Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз

– Старший лейтенант Приходько, – мрачно козырнул дед, – документики попрошу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – заверещала я, – права, страховка, техпаспорт, у меня много лет безаварийной езды!

– Что же вы, гражданка Васильева, нарушаете, – с укоризной протянул Приходько. – Ладно бы тока за руль сели и головы не имели, но ведь возраст уже почтенный, а ведете себя по-детски! Пересекли двойную сплошную!

– Извините, – забормотала я, – это случайно вышло!

– А мне думается, нарочно, – иезуитски протянул лейтенант. – Лучше признать свою вину честно, тогда мы договоримся! Очень не люблю нераскаявшихся преступников, испытываю желание наказать их по полной!

– Ой, виновата, – чуть не заплакала я, – торопилась по делу!

– Так, – закивал гаишник, – уже лучше.

– Вот и решила: никто не увидит!

– Совсем хорошо, – улыбнулся Приходько, – теперь попросим прощения!

– У кого? – удивилась я.

– У меня, – пояснил лейтенант, – я страдаю, когда вижу факт вопиющего наплевательства на правила.

– Виновата, исправлюсь. – опустила я голову, – больше это не повторится.

– Правильное поведение, – обрадовался Приходько, – уважительное раскаяние. Я вас отпущу без последствий, вот только, ну… кхм… не могли бы вы мне тысячу рублей разменять, по две!

– Тысячу по две? – не поняла я. – То есть по пятьсот?

– Нет, – закатил глаза лейтенант, – одну по две! Я покажу вам одну бумажку и уберу, а вы мне две такие дадите!

– Понятно, – кивнула я и открыла сумку.

В первую минуту, не обнаружив портмоне на месте, я испугалась, но потом вспомнила про пояс и попробовала дотянуться до кармана. Руки не хватило.

– Чегой-то вы так странно выгибаетесь? – насторожился Приходько.

– Пытаюсь выудить кошелек, – пропыхтела я.

– В странное место ты его засунула, – перешел на отеческое «ты» гаишник, – бабы деньги в лифчик прячут, в задницу никогда.

– Я купила специальный пояс, – попыталась я объяснять ситуацию, – прикрепила его к джинсам…

– Хорошая система, – одобрил гаишник, уяснив суть, – но вот деньги никак не добыть!

Я вылезла из «букашки», приподняла футболку, повернулась спиной к лейтенанту и сказала:

– Видите кнопочку?

– Черненькую?

– Да. Нажмите на нее, портмоне и выскочит.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь сопением.

– Ну, – поторопила я, – как?

– Ни фига, – по-детски ответил Приходько, – тычу, а оно не работает!

– А рядом, на поясе? Жмите на все, ремень отстегнется, я его сниму и вытащу кошелек.

– Ни одна не пашет, – сказал через минуту Приходько, – сломались все разом. Не отстегиваются.

– Тогда попробуйте засунуть руку за пояс и вытащить наружу карман, – попросила я: зря на немецкое качество понадеялась!

– Неудобно как-то, – промямлил лейтенант.

– Вы же хотите денег?

– Ну… Да! – не сумел справиться с алчностью гаишник.

– В портмоне кредитки и наличка, похоже, мне одной, без посторонней помощи, его не выудить, – констатировала я.

– Что люди скажут? – пробубнил Приходько. – С какой радости я к вам в штаны лапу запустил?

– Тут никого нет, но, если хотите, можем сесть в машину, – предложила я.

– В твою? – хмыкнул лейтенант.

– Давайте в вашу! – пошла я на компромисс.

– Стой уж, – приказал Приходько и засопел еще сильней.

– Ой! – взвизгнула я.

– Чего? – прошипел лейтенант.

– Вы царапаетесь! Когда маникюр в последний раз делали?

– Что я тебе, гомик, ногти полировать? – возмутился Приходько. – Не вертись, сейчас добуду!

Я замерла на месте. Милый дедушка-лейтенант считает, что аккуратные руки и ноги – признак человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Настоящий мужчина должен быть вонючим, менять носки на Новый год и мыть голову на Пасху.

– Черт! – прошипел Приходько. – Вот блин!

Я изогнула спину.

– Не получается?

– Палец застрял, – пропыхтел лейтенант, – там какие-то лапки, они мою руку не пускают.

– Ладно, вытаскивайте руку, попробуем изъять кошелек другим способом, – бойко предложила я.

– Не вынимается, – прохрипел Приходько.

– Вы о чем?

– Объяснил уже, палец попал в какую-то штуку, она щелкнула и теперь держит его крепко.

Я замерла.

– Ваша рука застряла у меня в джинсах?

– Так точно.

– И что теперь делать?

– Не знаю, – растерянно ответил лейтенант.

– Дерните посильней!

– Ща! Ой! Больно! Кожа слезает!

– Фиг с ней! Попробуйте еще раз.

