Дарья Донцова - Лампа разыскивает Алладина
– Быстро говори, что случилось!
– Ничего.
– Ты окно разбил?
– Не.
– Училке нагрубил?
– Не, – вяло отбивался мальчик.
– Тогда в чем дело?
– Вот пристала! Говорю же, все нормалек!
– Почему ты такой тихий? И волосы причесаны?
Кирюша затравленно оглянулся.
– Слышь, Лампа, эта няня у нас долго проживет?
– Пока Белкина из больницы не выйдет.
– Вот ужас-то! Боюсь я ее, – признался Кирюша, – погляди, что с моей комнатой сделала! Пыль вытерла, пол вымыла, вещи стопками сложила! Ничего найти не могу. Сегодня час учебник по инглишу искал! Знал ведь, что он на подоконнике, среди кроссовок лежит! А теперь тапочки в шкафу, в мешочке, под окном дурацкие кактусы! Как уроки делать? Еле отрыл, никогда тебе не догадаться, где! На полке, среди книг! Придет же в голову идея запихнуть кретинский инглиш к Нику Перумову и Василию Головачеву в соседи! Ваще без ума надо быть! Слушай, может, она завтра уедет? Запутался я в тряпках!
– Верушка права, – попыталась я спасти авторитет няни, – мы живем в грязи, а это не слишком хорошо для здоровья!
– А когда Оля выпишется, эта, слишком аккуратная, к ней отправится? – с надеждой спросил мальчик.
– Непременно!
– Вдруг у нас останется!
– Что ты! Белкиной одной с ребенком не справиться.
Кирюша пригладил и без того безукоризненно уложенные волосы.
– Лампа, Гены-то нет! Оттого и страшно! Еще решит, что обо мне теперь до смерти заботиться надо! Не вынесу я подобной жизни, повешусь, честное слово!
– Не пори чушь, – ответила я, – мальчик вернется к маме.
– Точно знаешь?
– Абсолютно, – уверенным тоном сообщила я.
Но на душе в этот момент скребли даже не кошки, а тигры, леопарды и львы. Пока что у меня есть очень маленькая зацепочка: Богодасыср. Знаете, почему я посчитала его причастным к исчезновению Гены? Помните рассказ Олеси? Аллочка, подметающая за полкопейки полы в обжорке, принесла внезапно триста долларов, которые якобы вручил ей в качестве вознаграждения за найденный пакет Богодасыср.
Я очень сомневаюсь, что Аллочка выдумала сие имя, такое просто никому в голову не придет. Дело за малым, нужно сходить к господину Ласкину и выяснить: правда ли он терял пакет, или Алла наврала? Если девушка не солгала, это плохо, ниточка обрывается, а вот коли она нафантазировала, то возникает вопрос: кто и за какую услугу дал Вяльской столь крупную сумму? И еще, с какого боку тут замешан Богодасыср?
Уже засыпая, я приняла решение. Завтра, ровно в восемь, отловлю директора в подведомственном учреждении и потрясу противного дядьку, не уйду, пока не узнаю правду, а потом помчусь к Алле, она как раз проспится и сумеет членораздельно ответить на вопросы.
В гимназию я влетела вместе с родителями первоклашек. Малыши, похоже, не испытывали ни малейшей тяги к знаниям. Из портфелей у большинства высовывались куклы и машинки. Вот несчастные дети, ну кто решил, что в шесть лет им уже пора овладевать науками? Впрочем, может, всякие сведения еще и покажутся бутузам интересными, но вот необходимость просидеть сорок пять минут на одном месте их удручает. Лично я не способна не шевелиться такое количество времени. Родителям, которые очень недовольны успехами своих отпрысков, я предлагаю проделать крайне простой эксперимент. Освободите недельку и поживите жизнью сына или дочери. Утром, не выспавшись, не поев как следует, натяните на себя уродливое одеяние из непонятного материала, сейчас многие учебные заведения ввели форму, и, таща в руках многокилограммовый портфель, притопайте в класс. Далее по плану: сорок пять минут вопля исторички, перемена, урок математики, в которой вы ни бе ни ме, минута отдыха, занятия русским, сочинение на тему: «За что я люблю старшего брата». У вас, правда, нет родственников, ну да это неважно, и не смейте спорить с училкой. После обед: суп из кипяченой воды с лапшой, на второе та же лапша, вытащенная из «бульона», с синей сосиской. Вкусно, аж скулы сводит. Не вздумайте отказаться, заработаете замечание. Потом побегайте на физкультуре, затем потная, грязная, всклокоченная, думаю, в вашей школе нет душа, отправляйтесь на английский. Что, он не лезет во взбудораженные спортом мозги? А кто вас спрашивает о самочувствии? Садись и помалкивай. После уроков домой. Надеюсь, вы заранее договорились с тетенькой, которая полжизни прослужила на зоне воспитателем? Отлично, эта дама замечательно справится с ролью бабушки, которой велено приглядывать за внучком, пока родители пьют чай в конторе.
