Что сказал покойник - Хмелевская Иоанна
По очереди исключала я электроприборы, потом осветительные приборы, потом указатели температуры, потом барометр, пепельницу и радар. Последний я исключила путём включения. Нажала на какую-то кнопку, и что-то зелёненькое пошло описывать круги на табло. Испугавшись, я хотела выключить его, нажала на соседнюю кнопку и зеленые круги стали сопровождаться писком. Это меня раздражало, пришлось нажать на третью кнопку рядом с первыми двумя, и все прекратилось. Итак, радар я освоила.
Я решила и дальше пользоваться этим методом — нажимать и включать все по очереди, наблюдая за результатами. Поскольку не было никаких признаков того, что яхта может превратиться в подводную лодку, мне, я думаю, не грозило внезапное погружение. Буду нажимать. На всякий случай, из осторожности, я только уменьшила скорость, переводя оба рычага на один зубчик назад.
Манипуляции с некоторыми кнопками и рычагами не вызывали никакой видимой реакции и я спешила привести их в прежнее положение, так как не была уверена, не открыла ли я люка, через который в яхту хлынула вода, или перекрыла поступление горючего в двигатели. Лучше не рисковать. Зато включение других приводило к поразительным результатам.
Так я вдруг включила рацию, из которой сразу же посыпались треск и писк. Пришлось поспешно её выключить, поскольку не было уверенности, не посылаю ли я в эфир сигналы, по которым меня запеленгуют. Затем вспыхнул небольшой экран. Через него проходила зелёная волнообразная линия, сопровождавшаяся звуками, то и дело меняющими высоту и громкость. Очень милым был этот экран, совсем не мешал. Я решила, что это эхо-зонд. Пусть светится. Нажимая следующую кнопку, я увидела под ней надпись «alarm» — тревога, но не успела отдёрнуть пальца. Всю яхту от носа до кормы, от днища до верхушки радарной антенны надо мной наполнил жуткий пронзительный вой. Боюсь, он был слышен аж на Южном полюсе. Вой сопровождался к тому же ещё оглушительным звоном. Проклятая кнопка никак не желала выключаться, яхта мчалась вперёд с ужасающим воем и звоном. Я подумала, что сигнал тревоги выключается чем-то другим, — я в панике нажала кнопку ниже. От оглушительного грохота за спиной меня чуть инфаркт не хватил. Я выпустила на рук штурвал, от чего яхта сразу прыгнула в сторону. Оглянувшись, я увидела за собой какие-то светящиеся полосы. Вой прекратился, наверное, выключился автоматически; тогда до меня дошло, что я выстрелила назад из двух пулемётов. Ошеломлённая, сидела я на палубе, постепенно приходя в себя и уповая на то, что ни в кого не попала.
Немного успокоившись, я взяла прежний курс и постаралась хорошенько запомнить проклятые кнопки, чтобы больше к ним не прикасаться. Потом с большой осторожностью взялась за очередной рычажок. Это оказалась климатизационная установка. Только ощутив прохладное свежее дуновение, я поняла, как изжарилась от солнца и эмоций.
Уже смелее взялась я за очередной переключатель, на котором красная стрелка указывала, в каком направлении его следует поворачивать… Сначала мне показалось, что никаких действий не последовало, и я уже хотела повернуть его обратно, как вдруг увидела нечто странное. Палуба передо мной зашевелилась, часть досок поползла в сторону, образуя отверстие. С интересом наблюдала я за происходящим и вдруг, к своему ужасу, увидела, как из отверстия поднимается подставка, а на ней — или очень большой пулемёт, или маленькая душка. Этого мне ещё не хватало!
В отчаянии смотрела я на пушку и боялась шевельнуться, не говоря уж о том, что не отваживалась нажать на какую-нибудь кнопку — а вдруг пушка выстрелит? Или, не дай бог, она стреляет автоматически? Нет, надо её спрятать обратно. Но как это сделать? Может, намокнет и сама провалится? Я опять включила максимальную скорость, теперь волны захлёстывали палубу. У меня тряслись руки, когда я взялась за ручку рядом с переключателем от пушки, надеясь, что удастся запрятать её обратно. Как бы не так! С шипением и свистом из солнечных часов в небо рванулись разноцветные ракеты. Обалдевшая от всего этого, я, не глядя, нажала ещё на что-то, и на меня обрушился целый водопад звуков симфонического оркестра. И вот я мчалась по волнам океана как воплощённое безумие — в грохоте душераздирающих звуков, в оргии беснующихся фейерверков, с пушкой на борту! Единственное желание — бежать от всего этого. Но куда?
