Наталья Александрова - Неправда о любви
– А ты пей аккуратно, – посоветовал дядя Вася, – сразу-то не гони…
Так или иначе, Василий Макарович с самого раннего утра махал метлой возле дома, в котором проживала бывшая боевая соратница покойного Николая Ликопиди.
Сначала в седьмом часу из дома потянулись заспанные владельцы собак, которых тащили за собой на поводке жизнерадостные лабрадоры, питбули и ризеншнауцеры. Псы весело обнюхивались, перелаивались, обменивались свежими собачьими новостями, оставляли на камнях и фонарных столбах свои метки. Их хозяева позевывали, зябко ежились, уныло здоровались друг с другом и снова расходились по домам досыпать или пить утренний кофе.
Потом, чуть позже собачников, из подъезда выбежало несколько бодрых молодых людей и девушек в спортивных костюмах, направлявшихся в соседний сквер на утреннюю пробежку.
Вслед за спортсменами выползли те, кого называют офисным планктоном, те, кто должен появиться в десять часов на работе, чтобы к приходу шефа быть на месте и изо всех сил изображать кипучую деятельность.
Затем появились и сами шефы – деловые, солидные, занятые люди с дорогими папками и портфелями ручной работы и озабоченным выражением лица. Они расселись по солидным машинам и отправились в те же офисы и конторы.
Но никто из выходивших жильцов не был похож на Марго Малашонок, соратницу покойного Николая Ликопиди, которую караулил Василий Макарович.
Время уже перевалило за одиннадцать. Обсудив все животрепещущие проблемы внешней и внутренней политики, вернулись домой интеллигентные старушки Агнесса и Агния.
Дверь подъезда снова распахнулась, и на улицу бодрыми колобками выкатились три французских бульдога, волоча за собой невысокую кругленькую дамочку в теплой куртке с капюшоном. Два бульдога были темными, один – светлый. Забавная приплюснутая мордочка светлого бульдожки удивительно напоминала лицо хозяйки, и даже со стороны было очевидно, что именно с этой собакой ее связывают особенно нежные отношения.
Бульдожки суетились, громко тявкали, ссорились, мирились, то и дело запутывали поводки. Хозяйка ловко управлялась с ними и наводила порядок среди своих подопечных, тихонько отчитывая их за антиобщественное поведение.
Василий Макарович загляделся на бульдогов и чуть не прозевал свой долгожданный объект.
Дверь подъезда снова широко открылась, и из него выскользнула разбитная особа неопределенного возраста в коротком оранжевом пальто с пышно взбитыми рыжими волосами.
Эта особа вполне соответствовала описанию Марго Малашонок, в прошлом мелкой авантюристки и мошенницы, в настоящее время – собачьего парикмахера. В руке у нее была огромная розовая сумка, вероятно, с атрибутами ее профессии.
Василий Макарович незаметно вытащил из кармана дворницкого передника фотографию Марго, которую капитан Бахчинян утащил для него на время из архивного дела, и окончательно убедился, что видит именно ее. Постарела, конечно, дамочка за семь лет, однако ничего себе смотрится, все при ней.
Тем временем Марго поздоровалась с владелицей бульдогов и, громко цокая высоченными каблуками, припустила к стоянке автомашин.
Не успела она пройти и половины расстояния, как вдруг из-за угла вывернул темно-синий «Форд» с заляпанными грязью номерами. «Форд» затормозил в нескольких шагах от Марго, задняя дверца распахнулась, и из машины выскочил здоровенный тип со сросшимися бровями и низким шишковатым лбом неандертальца.
Василий Макарович узнал в нем одного из громил, которые совсем недавно нагрянули к нему домой и отправили бы его на тот свет, если бы не своевременное вмешательство Бонни.
Громила схватил Марго за плечо и потащил ее к машине.
Отставной милиционер бросился на помощь женщине. Кроме глубоко укоренившегося милицейского инстинкта, им двигал чисто практический интерес: ведь если низколобый громила похитит Марго Малашонок, дядя Вася ничего не узнает о ее бывшем подельнике Ликопиди и о том человеке, который выдает себя за него.
