Анна Ольховская - Лети, звезда, на небеса!
– Это просто замечательно! – Майоров удобно устроился на кухонном диванчике. – Так, а где же обещанный чай?
– Ох! – заполошно вскудахтнула домоправительница. – Заболтались мы тут с Иришкой, я и забыла. Сейчас все сделаю. А ты пока иди, умойся, – Катерина поцеловала племянницу, подтолкнула ее к выходу и захлопотала у плиты.
Пирог оказался замечательно вкусным, чай – ароматным, а беседа – мирной. Майоров блаженствовал. До чего же хорошо – никаких скандалов, тетя с племянницей наперебой ухаживают друг за другом и обе – за ним. Мир и покой. А больше ему ничего не надо.
После ужина Алексей включил компьютер, надеясь увидеть весточку от Анны. Надежда оказалась мертворожденной. Затянувшаяся пауза раздражала его все больше и больше. Чего хочет эта женщина? Почему молчит? Почему не добивается своего? Или у нее какие-то проблемы со здоровьем, и Анне сейчас не до того? Сколько ей осталось до родов? Чуть больше двух месяцев? А может, с ребенком сложности?
Тревожно трепыхнулось сердце. Алексей недовольно поморщился, растирая левую сторону груди. Что еще за новости? Какое ему дело до чужого ребенка? Пусть мадам сама разбирается со своим потомством!
Но сердце отказывалось подчиняться рассудку, оно раненой птицей билось в грудной клетке, словно стремясь разломать эту клетку изнутри. Беда, беда, беда! Происходит что-то страшное, непоправимое!
Алексей сжал голову руками и закачался из стороны в сторону. Да что же это такое! Почему его крутит и ломает, словно в эпицентре торнадо? Почему хочется бежать непонятно куда и заслонить, спасти, защитить…
Странная возня в коридоре отвлекла Майорова от неприятного ощущения. Он вышел из комнаты и увидел бледную до синевы Катерину, которая, держась за стенку, пыталась добраться до выхода. Ей помогала племяшка, с трудом удерживая непослушное грузное тело, так и норовившее осесть на пол.
– Что происходит?
Простой вопрос, заданный негромким и спокойным голосом, скрывал в себе, оказывается, двести граммов тротила. Во всяком случае, убойность его воздействия была эквивалентна именно этому количеству взрывчатого вещества. Ирина, вздрогнув от неожиданности, отпустила тетю, и та с шумом обрушилась на пол. Вешалка и зеркало оказались плохо закрепленными и последовали за домработницей. Разумеется, отнюдь не беззвучно. Вишенкой на торт спланировала забытая соломенная шляпка.
– Ох, Алексей, простите, ради бога! – прошелестело с пола. – Что-то я себя неважно чувствую, надо было раньше домой уйти.
– А я тебе говорила, тетечка, – пропыхтела Ирина, пытаясь поднять Катерину с пола. – Но ты разве послушаешь! Надо убрать, надо убрать! Я сама бы все убрала.
– Да что случилось, может мне кто-нибудь внятно объяснить? – Алексей подбежал к Катерине, помог ей подняться и усадил в плетеное кресло.
– Видишь, Алешенька, какая у меня непослушная тетя! – Ирина покачала головой и укоризненно поджала губы. – Ей минут через двадцать после ужина стало плохо, я сказала, чтобы она бросала все эти тарелки-вилки и ехала домой, отлежаться и отдохнуть. Так нет же! Пока все не перемыла и не убрала, с места не сдвинулась. И вот вам результат! Как ты теперь домой доберешься? Придется такси вызвать, а дядю Васю я предупрежу, он тебя встретит.
– Ирочка, не наводи панику, – Катерина слабо улыбнулась. – Ничего страшного не произошло. Давление, наверное, скачет. Голова сильно кружится, тошнит, да еще слабость эта дурацкая! Я сейчас посижу немного и оклемаюсь, вот увидите. И не надо такси, сама доберусь.
– Что ты, тетечка, – Ирина схватила телефонную трубку и начала набирать номер, – не говори ерунды, я вызываю машину.
– Стоп, дамы! – Алексей решительно забрал телефон. – Я смотрю, вы обе слегка не в себе. Одна еле ноги передвигает, но собирается куда-то ехать, а другая стремится полуживую тетушку из дома побыстрее спровадить.
– Что вы такое говорите!
– Да как ты можешь!
Но всплеск дамского возмущения не оказал на Алексея никакого воздействия. Он подошел к Катерине и присел перед ней на корточки, озабоченно вглядываясь в осунувшееся, словно мгновенно похудевшее лицо:
– Что-то ты совсем неважнецки выглядишь. Я бы даже сказал – хреново. По-моему, тебе нужен врач.
– Какой еще врач, зачем? – она старалась говорить бодро, но голос слабел.
Да и сама Катерина уже не могла сидеть и стала сползать с кресла.
