Татьяна Луганцева - Бизнес-ланч для Серого Волка

– Оценить мои внешние данные? Судя по твоей секретарше, девушки должны были проходить жесткие требования и иметь особые параметры. Что ж, со мной такая незадача, Санта Клаус? Ведь не те формы, не тот возраст... А в яму нас засадили тоже для сближения работодателя и работника? Так сказать, проверка в экстремальных условиях...

– Что ты, Ася?! Как ты могла такое подумать? Это было реальное нападение, реальные преступники. Я этого не ждал, не предвидел.

– Ну и что дальше?

– Ты понравилась мне умом, честностью, открытостью и порядочностью.

– Ты все это отметил там... в помойке? – ехидно спросила она.

– Я умею разбираться в людях. Я их чувствую очень хорошо. Да и женщин у меня было предостаточно, скрывать не буду. Да, я разглядел, что ты порядочна и что с тобой можно иметь дело. А та заварушка, что с нами произошла, лишь доказала, что ты – очень цельный и надежный человек.

– И ты полностью доверяешь мне восстановить дом твоей любимой?

– Полностью... А когда ты внезапно ушла, я хотел узнать у Наума Тихоновича, где тебя найти. И он с большой радостью сообщил мне, что именно ты взяла мой заказ. Я поехал сюда, объясниться с тобой...

– И тут узнаешь, что я в психушке и твой выбор был не идеален? – усмехнулась она, кивая, чтобы Никита разлил шампанское.

– Я думал только о том, чтобы достать тебя оттуда, и это – правда.

– А я даже не знаю, как это получилось, – пожала плечами Ася. – Я плохо себя чувствовала. Я приехала в заброшенный дом, увидела там пьянку, красавицу секретаршу, которая тоже не знала, что делать. А вдобавок еще моего работодателя, которого совсем не ожидала здесь увидеть и который был совершенно невменяем. Мне не спалось, я вышла на улицу, то есть в сад. Там мне показалось, что ожила статуя. Не смотри так! Я стояла у сломанной статуи мальчика-горниста...

– Я знаю, когда ты упала, то ударилась головой о сломанный горн.

– Только теперь понятно, почему у меня в голове так звенит и гудит. Виною тому – горн! – рассмеялась Аксинья.

– Тебя нашли утром. Думали, что мертвая. Холодная, с шишкой на голове. Вызвали врачей. Они привели тебя в чувство, ты и сообщила, что тебя испугал и разговаривал с тобой памятник.

– А врачи у нас что, все – идиоты?! Прямо так буквально все и воспринимают?! Да, может, это какая-нибудь женщина была? В белом вся... А у меня вдаль не очень хорошее зрение. Она же говорила со мной! Памятники и статуи не говорят!

– А что она говорила?

– Тебе серьезно интересно? – хрустела слабосоленым огурчиком Аксинья и испытывала истинное наслаждение. – Да бред какой-то... Кого-то я должна вырыть, что-то доказать...

– Да, – почесал затылок Никита. – Ты и потом просила не зарывать тебя живьем. Мне кажется, это был просто бред. После удара по голове.

– Плохо ты оцениваешь мою голову. Она хоть и блондинистая, но крепкая. А статуя-женщина мне привиделась еще до удара головой. Это я уже потом оступилась и упала.

– Разберемся, – разлил остатки шампанского Никита.

– Ты здесь сначала разберись! Что тут творится?

– Сам виноват... бросил недвижимость на произвол судьбы!

– Вот это точно!

– Жил за границей, где у меня тоже много недвижимости, но там система совсем другая. Если частная собственность – то это табу! Комар носа не подточит, муха не пролетит. А здесь...

– А здесь – опа! И «Три пескаря»! – прервала его Аксинья.

– Это точно! – улыбнулся Никита, и Ася сразу же нахмурилась.

Она пугалась собственной реакции на его улыбку. Та выглядела настолько располагающей и красивой, что он мог бы больше ничего не делать, чтобы довести Асю до умопомрачения, а Никита был к тому же красив и умен. А про ощущение надежности, которое от него исходило, даже и говорить не приходилось.

«А я ведь опять совершаю ту же ошибку», – подумала Ася.

– Что? – спросил у нее Никита.

– Что? – переспросила она.

– Ты сказала что-то об ошибке.

– Я сказала это вслух? – удивилась она.

– Еще как...

– Я к тому, что же ты такой умный, а ошибся со своей второй женой? – выкрутилась Аксинья.

– Яркая личность, красивая женщина... К тому же очень сексуальна. Некоторую ее непоследовательность и страстность я списывал на то, что она была художницей, творческой личностью. Я посчитал, что у нас будет много общего... А потом у нее начались нескончаемые истерики, нервные приступы, доходящие до бреда и галлюцинаций... Она стала опасной для окружающих людей, для себя... Как я позже выяснил, в ее роду через поколение рождались женщины с маниакально-депрессивным психозом, причем в тяжелой форме. Последние годы у Аллы периодов просветления вообще не было.