Готовить уроки! Немедля! Никакого телевизора! Разбить компьютер! Отнять Шерлока Холмса! Дополнительные занятия! Бассейн! Дзюдо! Айкидо! В кимоно на горных лыжах, это сейчас патриотично! Никаких собак или кошек! Друзей вон! Одежда лишь по выбору родителей! Мы тебе добра хотим, чтобы вырос хорошим человеком. И вообще, я в детстве, в 1913 году, в «бродилки» и «стрелялки» не играла, Пушкина читала, а не Маринину.
Сколько времени вы выдержите в подобном режиме? Кстати, вашему ребенку «сидеть» одиннадцать лет, между прочим, такой срок дают за тяжкие преступления, а у меня сильные подозрения, что школа от тюрьмы отличается лишь одним штрихом: детей отпускают домой. Хоть ночь человек проводит относительно спокойно. Да, совсем забыла, если вы рыжий, конопатый, сутулый, «ботаник» или, не дай бог, заика, толстяк, стеснительный, скромный, тихий, не умеющий драться и материться, вам в детском учреждении придется особенно «сладко». Впрочем, встречаются порой и нормальные школы, могла бы назвать вам несколько таких. Но, увы, они исключения из правила, а в обычном учебном заведении среди относительно непротивных теток-предметниц, не особо привязывающихся к детям и родителям, обязательно имеется две-три стервы, из-за которых к типовому зданию из серых бетонных блоков даже подходить не хочется.
И гимназия, в которую вынуждены ходить Кирюшка с Лизой, именно такая, в ней трудятся десять вполне адекватных баб, впадающих в раж не чаще раза в месяц, четыре сволочи и Богодасыср, омерзительный человечек, от одного вида которого у меня начинается аллергия на людей. А каков поп, таков и приход.
– Вы свободны? – спросила я, входя в кабинет директора.
Тот сдвинул очки на кончик носа.
– Романова?
– Да, верно, у вас великолепная память, – решила я подольститься к Богодасысру.
Разговор нам предстоит не совсем обычный, пусть дядька придет в хорошее расположение духа. Но школьное начальство не имело никакого желания улыбаться.
– Вот, полюбуйтесь, – каркнул он, – отвратительно. Мне Эмма Львовна тетрадь вчера принесла! Удивлен, что вы так быстро отреагировали. Обычно педагогический коллектив не допросится внимания у родителей. Редкостная безответственность вкупе с безразличием и ленью выращивает то, что мы имеем: двоечника, позор школы.
Я стиснула зубы. Ну, Кирюшка, погоди! Ведь спрашивала вчера: «Что ты натворил?» Молчал, словно партизан в гестапо. Наплел мне про свои страдания, вызванные любовью Верушки к чистоте.
– Любуйтесь, – Богодасыср шлепнул на стол растрепанную тетрадь.
– Елизавета Романова, – удивленно прочитала я на обложке. – Лиза? Она тут при чем?
Директор выдвинул ящик стола, вытащил сигарету и ехидно осведомился:
– Надеюсь, не забыли, как зовут вашу дочь?
Я молча посмотрела на него. Сказать противному мужику, что Кирюша и Лиза вовсе мне не родня и что они никогда не являлись моими кровными детьми? Сообщить, что фамилия Лизаветы вначале была иной, а Романовой она стала позднее? Нет, не стану этого делать, ни к чему[3].
– Откройте последнюю работу. Диктант, – сухо велел Богодасыср, – ну, нашли?
– Да.
– Читайте первую строчку.
– «Что дает нам книга».
Мужик закатил глаза.
– Это название, смотрите ниже!
– «Хорошие книги, без порно, развивают ум, помогают выработать характер», – озвучила я.
– И как вам такое?
– Ну… немного странный текст для школьной работы, – протянула я, – хотя по сути правильный, литература…
– Эмма Львовна говорила детям совсем иное, – перебил меня Богодасыср, – и класс написал: «Хорошие книги, бесспорно…», не без порно, а бесспорно! Одной Елизавете в голову такое пришло.
– Ну, может, она ослышалась, – попыталась я оправдать девочку.
– У Эммы Львовны четкая дикция профессионального педагога!
– Я вовсе не желала укорить учительницу, – заулыбалась я, – просто у Лизы… э… недавно случился отит, вот ей и почудилась иная фраза.
– Хорошенькие вещи слышатся вашему ребенку! Откуда она знает слово «порно»? – гневно вопросил директор. – Ясное дело, от родителей! Вся зараза, гадость и отвратительные привычки идут из дома! Да у меня учителя с такой лексикой незнакомы!
– Если незнакомы, то отчего ваша Эмма Львовна с тетрадкой прибежала? – усмехнулась я. – Поправила бы спокойно диктант, поставила «два», и делу конец.
