Наталья Александрова - Компромат на суженого
– Алка, ты его не убила?
– А и убила бы, так невелика потеря, с пистолетом он еще на нас будет прыгать! Козел американский!
– Алка, вот теперь точно надо удирать, нет в этом монастыре никакого окна и никакой Библии, и уж тем более никакого Петюнчика.
– Подожди, я Кешу потеряла!
– Да ты что?
– Я его поставила где-то в уголке, а где – не помню.
– Да ты как шла-то? Кешенька, Кеша!
– Кошмар-р! – послышалось из дальнего угла. – Катастр-рофа! Пр-росто удар-р!
– Ну, слава богу, бери его, и уходим.
Они вылезли на поверхность, немного отдышались и отогрелись на солнышке.
– Знаешь, – сказала Надежда, – наверное, нам уже не по возрасту такие приключения. Бегаем и прыгаем мы уже не очень-то, стрелять не умеем, да и оружия у нас нет…
– Да, кстати, может, надо было у того типа пистолет прихватить?
– Что ты, – испугалась Надежда, – а вдруг он из этого пистолета уже кого-то убил? Тогда на нас подумают. Ты пистолет в руки не брала?
– Нет, я его ногой в угол отбросила.
– Молодец, Алка, ты прямо как Круз в Санта-Барбаре!
– А ты говоришь, что мы уже не годимся для таких приключений.
– Постой-ка, Алка, вон там смотри, трое идут, это не наши ли?
– Они самые! Наплавались без весел, теперь идут нас в развалинах искать.
– Как думаешь, они нас сейчас видят?
– Думаю, нет, а вот, смотри, стоит синяя машина, это конкурент номер два ее оставил.
Синяя машина стояла на площадке перед рестораном, тут же находились туристские автобусы. Преступная троица посовещалась у синей машины, потом направилась к монастырю. Надежда посмотрела расписание автобусов, им надо было ждать еще минут сорок.
– Где бы нам пересидеть это время? Вон там смотровая площадка.
– Опять наверх лезть, – расстроилась Алка.
– Пойдем, понаблюдаем.
Они залезли наверх и огляделись. Троица уже скрылась в развалинах.
– Интересно, найдут они конкурента под землей?
Дальнейшие наблюдения показали, что конкурента нашли. Из-за стен монастыря показались торопливо бегущие девица и курчавый брюнет. Они быстро проскочили расстояние до синей машины и открыли ее, очевидно, забрали ключи у того типа в подземелье. На площадке у ресторана стоял теперь только один автобус, остальные уехали. Автобус был немецкий. Из Гамбурга, это Надежда прочитала на кабине при помощи бабушкиного театрального бинокля, который она опять-таки, по устоявшейся привычке, брала с собой в любую поездку.
Пока беспечные немецкие туристы ели свой ланч в ресторане, их вещи, вынесенные из гостиницы, оставались почти без присмотра. То есть вещи носили два бойких парня, а присматривать вроде бы должен был портье через стеклянную дверь, но один парень как раз ушел за вещами, другой отлучился в киоск за сигаретами, а портье немножко поболтал с хорошенькой служащей турбюро там же, в холле гостиницы. И за это время шустрая спортивная девица со своим курчавым спутником успели спереть из кучи вещей самый большой чемодан, запихнуть его в багажник синей машины и уехать.
– Прямо какие-то мелкие жулики, – удивлялась Алка.
– Ой, не просто все!
Туристы все еще сидели над тарелками, Надежда с Алкой собрались было спускаться, но в это время из-за развалин опять показалась синяя машина. На этот раз в ней сидели все трое злодеев. Они почти открыто подъехали к туристскому автобусу, выгрузили из багажника чемодан, подсунули в кучу вещей и уехали. Около вещей снова по случайности никого не было.
– И что бы это значило? – недоумевала Алка.
– Так они же этого типа в чемодан засунули и отправили в Гамбург малой скоростью! Он им тоже сильно мешал. Теперь одним конкурентом меньше. А у нас убавился один враг, ставь птичку в своем списке. Вот обрадуются в Гамбурге хозяева чемодана, когда вместо вещей найдут там человека в бессознательном состоянии! Алка, а может, ты его убила?
– Знать ничего не знаю! – Алка была тверда, как гранитный постамент.
– Ну и ладно.
Подруги благополучно вернулись к себе в гостиницу и позвонили Паулю. Пауль сказал, что все утро сидел в библиотеке и что им надо ехать в замок Ыысу. Кстати, и деревня, где стоял раньше бабушкин дом, от него недалеко. Но автобус туда уходит только в три часа, а пока Светлана советует им посетить доминиканский монастырь, между прочим, XIII век, но достаточно хорошо сохранился. Там теперь музей, можно спокойно все осмотреть. Находится он в центре, ехать никуда не надо.