– Ишь, какая хитрая, – закряхтел гаишник, – кожа-то моя, живая!

– Прикажете теперь с вами тут до утра торчать? – возмутилась я.

– Не надо, – испуганно ответил Приходько, – моя смена через полчаса заканчивается!

Из-за угла вынырнула старенькая «Волга», поравнялась с нами, притормозила, стекло в водительской двери опустилось, высунулся мужик лет пятидесяти.

– Слышь, командир, – спросил он, – как на Рагозина проехать?

– До конца и налево, – просипел Приходько.

Шофер кивнул, но не нажал на газ, некоторое время он смотрел на нас, потом тихо спросил:

– А чего ты с бабой делаешь?

– Он деньги достает, – честно сказала я, – за кошельком полез.

– Езжайте по своим делам, – занервничал Приходько, – нечего тут цирк устраивать.

– Дорога общая, – меланхолично ответил водитель.

– Тут парковка запрещена, – огрызнулся лейтенант.

– Я не паркуюсь, просто остановился, – гудел дядька.

– Сейчас оштрафую, – пригрозил Приходько.

– Во гаишники, совсем охамели, – покачал головой мужик. – Среди белого дня на дороге к бабе пристал. А ты чего молчишь, дура! Зови на помощь!

– Она сама меня попросила! – зашипел Приходько. – Кошелек вытащить надо.

– Из задницы? – заржал шофер. – Ну, дела! Ох, жаль, шурин не видит! Красота!

– Уважаемый, – стараясь сохранить достоинство, сказала я, – проезжайте спокойно, мы сами разберемся.

– По обоюдному согласию, – вякнул Приходько, – где двое договорились, третий не нужон! Лишний он!

– Хоть бы в машину сели, – не успокаивался идиот, – не на шоссе же.

– Где хотим, там и стоим! – гаркнула я.

– Вот бабы, – запричитал шофер, поднял стекло, и «Волга», чихнув пару раз, уехала.

– Что делать? – нервно спросил лейтенант.

– Снимать штаны, – бодро сказала я.

– Чьи? – взвизгнул лейтенант.

Мне стало смешно.

– Ясное дело, не ваши. Стойте спокойно, я сейчас!

– Эй, эй, – занервничал Приходько, – чего возишься?

– Джинсы расстегиваю.

– Зачем?

– Сейчас стяну их, а вы посмотрите, куда попал палец, и в крайнем случае сломаем его пассатижами.

– Не позволю палец калечить! – взвыл Приходько.

– Я имею в виду защелкнувшееся антивандальное устройство, – успокоила я дурака и не удержалась от справедливого упрека: – Кабы не чья-то жадность, не случилось бы беды!

– Только кретинка кошелек в задницу сует, – потерял остатки воспитания лейтенант.

– Вот не сниму джинсы, так и будешь стоять за моей спиной, – пригрозила я.

– А ты куда денешься? – спросил гаишник.

Я признала справедливость аргумента и предложила:

– Поскольку временно мы являемся сиамскими близнецами, давай не лаяться. Предлагаю познакомиться поближе и разрулить незадачу. Я Даша.

– Павел Федорович, – прокряхтело за спиной.

– Отлично, – кивнула я и попыталась сдернуть джинсы.

– Стой, – зашипел лейтенант, – не на улице же! Вон автобус катит, остановка в трех метрах, мы тут толпу соберем. И что народ подумает? Баба в трусах на шоссе, милиционер рядом! Что может быть хуже?

– Думаю, совсем голая женщина на магистрали привлечет больше внимания, – вздохнула я, – у меня футболка длинная, сойдет за мини-платье.

– Иди в машину, – скомандовал Павел Федорович.

Мы, как балетная пара, исполняющая па-де-де, досеменили до «букашки», и тут я впала в задумчивость.

– Как садиться будем?

– Давай на заднее сиденье, – велел Приходько, – ты первая, я за тобой.

Глава 15

Если кто-то из вас решит переодеться на заднем сиденье крохотной малолитражки, сразу скажу: даже не пробуйте, ничего хорошего не получится. А если учесть, что я сидела боком, имея за спиной Приходько, то понятно, почему потерпела фиаско.

Минут десять я пыталась избавиться от штанов, но так и не сумела этого сделать.

– Что? Не выходит? – не выдержал Приходько.

– Нет, – сквозь зубы процедила я.

– Почему? – задал воистину философский вопрос гаишник.

– Это суперфайны, – ответила я.

– Чего? – не понял не разбирающийся в моде Павел Федорович.

– Очень узкая модель, – пояснила я, – в облипку. Я их и дома-то с посторонней помощью стягиваю, а уж в тесноте и вовсе без шансов. Тут ноги не выпрямить.

– Ну ваще! – простонал гаишник.

– Главное, не отчаиваться, – оптимистично воскликнула я, – безвыходных положений не бывает! Пошли в вашу машину, она намного шире.