Дарья Донцова - Ромео с большой дороги
– Мужчина? – наклонила голову набок девушка.
– Нет, пожилая дама.
– Сюда, пожалуйста, налево, – кивнула работница кафе.
К моему огромному удивлению, за поворотом открылся еще один зальчик, оформленный в восточном стиле. В нем царила уже почти темнота, электрический свет отсутствовал, на стенах, в специальных подставках, мерцали свечи. Тут, как и в первом помещении, имелись ниши, только вход в них был прикрыт портьерами.
– Прошу, – сделала широкий жест рукой девушка и отдернула одну занавеску.
В полумраке я увидела стол, два диванчика и весьма полную пожилую женщину, восседающую за стаканом кофе латте. Бабушка выглядела отнюдь не по-деревенски. Седые волосы были уложены в старомодную прическу – с такой ходит английская королева, образец викторианской элегантности и сдержанности. Лицо Фени украшали круглые очки с бифокальными стеклами в круглой, «совиной», оправе, шею прикрывал высокий воротник водолазки, на плечах сидел твидовый пиджак, а руки скрывали перчатки.
– Это вы хотели поговорить со мной? – покашливая, осведомилась дама.
– Да, – кивнула я.
– Вы опоздали! – возмутилась Феня.
– Бога ради, простите! Пробки…
– Если выехать пораньше, то прибудешь вовремя, – отрезала старуха. – Ладно, начинайте!
Я подробно изложила ситуацию. Феня сняла очки, положила их на стол и глянула на меня неожиданно яркими карими глазами.
– И чего от меня надо? – резко поинтересовалась она.
– Рита находится на грани нервного срыва!
– Я ее очень любила, а теперь ненавижу. И ничем помочь не могу.
– Наоборот, в ваших силах образумить девушку.
– Каким же образом? – опустила уголки губ Феня.
– Давайте, отвезу вас к Рите…
– Еще чего! – пришла в негодование бабуся. – Я заменила Рите мать – Анна, ее родительница, не слишком заботилась о детях, нарожала и хвост задрала. Все говорила: работаю, деньги получаю. Эко удивление! Тысячи женщин днем на службе топчутся, вечером вторую смену у плиты стоят. Только Анне очень не хотелось себя утруждать. Придет домой, в комнате закроется и шуршит там бумагами. А если к ней с вопросом подойдешь, наорет: «Не мешайте, отчет доделываю!»
– Массе людей приходится дома дописывать служебные документы, – протянула я.
Феня засмеялась, смех перешел в кашель.
– Может, и так. Но я тут недалеко в одной фирме за порядком слежу, в общем, завхоз я там, и насмотрелась, как сотруднички рабочее время убивают – чаи гоняют, курят, болтают. Вернется такая «труженица» к себе домой и начнет жаловаться: «Устала, сил нет, посуду мыть не стану, суп не сварю… муженек или свекровь, проверьте уроки у детей…»
– Анна была из таких?
Феня усмехнулась:
– В точку попали. Лишь о себе думала, и Рита в нее пошла. Ксюша и Алеша, царствие им небесное, вечная память, в отца удались. Тот наивным был, вроде… потом оказалось… Ну, это вам неинтересно… давнее дело…
– Вы о чем? – напряглась я.
Феня отхлебнула остывший кофе.
– Не стоит вспоминать. Глупости! Анна во всех бедах сама виновата. Рита – ее достойное продолжение. Если хотите знать, то легенда существует. И проклятие, наложенное Ковалевым, действует.
– Просто мракобесие какое-то! – возмутилась я. – Думала, вы, трезвомыслящий человек, съездите к Рите и скажете: «На тебя произвели слишком большое впечатление услышанные в детстве сказки. Успокойся, все это ерунда». Девушка вам поверит и перестанет дергаться. А то она вчера чуть не скончалась от ужаса!
Губы Фени поползли в разные стороны, но бабушка быстро спохватилась, притормозила злорадную улыбку. Потом она придвинула к себе лежавшую на диванчике большую хозяйственную сумку и начала выкладывать на стол вещи: здоровенное, основательно потертое портмоне, футляр от очков, баллончик со спреем от астмы, щетку для волос… В конце концов на свет явилась газета.
– Вот, – удовлетворенно кивнула Феня, – почитайте, здесь о похожей истории рассказано. Дух покойного преследовал своего убийцу!
Я взяла листок и глянула на название издания – «Инопланетная правда». Понятно!
– Воспитывала Риту, как родную… – неожиданно всхлипнула Феня и начала засовывать вещи назад в свою необъятную кошелку, – любила, холила, лелеяла… И какова благодарность? Она меня чуть ли не с кулаками выгнала. Я-то надеялась: имею родную душу. Ан нет, выпестовала волчонка… Пусть сама со своими проблемами разбирается!
Я положила газетенку на стол и заявила:
– Но вы тоже хороши!