– Я сочувствую тебе, – отвела глаза Аксинья.

– Спасибо. Надеюсь, что мне еще повезет. Я бы хотел детей...

– Я искренне тебе этого желаю. А сейчас я бы хотела отдохнуть.

– Я понял, – встал Никита. – Спокойной ночи.

Ася отметила про себя, что поднос с грязной посудой он унес с собой.

Глава 14

– Раз, два, три... Четыре овечки... Сто овечек... Триста овечек... Что за чушь? Кто сказал, что это может помочь? Какие у него глаза... Интересно, это только я замечаю? О чем я, глупая? Он нравится всем. А губы? А улыбка? Эта нескончаемая харизма... Нет, что я делаю? Если я думаю о нем, то сон у меня вообще не идет.

Аксинья села на кровати и вздохнула. Почему-то в голову лезли не очень приятные мысли.

«А вдруг Никита сейчас развлекается со своей секретаршей? Конечно, а что ему еще делать? Она при нем... Мне что-то дышать трудно становится. Я даже думать об этом не могу. Вот какая мне разница? Да пусть делает, что хочет...»

Ася поняла, что ей всю ночь предстоит мучиться. Не было книг, не было компьютера...

«Завтра же попрошу Никиту дать мне Интернет. Я загнусь в этой глуши без всего».

Она еще раз кинула взгляд в окно. Во дворе их дома стояли какие-то люди. Ася всмотрелась, и сердце ее заколотилось с удвоенной силой. Она узнала санитаров из психушки. А третья фигура принадлежала мужчине в милицейской форме. В глазах Аси потемнело.

– Это за мной! Господи, что делать?

Мужчины что-то обсуждали, и один из них посмотрел на дом, указывая рукой на ее окно.

Ася только и успела, что присесть и поползти по-пластунски от окна, на ходу подбирая свои вещи и судорожно напяливая их на себя.

«Я умру, но не вернусь туда! Где Никита? Какая же я дура, что не узнала, где он спит! И плевать, что с секретаршей. Он обещал вытянуть меня из этого дерьма».

Ася поднялась на ноги только у входной двери. Она сделала несколько шагов по направлению к лестнице, но услышала мужские голоса уже в здании. Ася рванула назад, закрыла дверь на задвижку и метнулась к окну, сама себе напоминая агента 007.

Во дворе уже никого не было, значит, именно те санитары с милиционером поднимались на ее этаж. И, продолжая следовать этим отчаянным фильмам-боевикам, Ася открыла окно. Скрыться из своего номера она могла только отсюда, что Аксинья и сделала. На дрожащих ногах она вылезла наружу и, цепляясь за все выступы в стене, пошла по парапету к водосточной трубе.

«Что я делаю? Я с ума сошла! Нет, я пойду вперед! Как же я боюсь этих санитаров. Они схватят меня, вколют эту гадость и привяжут к койке, а то и сильнее поиздеваются! Нет, лучше смерть! Где же Никита?»

Аксинья доползла до водосточной трубы и вцепилась в нее холодными руками. Спуститься, как она себе это представляла, по трубе не получилось. Здесь кино про шпионов Аксинью подвело, и она рухнула вниз со страшной силой, словно на скоростном лифте, только без ловушек и амортизаторов.

На земле, за секунду оценив, что конечности целы, Аксинья подняла глаза и увидела в открытом окне ее комнаты какое-то движение.

«Они уже там!» Эта мысль придала ей сил, и она, вскочив на ноги, рванула от этого дома прочь, что есть мочи. Куда? Ася не знала. Только не в сад, а на улицу. Прочь, и как можно дальше. Она слышала стук своих ног, стук своего сердца и пульсацию сосудов.

«Куда я бегу? Что мне делать? В милицию? А вдруг они меня сдадут в психушку? Здесь какая-то круговая порука. Тем более, они пришли с милиционером, так что в милиции мне делать точно нечего. Мне бы на вокзал, да рвануть бы отсюда подальше, но денег нет... Придется где-нибудь переждать, найти Никиту, взять деньги, свои вещи и уехать. Неудачного дизайнера он нашел для дома своей печальной любви».

Ася бежала по улице, спиной ощущая какую-то тревогу, а когда она оглянулась и заметила милицейскую машину в конце улицы, ее накрыла волна паники.

Ася нырнула в первый же проулок и снова свернула направо. И еще раз направо, пока не уткнулась носом прямо в ограду кладбища.

«Здесь и спрячусь... Кто будет искать меня ночью на кладбище?» – пришла шальная мысль в голову Аси, и она, недолго думая, перелезла через ограду и оказалась прямо на чьей-то могиле.

– Извините! – вслух произнесла Ася и тут же была ослеплена фарами.