И все-таки я взяла себя в руки. Выключила музыку. Пушка не убирается — черт с ней. Если даже и выстрелит, то не в меня. Ведь её дуло нацелено вперёд, а я, хоть и на очень разбираюсь в пушках, знаю, что стреляют они из дула. Ручка от солнечных часов никак не поворачивалась обратно, поэтому я стала крутить её дальше в том же направлении. Солнечные часы перестали плеваться ракетами, и воцарилась блаженная тишина. В этой тишине я услышала, как что-то звякнуло, брякнуло, и с лёгким шумом пушка поехала вниз. Я с облегчением вздохнула и отёрла пот со лба.
Несколько минут я плыла спокойно, отдыхая после пережитого, с отвращением глядя на пульт. Но видно, мне ещё было мало, так как я продолжила свои исследования. И только тогда, когда за кормой со зловещим шипением протянулась дымовая завеса, я решила прекратить поиски. Зачем мне это? Ну, предположим, найду автопилот: как я узнаю, что это он? Может, я его уже включала и потом выключила, не видя производимого им эффекта. Ведь я же не знаю, как автопилот проявляет себя, будучи включённым.
Я решила отказаться от достижений техники и прибегнуть к делу рук своих. Со штурвалом надо что-то придумать. Спать мне, правда, расхотелось, но зато мучили жажда и голод. Передо мной маячил бар в салоне, бутылки с холодной минеральной водой. Я огляделась — не найдётся ли какой-нибудь палки, чтобы закрепить штурвал. В качестве эксперимента я отпустила его на минуту, и корабль сразу же изменил курс. Волна, бьющая в борт, разворачивала судно. Без лома или палки не обойтись, но их во было. Попробовала было придавить штурвал атласом, но не нашла точки опоры. Тогда я извлекла из сетки недовязанный шарф из белого акрила и моток ниток и принялась плести из них паутину, прикрепляя штурвал к спинке кресла. Получилось очень некрасиво, но штурвал бил закреплён намертво. Я ещё постояла, наблюдая, как действует мой доморощенный автопилот, и, вздохнув с облегчением, наконец-то покинула рубку. Помню, что, уходя, я ещё подумала, для чего мне может пригодиться крючок, раз уж всем предметам, захваченным из дому, нашлось применение. Видно, в недобрый час подумала… Если бы я тогда знала, при каких обстоятельствах вынуждена буду воспользоваться им, кто знает, не бросилась бы я тут же в океанские волны!
Я думала, что уже привыкла к ритмичным подпрыгиваниям яхты, но, оказывается, ошиблась. Лишь тогда почувствовала я их в полной мере, когда спустилась вниз и занялась делами. По судну надо уметь ходить, это гораздо труднее, чем кажется. Поначалу у меня ничего не получалось. Качаясь, приседая и подпрыгивая, одной рукой обязательно держась за что-нибудь, я совершила множество непредусмотренных действий: залила водой стену в ванной, разбила стакан, вывалила себе на ноги аргентинский гуляш из консервной банки и облилась ананасовым компотом. Зато с первого раза включила электроплитку и вскипятила чайник. Заварить чай было гораздо сложнее. Делалось это по принципу маятника: чайник с кипятком раскачивался над заварочным чайником и иногда струя кипятка попадала куда надо. Много времени ушло на то, чтобы поймать катающуюся до полу открытую бутылку с минеральной водой. Все-таки кое-как я напилась и поела. Потом поднялась на палубу посмотреть, все ли в порядке.
«Автопилот» действовал исправно, корабль двигался в нужном направлении, вокруг расстилалась безбрежная водная гладь, блестевшая на солнце. Я немного полюбовалась ею, а затем спустилась в кладовку. Надо было поискать лом или палку. Палки не нашлось, там были только инструменты, и среди них топор. Дрова я всегда любила рубить. Всего пятнадцать минут мне понадобилось на то, чтобы от одного из кухонных стульев отрубить ножку с куском сиденья и спинки. Итак, теперь у меня была требуемая палка, да ещё с поперечиной, и это был прекрасный механизм для закрепления штурвального колёса.