– Интересно, в чем провинилась? – закашлялась Феня и схватила ингалятор. – Астма замучила, – пояснила она, сделав несколько пшиков, – когда-нибудь совсем задушит. Так что я, по-вашему, дурного совершила?
– Зачем было ребенку голову идиотскими сказками дурить?
– Девочка должна знать семейную историю, – назидательно сообщила Феня. – Если человек о своих корнях не ведает, он вырастает Иваном, не помнящим родства. От таких все беды! Да-с!
– Ладно, с преданием про Ковалева понятно, – согласилась я. – А Кулькина? Порча, наложенная на квартиру? Вот уж славно вы придумали!
Феня ткнула пальцем в газету.
– Вы поинтересуйтесь, там и про сглаз есть. А насчет Кулькиной… Тут своя беда, но я о ней распространяться не стану. Алевтина и… Ладно, смолчу, не моя тайна.
Глава 15
– Вы просто обязаны успокоить Риту! – взвилась я. – Хоть понимаете, в каком она положении?
– Что же с ней такого плохого? – попыталась вытаращить очень уж молодые и яркие для своего возраста глаза бывшая нянька. – Насколько знаю, живет припеваючи, платья демонстрирует. Совсем не трудное занятие, это не полы мыть или у станка стоять.
Высказавшись, бабуся нацепила на нос очки, попыталась взять стакан с латте, но промахнулась, схватила вазочку с салфетками.
– Старость не радость, – резюмировала она, осознав свою ошибку, – пора стекла менять. Зрение ни к черту, да и астма замучила. Ну скажите, хорошо с моим здоровьем работать?
– Лучше дома сидеть, – кивнула я.
– Вот-вот, – согласилась Феня, – совершенно справедливо. Только на какие шиши кушать? Пошла пенсию в собес оформлять и чуть не зарыдала. Спрашиваю у тамошних сотрудниц: «Скажите, тот, кто старикам подобное пособие положил, сам на него живет?» А девки мне в ответ: «Вы всю жизнь пролентяйничали, чего теперь хотите?» Я им: «Побойтесь бога! В няньках крутилась, в пять утра вскакивала, в час ночи голову на подушку клала. Троих подняла, воспитала». Только никак собесовки не впечатлились, в лоб мне заявили: «Договор с хозяевами оформляли? Нет? Государство обманывали, налогов не платили, а теперь хорошую пенсию желаете. По Сеньке и шапка! Ступайте к бывшим воспитанникам, раз хорошей нянькой были, они вам приплатят на бедность». Только Рита бабушку бортанула, а Ксюша с Алешей на том свете.
– У Секридовой тяжелое положение, – невесть почему кинулась я защищать манекенщицу, – моделям платят не слишком много.
– Журналы читаю, – возразила Феня, – там иное пишут.
– Может, на Западе «вешалки» и правда имеют миллионы, но у нас дело обстоит иначе. А из-за ваших идиотских рассказов про порчу Рита боится войти в собственную квартиру. Только представьте, в каком она ужасе: даже не заглядывает в родной дом!
– Вот и правильно, – заталдычила Феня. – Ковалев только и ждет момента. И Алевтина черноту навела.
– Вас противно слушать! – взвилась я. – Кулькиной-то за что Риту ненавидеть?
Бабушка взяла ингалятор.
– Дело давнее, темное и страшное. Но уж поверьте, Алевтина давно хочет Ритку извести. Странно, что она еще до сих пор не осуществила свое намерение.
– Кулькина жива?
– Моложе меня, – хмыкнула Феня, – чего ей сделается! Сына имеет или дочь, уж не помню, кого родила. Да она все потеряла! Они думали, я не слышу, спит нянька… Ан нет, ушки у меня на макушке были. Кстати, Алевтина уголовница. Охохоюшки, чего вышло-то…
У меня закружилась голова, руки открыли сумку, достали кошелек.
– Феня, насколько я поняла, вы живете бедно?
– С кваса на воду перебиваюсь, – подтвердила старуха.
– Сколько хотите за рассказ о Кулькиной? Почему она ненавидит Риту? Алевтина способна на убийство?
Старуха засмеялась:
– Может ли Алевтина убить? Да она этим всю молодость занималась. Ладно, помогу Ритке. Хоть и зла на нее за хамство, но любовь так просто из сердца не выкинуть. Так вот, никакого проклятия Феликса Ковалева не было. Выдумала я его!
– Зачем?!
– Так как ей было правду сообщить? – с жаром воскликнула старуха. – Алевтина тогда пообещала: «Всех пятнадцатого поубиваю, не выживут». Я сначала-то внимания не обратила, думала, просто так орет. А потом началось! Как пятнадцатое мая, то беда: кошку дохлую к двери подбросили, Анне из водяного пистолета чернилами пальто испортили, окно разбили. Вот тогда и скумекала: достанет она нас, пусть дети настороже будут. Посоветовались мы с Анной и придумали глупость про актрису-самоубийцу. Вернее, книжку я читала, оттуда и взяла. Вот она истина. А дальше… Сколько у вас денег в кошельке?
