Ясное дело - Кирилла Бровничный

Из-за одной из дверей коридора с облупившимися стенами, слышалось бормотание радио. Подойдя к двери, «кожан», снова прислушался и через несколько секунд стукнул по ней костяшками кулака.

– Открыто! – раздался голос изнутри.

«Кожаный» рывком открыл дверь и вошёл внутрь.

– Пацан где? – упавшим голосом спросил он, увидев в лачуге, одного из двух доходяг, в «адидасовском» жилете.

– А ты чьих, такой будешь, чтобы мы перед тобой отчёт держали? – отреагировал один из железнодорожных рабочих.

– Слушай, дядя – недовольно начал «кожан», присаживаясь на табуретку возле стола, покрытого газетами. – Я тебе, не начальство из РЖД. Я выговор объявлять не буду. Я сразу приведу приговор в исполнение – уверенным тоном проговорил он, брезгливо отодвигая от себя по столу, остатки от воблы, стволом «Беретты».

Мужики съёжились и притихли.

– Повторяю вопрос! –

Один из работяг, словно немой, кивая, потыкал пальцем в окно.

– Весьма доходчивое объяснение. Стало быть, там? – проговорил «кожан» указывая пистолетом на окно. – Или может быть тут? – продолжил он допрос, переведя дуло на ответчика.

Тот отрицательно замотал головой. – Нет. Точно не тут – заикаясь, промямлил мужик. – В Пронино он поехал. К отцу Тихону. Ага. –

– Зачем? – удивился бандит.

– А…это мы ему присоветовали. Вот… –

– Сектанты чтоль? –

– Да какое? Самые, что ни на есть православные. –

– У-у! – многозначительно промычал «кожан» – Православные – это хорошо! Ладно, православные – смягчился «кожаный» поднимаясь. – Смотрите. Крепко в вере стойте. Если, что…вернусь – проверю! –

– Не изволь, батюшка, сумлеваться. Как есть, не уроним креста своего – залепетал работяга.

– Ну, ну – с сомнением протянул бандит и вышел из комнаты.

5

– Ви-и-и! – заторопилась с распростёртыми объятиями баба Катя, навстречу дочери и внучке, когда большая чёрная тень, метнувшись из неоткуда, сбила Дашку с ног и, увлекая за собой по ходу движения, повалила в грядку с морковью.

– Пират! Очумел, дармоед! – воскликнула баба Катя, глядя на возню в морковной ботве, сопровождаемую визгами, писками и громким частым дыханием.

– Хорошо, что ещё не выкопала – улыбнулась Анна, целуясь с матерью.

– Ну, вы догадались обе в светлое вырядится – посетовала баба Катя, глядя на улыбающуюся, растрёпанную внучку, которая опираясь на собачью морду двумя руками, пыталась подняться с земли.

Через пять минут всё семейство, переодевшись таким образом, что глава семейства оказалась в нарядном, а младшие наоборот, расселось на кухне, делясь друг с другом последними известиями.

Пират, допускаемый в такие дни в дом, покрутился, обнюхивая и тыкаясь в каждого, и наконец, найдя компромисс, улёгся на полу посередине кухни.

– Как, там, в столице дела? Путина видите? –

– Если только по телевизору. –

– А так? –

– А так, достаточно, того, что он нас всех видит. –

– Так и должно быть. –

– А ты, чего это про президента спросила? Политикой интересоваться стала? –

– Да нет. В Галиче как-то была. Документы на участок переоформляла. Так… люди «ходют», жалуются кругом. Коррупция мол, подорожания, в общем… жизнь тяжёлая. -

– И ты тоже пожаловаться решила? Самому президенту? –

– Я дочка, с сорок первого ни на что, ни кому не жалуюсь. –

– Я знаю. Прости. –

– Сын и дочь, вон к Клавдии приезжали. Маруся сказала, что беженцы с Донбаса в шелках и золоте «ходют». А Валерик, что те деньги, которые на восстановление Донбаса идут, могли бы ей к пенсии прибавить…-

– Ага. А чего же он в прошлом году не приехал к матери, когда у неё труба сломалась. Вот починил бы, и сэкономил бы материнскую пенсию. Но для него это походу слишком мелко, он в геополитических масштабах мыслить привык – не выдержала Дашка.

– Ладно, мам…Я этих беженцев не видела, и тех, кто их видел, тоже не видела, так что ничего сказать не могу. Да я бы и поменьше слушала непроверенные факты. –

– А как их определить, проверенные они или нет? –

Анна улыбнулась. – А ты этому информатору, ручку с бумагой дай и попроси, чтобы изложил всё в письменном виде, подписался и число поставил.

Пират громко гавкнул, как будто подтверждая сказанное. Все рассмеялись. В это время крышка запрыгала на кастрюле.

– Ой, батюшки – баба Катя всплеснула руками.

Женщины вскочили и как опытная сплочённая бригада, заскользили по кухне. Отработанными годами движениями, не сталкиваясь и ничуть не мешая друг другу, стали собирать на стол к обеду.

– А отец Тихон у себя? – спросила Дашка у бабушки, уже, когда вместе мыли посуду после обеда.

– А куда ему деться? Сходи. Вон только этого лоботряса возьми с собой – баба Катя нежно обтёрла собачью морду мокрой рукой.

– А картошку копать? –

Баба Катя улыбнулась – Да выкопала уж всю, дочка. –

– Ну-у! – протянула разочарованно Дашка. – Зачем ты? Тебе же тяжело. –

– Да я бы с тоски здесь померла, если бы не эти картошки-морковки – ответила баба Катя. – Ступай с Богом. Вся жизнь впереди, ещё наработаешься. –

Дашка поцеловала старуху в щёку, сорвала с себя фартук и побежала в дом собираться.

Через пять минут, вышла из дома. Свистнула.

– Пират! –

Из конуры выпрыгнул пёс и завертелся вокруг хозяйки.

Они вышли на улицу, затворив за собой, калитку, и Анна, проводив их взглядом через окно комнаты, легла на большую высокую кровать, закрыла глаза и через мгновенье погрузилась в глубокий сон. Баба Катя тоже прилегла. Слышно было лишь, как тикают часы на стене, да бьётся в оконное стекло муха, видимо, таким образом пытаясь решить какие-то свои проблемы.

6

Состав въехал в какой-то город, но не остановился, а медленно продолжал ехать вперёд. Егор прочитал название – «Нерехта».

– Интересно, есть ли у этого слова какое-нибудь значение? – Он по привычке, сунул руку в задний карман, но поймал себя на мысли, что впервые за последние сутки вспомнил про свой смартфон и про то, что его нет.

– «Кожан» – сука! И спросить не у кого – расстроился Егор.

Где-то, через час, поезд проехал по мосту над широкой рекой. Надо же – Волга, удивился Егор, прочитав название на табличке, прикрученной к столбу. Через несколько минут состав въехал в ещё один город, и остановился на рельсах большого сортировочного узла.

– Вот те раз! «Здоро́ва, Кострома. Здоро́венька» – улыбнулся про себя Егор. – Вот ты какой, северный олень. –

Здесь Егор проторчал почти два часа. Ему очень хотелось есть и пить, но он боялся отойти от своего грузовика. Так и просидел, спрятавшись в кузове, дыша свежим воздухом. Небо немного прояснилось. Днём, всё ещё было