– Ирина, «Скорую», быстро! – заорал Алексей, подхватывая тяжелое тело.
Врачи приехали на удивление быстро. И, едва осмотрев пациентку, тут же развили бурную деятельность. Укол, затем еще один, после чего, держа на весу капельницу, понесли потерявшую сознание женщину в реанимобиль.
– Куда вы ее, доктор? – Алексей встревоженно смотрел на озабоченного врача.
– В Склифосовского. Успеть бы.
– Все так плохо?
– Если честно, да.
Дверца реанимобиля захлопнулась, и, заорав истошным голосом, машина умчалась. Алексей постоял пару мгновений, потом развернулся и побежал домой.
– Что с Катериной, Алексей Викторович? – в голосе консьержа было больше любопытства, чем тревоги. – Сердце прихватило?
– Сам толком не знаю, – отмахнулся Майоров, нажимая кнопку лифта.
Дверь в квартиру была открыта, у порога застыла Ирина.
– Ну?! – в глазах ожидание и страх.
– Плохо, – Алексей обнял девушку и погладил по спине. – Боятся, что не довезут.
– Ой, тетечка! – заголосила Ирина.
– Тише, тише, не плачь.
Да не плакала она вовсе. Если бы зеркало осталось на прежнем месте, возможно, Алексею удалось бы увидеть истинное выражение лица рыдающей племянницы. Холодная удовлетворенная усмешка в глазах не очень соответствовала горестным стенаниям.
На следующее утро Алексей поехал в больницу, оставив Ирину дома. Зачем ей дополнительные переживания, она после разговора с мужем Катерины, Василием, и так всю ночь проплакала. Пусть теперь поспит.
В который раз Майоров пожалел об отсутствии Виктора. Сейчас отправил бы его в больницу разузнать о состоянии Катерины, а сам подождал в машине. Но увы, этот чистоплюй больше с бывшим боссом и другом не общался. Разумеется, Алексей тоже ему не звонил, не хватало еще!
Вот и пришлось идти самому, прибегнув к нехитрой маскировке. Волосы, стянутые аптечной резинкой в хвост, бейсболка плюс очки с простыми стеклами в старомодной роговой оправе преображали Алексея до неузнаваемости. Облик заурядного ботана завершали джинсы и куртка, сшитые трудолюбивыми китайцами. А, да, еще кроссовки польского розлива.
Правда, продуманному облику не очень соответствовал сверкающий лаком огромный черный джип, но пересаживаться в «Оку» было бы явным перебором. Можно и не доехать до места назначения, манеру вождения ведь не изменишь.
Маскировка удалась. Об этом свидетельствовало абсолютно наплевательское отношение младшего медицинского персонала в целом и тетки в справочном бюро – в частности. Пришлось прибегнуть к безотказному средству.
Определенное количество денежных купюр рассредоточилось по карманам белых халатов, и вот уже Алексею показали лечащего врача Катерины.
– А вы кем больной Ухайдаченко приходитесь? – прежде всего поинтересовался лысоватый усталый дядечка.
– Племянник я. Как она? Удалось нормализовать давление?
– Больная все еще в реанимации. Состояние стабильно тяжелое. И при чем тут давление, позвольте вас спросить?
– Как это? – искренне удивился Алексей. – Она ведь на давление жаловалась.
– Ваша тетя ошиблась, – сухо проговорил врач, глядя куда-то в сторону. – У нее не давление, а сильнейшее отравление.
– Что?!!
Глава 22
– Все признаки ботулизма, но точно я смогу сказать позже, – доктор перевел взгляд на собеседника. – Что ваша тетя ела вчера вечером? Или вы тоже не в курсе?
– Что значит – «тоже»? – автоматически спросил Алексей, растерянно прислушиваясь к гулким ударам, резонирующим в голове. Это заполошно метались мысли, периодически стуча в черепную коробку. Соображать в таком бедламе было трудновато.
– Так и дядюшка ваш, муж больной Ухайдаченко, понятия не имеет, что его жена ела вчера вечером. Ее ведь к нам не из дома доставили.
– А, ну да, – Майоров дернул головой, мобилизуя мозг. – Мы ужинали с тетей вместе. Но ничего такого на столе не было.
– Чего именно «такого»?
– Насколько я знаю, эта гадость, ботулизм, появляется обычно в консервированных продуктах, чаще всего – в грибах домашней засолки, верно?
– В целом – да. Но может быть и в просроченной колбасе, к примеру. К тому же я пока не могу со стопроцентной вероятностью назвать истинную причину отравления, подождем результатов анализов.
– Ничего не понимаю, – Алексей потер заломившие вдруг виски. – Какое отравление? Откуда?
– Подождем результатов, – повторил врач.
– Вениамин Петрович! – по коридору бежала встревоженная медсестра. – Ухайдаченко стало хуже!
