась стойко. И своей тайны так и не выдала. За разговорами время пролетело быстро. Кроме огромного тазика винегрета, приготовленного из деревенской свеклы, картошки, моркови и соломенных огурцов, подруги наготовили еще разной всячины. Тут был традиционный салат «оливье», только вместо колбасы Таня использовала отварную курятину, добавила мелко порубленное кисло-сладкое яблоко, а соленые огурцы заменила на сладковатые маринованные. Получилось нечто совсем необычное. Мариша приготовила свои любимые рулетики. В тонкие пластинки нежирной ветчины заворачивается фарш из растертого желтого сыра, майонеза, зелени и сливочного масла. Ленка принесла приготовленную еще дома красную рыбу в томатном соусе и приготовила свои помидорные бутерброды.
Готовить их просто. Средних размеров помидоры очищают от плодоножек, режут поперек на тонкие дольки, а потом на каждую дольку аккуратно выкладывают массу, приготовленную из брынзы, чеснока, майонеза и укропа. И сверху все посыпают сухим тертым пармезаном. Кроме того, в качестве закуски на стол были выставлены десятки банок с различными домашними соленьями и маринадами, за которыми Галина Александровна не поленилась слазить в погреб. На горячее было решено подать жаренные в печи свиные колбаски.
Тарелки и приборы Таня купила одноразовые, чтобы не возиться после праздника с мытьем посуды. Подобную расточительность Галина Александровна встретила выразительно поднятыми бровями и фразой:
— Вижу, Танюша, Рома на хозяйство дает тебе столько денег, что еще и на баловство остается.
Вроде бы ничего обидного. Но тон, каким была произнесена эта фраза!.. Только свекрови умеют вложить в самые невинные слова столько язвительности, что бедных невесток в жар бросает. Таня в ответ густо покраснела, закусила губу, но промолчала.
— Может быть, до ужина сходим в магазин? — предложила Мариша остальным девушкам. — Все приготовили, за стол сядем только через час, а с выпивкой у нас, я так понимаю, опять негусто.
— Обязательно пить нужно? — снова вмешалась Галина Александровна.
— У нас много вина, отец сам готовит, — поддержала мать Лена.
— Нет уж, спасибо! — с содроганием ответила Мариша.
Им с Юлькой уже довелось вчера попробовать эту кислую до горечи отраву, которую тут почему-то называли вином. Впрочем, каким еще этот напиток мог быть на вкус, если готовили его из ягод дикой красной рябины практически без добавления сахара. Естественно, часть горечи этих ягод осталась в напитке.
— Ясно, брезгуете нашим угощением! — обиделась Ленка. — Вот вы какие!
Но вовсе не снобизм гнал подруг в магазин. Конечно, нет! Олин отец тоже готовил домашние наливки из смородины, черники и черноплодной рябины. Но что это были за наливки! Густые, сладкие и с чудесным ароматом свежих ягод. Их можно было пить до бесконечности, и при этом похмелья наутро никогда не бывало.
Так что подруги побросали свои фартуки, прихватили в качестве провожатой Таню и помчались в магазин. После недолгого спора, когда каждая старалась перетянуть именинницу на свою сторону, а верней, на сторону приглянувшегося напитка, было решено купить и шампанское, и десертный кагор, и очень сухое чилийское белое вино, и водки. На предмет водки у Мариши состоялся обстоятельный разговор с продавщицей. И лишь после того, как та поклялась здоровьем всех своих близких в том, что сама брала вчера мужу именно эту водку и он остался не только здоров, но и даже доволен, что подтвердил зевающий у дверей подсобки грузчик, подруги купили несколько бутылок «Путинки» и повернули домой.
У дверей их встретил запыхавшийся мужчина средних лет в насквозь пропахшей рыбой одежде. Его посеребренные сединой жесткие волосы сейчас встали дыбом. Небольшие круглые глазки ярко горели, а нос как бы трясся. Мужчина сильно напоминал дикобраза, мучимого похмельем. Подруги посторонились, и страдалец кинулся к прилавку.
— Тебе чего, дядя Коль? — спросила его продавщица.
— Водки! — бухнул мужик на прилавок деньги. — На все!
— Да ты чего? — удивилась продавщица. — Ты же и не пьешь! На праздники только.
— Сегодня мне нужно выпить! — заверил ее мужик. — Я чуть человека на тот свет не отправил.
Мариша, уже взявшаяся за ручку двери, невольно замерла на месте с поднятой ногой.
— Не нарочно, конечно! — пояснил ситуацию мужик.
Было видно, что ему не терпится поделиться с кем-нибудь распирающей его ужасной новостью. Продавщица его не разочаровала. Она облокотилась на прилавок и в самом деле с неподдельным интересом спросила:
— Это как же случилось-то, дядя Коль? Ты же смирный! Во хмелю и то мухи не обидишь!
— Так я и говорю, случайно вышло! — ответил дядя Коля. — Слыхала, сегодня в прорубь человек угодил?
— Ну! — кивнула продавщица. — Все Лисино об этом гудит. Так ты-то тут при чем?
— А при том! Что я эту прорубь вчера вот этими самыми руками прорубил! — объяснил ей мужик, для наглядности потрясая у нее перед носом руками, которые больше напоминали две лопаты. — Зять ко мне из города приехать собирался. А он у меня морж. По зиме всегда в ледяной воде купается. Вот я его и уважил.
— Ну ты даешь! — возмутилась продавщица. — Ты бы хоть оградил ее! Что же это в самом деле!
— Не догадался! — смущенно ответил мужик. — Но ведь я как рассудил: ночью на озеро никто в темноте не пойдет. Нету у нас таких дураков, чтобы среди ночи по озеру блуждать. А днем прорубь всякому видно!
— Всякому, да не всякому! — ответила продавщица. — Сынок Уткиных-то и не заметил.
— Это он провалился! — ахнул дядя Коля. — Чтоб мне пусто было! Эти на всю жизнь зло затаят. Такие люди, что и без вины ославят.
— Так уж и без вины! — заметила ему продавщица.