Однако он находился слишком далеко, чтобы выручить парикмахершу. Громила уже подтащил ее к «Форду» и пытался затолкать в заднюю дверь. Марго извернулась и изо всех сил ударила похитителя сумкой по колену. Видимо, в ее сумке находились машинки для стрижки собак, ножницы и прочие тяжелые инструменты, так что сумка представляла собой серьезное орудие самообороны. Во всяком случае, бандит перекосился от боли и на мгновение выпустил Малашонок из рук. Впрочем, он быстро взял себя в руки, кроме того, из «Форда» уже вылезал его бритоголовый напарник, так что судьба Марго была предрешена…
Но тут на сцене появился новый персонаж, точнее, сразу три персонажа. Три непоседливых бульдожки вырвали перепутанные поводки из рук своей хозяйки и, оглушительно тявкая, подлетели к подозрительному «Форду». Два темных бульдога одновременно вцепились в ноги бровастого бандита, а светлая собачонка куснула спешащего на помощь напарнику бритоголового. Тот втянул укушенную ногу обратно в машину, истошно вопя:
– Уберите чертову собаку!
Тем временем бровастый похититель молча отбивался от двух бульдожек. Они вертелись вокруг него, опутывая ноги поводками, и время от времени ожесточенно наскакивали на него, громко тявкая и кусая за ноги.
Марго, воспользовавшись замешательством похитителя, припустила прочь и уже подбегала к своей машине.
Дядя Вася, который был уже совсем близко к полю боя, огрел похитителя метлой. Тот попытался перейти в нападение, но опутавшие ноги собачьи поводки не давали ему сделать и шагу. Едва сумев сохранить равновесие, бандит очень смешно замахал руками.
Василий Макарович, вспомнив восточные комедийные боевики, перехватил метлу поудобнее и принялся охаживать бандита ее длинной ручкой, как Джеки Чан в одном из фильмов целую толпу бестолковых противников. В то же время свободной рукой он достал из кармана допотопный милицейский свисток и испустил длинную заливистую трель.
Бровастый бандит понял, что окончательно утратил инициативу, а его план провалился. Он кое-как выпутался из поводков, отшвырнул бульдогов, отбил ногой метлу и вскочил в заднюю дверь «Форда». Двери захлопнулись, и машина похитителей сорвалась с места, обдав Василия Макаровича выхлопными газами.
Через мгновение темный «Форд» скрылся в неизвестном направлении, оставив поле боя за дядей Васей и собаками.
Хозяйка бульдогов ловила своих непослушных питомцев, отчитывая их за легкомыслие. Марго Малашонок, оглядываясь по сторонам, открывала дверцу своего маленького «Опеля».
Но в тот момент, когда она уже села за руль и собиралась отъехать, перед ее машиной возник пожилой мужчина в длинном дворницком переднике – тот самый, который только что помог соседским бульдогам отбить ее от похитителей.
– Разговор есть, – проговорил дворник, пристально глядя на Марго.
– Дядя, мне некогда! – отозвалась та, вставляя ключ в замок зажигания. – Спасибо за помощь, конечно, но теперь освободите дорогу, меня клиенты ждут…
Однако странный дворник и не подумал отойти в сторону.
– Я же сказал – нужно поговорить! – повторил он, сверля парикмахершу очень знакомым взглядом. – А клиенты ваши подождут, ничего с ними не случится!
Лет десять назад по такому взгляду Марго безошибочно узнавала работников милиции, но с тех пор она жила в ладу с Уголовным кодексом и утратила некоторые профессиональные навыки. Поэтому она не сразу сообразила, с кем имеет дело, и протянула Василию Макаровичу сложенную вдвое купюру:
– Дядя, вот, возьмите пятьдесят рублей. Больше у меня нету, да вы больше и не заслужили, самую трудную работу сделали бульдоги… а с ними я как-нибудь сама разберусь!
– Не спешите, Марго! – Василий Макарович обошел машину сбоку и потянул на себя правую дверцу. – Ваши деньги мне не нужны. Лучше купите на них сухой корм для храбрых бульдожек, они это действительно заслужили. А вот поговорить со мной вам все-таки придется. Вы же видели – вами интересуются очень опасные люди, а соседские бульдоги, да и я тоже, не всегда окажутся поблизости. Так что разговор в ваших же интересах…
Марго осознала, что странный дворник назвал ее по имени, и удивленно захлопала глазами.
– Дядя, вы кто? – осведомилась она наконец.
Василий Макарович помахал перед ней своим просроченным милицейским удостоверением и втиснулся на пассажирское сиденье, негромко проговорив:
– Я тот, кто может помочь вам выпутаться из крайне неприятного положения.
Он уставился на Марго специальным пронизывающим взглядом, который выработал за долгие годы работы в милиции. От этого взгляда даже опытные уголовники теряли самообладание и начинали давать признательные показания.
Правда, на Марго проверенный милицейский взгляд почему-то не подействовал. Вместо того чтобы немедленно начать признаваться во всех своих грехах, она достала пудреницу, тюбик помады и принялась подправлять макияж.