– Это должно быть здесь. – Надежда сверилась с картой города, осмотрела улицу, на которой они с Алкой стояли, и пожала плечами. Название улицы, номер дома – все совпадало, но ничего похожего на монастырь она не видела. Улица как улица, дом как дом – ну, средневековый, конечно, но все же… Тем не менее номер дома тот, и Надежда решительно толкнула ворота. Внутри был узкий полутемный коридор и окошечко с надписью «касса».
– Это и есть доминиканский монастырь?
– Та, та, – подтвердила симпатичная девушка в окошке.
Она продала им два билета и, как бы извиняясь за их высокую цену, сказала, что по ним можно посещать монастырь три года, хоть ежедневно. Подруги пошли вперед и оказались в чудесном монастырском дворике. Стрельчатые готические окна с ажурными переплетами решеток сразу привлекли их внимание, но нужное им окно было без стекол и гораздо меньше.
Дворик был вымощен каменными плитами, между которыми пробивалась трава, посредине красовался средневековый колодец. Все вокруг дышало покоем и прохладой.
– Если бы я здесь жила, – размечталась Надежда, – я действительно приходила бы сюда каждый день, и не три года, а всю жизнь.
– Не расслабляйся, – одернула ее Алка, – понятно, конечно, не твой муж пропал…
– Да ладно тебе…
– Вон, смотри, мужик какой-то подозрительный!
Следом за подругами во двор вошел элегантный пожилой господин с фотоаппаратом и немедленно лег на каменные плиты двора. Прямо в своем отлично сшитом темно-сером костюме плюхнулся на землю и принялся что-то снизу фотографировать.
Алка потянула Надежду внутрь монастырских помещений, торопливо шепча:
– Ох, не нравится мне этот мужик! Ты смотри как одет – явно иностранец! Не помнишь, не было такого на тех Иркиных фотографиях?
– Алка, там было всего три фото, их всех мы уже вычислили.
– И все равно, он мог потом приехать, на фотографию не попасть. Можно внешность изменить, загримироваться… Ведет он себя очень странно.
– Брось, Алка, у тебя теперь тоже мания преследования. Давай быстро окна осмотрим и пойдем.
Они переходили из кельи в келью, потом зашли в большой зал – трапезную. Подходящих окон видно не было, а элегантный господин двигался за ними буквально по пятам. Алка тряслась от возбуждения:
– Ну, ты видишь, ты видишь? Он явно за нами следит. И все время фотографирует окна. Нет, ты как хочешь, но он тоже из этих, злоумышленников.
Надежда постепенно прониклась Алкиными подозрениями.
Дамы поднялись на второй этаж, и таинственный господин тоже последовал за ними. На какое-то время они потеряли его из виду. А потом, выйдя в длинный коридор, увидали, как он скрылся в монашеской келье.
– Ага, видишь, он прямо за нами идет, по следу! – страшным шепотом заговорила Алка. – А давай мы его там запрем? Оттуда выхода нет, пока его выпустят мы уже уедем в замок!
Надежда осторожно покачала головой, но Алка уже действовала. Она подскочила к двери кельи, захлопнула ее и вставила в засов удачно подвернувшийся железный прут, выпавший из оконной решетки. Удовлетворенно взглянув на Надежду, она сказала, потирая руки:
– Ну, гожусь я еще на что-то дельное?
Подруги еще походили по монастырю, подходящего окна не нашли и побрели к выходу.
Девушка в кассе приветливо улыбнулась им, как старым знакомым. Надежда спросила, указывая на каменную стену:
– А за этой стеной тоже часть монастыря, там тоже музей?
– Нет, эт-та прост-та жилой то-ом, та-ам люди живут. Вы сейчас видели, наш знаменитый профессор Тамм из Тарту – он сейчас там, в музее, – он писал большую очень интересную книгу о нашем монастыре. Он сюда очень часто приезжает и сам делает очень много фотографий для своих книг…
Надежда, не дослушав приветливую девушку до конца, вскрикнула:
– Ох, извините, я там сумочку забыла! – и кинулась обратно в монастырь.
Алка неслась следом, а девушка удивленно щурила глаза: сумка болталась у Надежды на плече. На бегу Надежда, насколько хватало дыхания, критически высказывалась об Алкиных умственных способностях, на что та обиженно пыхтела. Самое ужасное, что в лабиринте монастырских коридоров они очень долго не могли найти нужную келью. Наконец они увидели дверь, запертую на засов с торчащим железным прутом. Надежда торопливо выдернула прут и распахнула дверь.
Несчастный профессор сидел посредине кельи на деревянной колоде. На распахнувшую дверь Надежду он посмотрел с обиженным недоумением хорошего мальчика, наказанного за чужие шалости. Не дав ему раскрыть рта, Надежда выпалила:
